«Как мы можем быть уверены, что эти коды безопасны, учитывая, как обстоят дела в Южной Африке?» — спросил кто-то.

Мордехай ухмыльнулся. «Потому что они не в Южной Африке. Они на нижнем этаже этого комплекса».

В комнате повисла тишина, и никто не задал очевидного вопроса. Блох был вынужден объяснить: «Как только «Поларис Венчур» покинул Кейптаун, генерал Ван Руут лично передал коды моему человеку, который доставил их прямо к нам. Они были нужны нам, чтобы подготовить оружие к хранению.»

Премьер-министр подвел итог. «Таким образом, вполне вероятно, что эти два вида оружия покоятся на дне океана. Если кто — то взял их, но у него нет кодов, ему потребуется три или четыре недели, чтобы ими можно было пользоваться — в худшем случае. Скорее всего, месяцы. У нас достаточно времени, чтобы осмотреться, не переходя в режим повышенной готовности.»

«А если они на дне океана?» Спросил заместитель премьер-министра Фрэнкс.

«Мы оставим их там», - радостно ответил Мордехай.

«Давайте займемся этим», - сказал Джейкобс. Он приказал Полу Мордехаю незаметно найти подходящий подводный аппарат, затем повернулся к Блоху.

«Продолжайте пассивное наблюдение за любыми разведданными о затоплении или, не дай Бог, захвате «Поларис Венчур».»

Затем премьер-министр напомнил всем о чрезвычайной щекотливости ситуации. Если бы они держали все в секрете, через несколько недель все это, вероятно, осталось бы незамеченным. Члены кабинета согласились.

Джейкобс поинтересовался, есть ли еще какие-нибудь дела. Генерал Габриэль сказал, что недалеко от ливанской границы был обстрелян из гранатомета военный конвой. Он также сообщил, что прошлой ночью сирийцы запустили ракету класса «земля-воздух» SA-6. Израильских самолетов в этом районе не было, и ракета казалась неуправляемой, так что, скорее всего, это был технический сбой. «Одним меньше, чем они должны были по нам стрелять», - рассуждал он. Антон Блох сказал, что сотрудник штаб-квартиры Моссада был убит во время отпуска в Лондоне, но, похоже, это был несчастный случай. В общем, спокойный день, если не считать предприятия Polaris Venture. Заседание Кабинета было закрыто, и его члены гуськом покинули Военный кабинет.

После того, как все ушли, премьер-министр остался один и устремил осторожный взгляд на карту с большим черным Крестом на дальней стене. «Ничего особенного», - сказал он. Всем, кроме тех шестнадцати человек, которые были на борту. И их семей. Джейкобс знал, почему он вышел из себя из-за Стейнера. Один из его людей был на свободе. Блох назвал ему имя — Дэвид Слейтон. Человек ушел выполнять свой долг. Никто не ожидал, что это будет опасная миссия, но именно эти моменты всегда поражали. Джейкобс командовал пехотной ротой ЦАХАЛА в войне 73-го. Его подразделение понесло тридцатипроцентные потери, но он гордился тем, что не оставил после себя ни одного убитого или раненого. Глядя на карту, полную океанов, он знал, что генерала Ван Руута, должно быть, посещают похожие мысли. У Ван Руута там было пятнадцать человек.

Джейкобс встал, подошел к креслу Блоха и взял пульт дистанционного управления. Он никогда не встречался с Дэвидом Слейтоном. Не выбирал его для этой миссии. Тем не менее, как командир Слейтона, он принял окончательное решение оставить его в океане, не предприняв никаких реальных попыток к спасению. В то время казалось, что для этого были веские практические причины. Но теперь они сбежали от премьер-министра. Джейкобс нажал кнопку, выключающую проектор, и экран погас.

«Виндсом» потерпел крушение на скорости восемь узлов. Небо было темным, и сильный юго-западный ветер гнал волну с моря. Кристина посмотрела по левому борту и увидела острова Силли, проплывающие в десяти милях по траверзу. Скалистые островки скал вызывающе возвышались, часовые вели непрерывную битву с обрушивающимися волнами. Это было то же самое зрелище, которое наблюдалось веками, с тех самых пор, как моряки начали выходить в открытый океан к юго-западу от Англии. Увидеть это на обратном пути традиционно было хорошим знаком, переходным сигналом того, что трудности моря остались позади, а удобства порта впереди. Кристина не видела в этом ничего обнадеживающего.

Она наблюдала за своим мучителем на носу. Он только что сменил кливер, выбрав меньший по размеру и более тяжелый парус из-за усиливающегося ветра. Теперь он убирал большой парус в передний люк. Его движения были уверенными, никакого отношения к сломленному существу, которое она затащила на борт четыре дня назад. Она была совершенно уверена, что он никогда раньше серьезно не плавал под парусом, но Кристина была поражена тем, как быстро он все усвоил. Новый парус был поднят, старый убран, и теперь он возвращался, без сомнения, чтобы спросить, что ему делать дальше.

Последние дни были странным, неловким опытом. Временами они были командой, выполняли работу по дому на корабле, вместе ели. Тогда неопределенность преобладала над расположением ко сну или отрывистым разговором. Когда они все-таки разговаривали, это всегда касалось ее, никогда не давая Кристине понять мужчину или его намерения.

Кристина снова посмотрела на небо. Полоса облаков, почти черных, была сразу на западе и быстро приближалась. Прогноз погоды, взятый с единственного радиоприемника, которым он разрешил ей пользоваться, оказался верным. Это должно было стать серьезным ударом.

Она хотела убежать от него, надеясь создать повод для того, чтобы нырнуть в первый же порт, которым оказался Пензанс. Но теперь было ясно, что их поймают, и, возможно, это было к лучшему. Кристина все еще не знала, куда он собирается вмешаться и что он с ней сделает. Она несколько раз пыталась косвенно затронуть эту тему, но ни его ответы, ни выражение лица ничего не выдавали. Вдалеке Кристина могла разглядеть Лэндс-Энд.

Англия. Свобода. Это казалось таким далеким.

Двадцать минут спустя внезапно налетел порыв ветра. «Виндсом» накренился так сильно, что боковые окна ее кабины на мгновение опустились. Кристина осталась у румпеля и поставила рифы на гроте, оставив ровно столько парусов, чтобы держаться на руле. Она решила поставить кливер, но леска не шелохнулась, когда она потянула за нее. Море все еще бушевало, и Виндсом неуклюже плыл впереди на огромных двенадцатифутовых волнах. Потоки холодного дождя хлестали по океану, оставляя волнистые узоры на сумасшедшей, неровной поверхности. Кристине пришлось увеличить количество парусов. Она несколько раз резко дернула за веревку, которая управляла механизмом у основания паруса. Ничего. Его заклинило.

«Великолепно», - заволновалась она. Кристина посмотрела вниз и увидела, что он изучает карты. Его ноги подгибались в такт бешеным движениям лодки, и он не проявлял никакого интереса к тому, что происходило на палубе.

«Мне нужна твоя помощь!» — прокричала она сквозь статический шум дождя, хлещущего по стеклопластиковой палубе.

Он высунул голову. «Что?»

«Рифовый механизм на носу заклинило», - сказала она, придерживая провисший трос. «Мне нужно, чтобы ты поднялся вперед и посмотрел».

Он посмотрел на небо, неприятность которого на мгновение усилилась близкой вспышкой молнии и связанным с ней треском! Он нахмурился.

«Либо так, либо давай рули, и я поднимусь наверх. Автопилот плохо работает в таком море».

«Хорошо, хорошо. Я пойду», - крикнул он. «У тебя есть другой дождевик?»

Она покачала головой. «Извини». Кристина уже надела единственный комплект одежды для плохой погоды.

Он снял толстовку, которая была на нем, слишком большого размера, с надписью U CONN спереди. Поскольку это была единственная подходящая вещь на борту, он без колебаний присвоил ее. Под ним была та же одежда, которую он носил, наверное, неделю.

Он вскочил и начал пробираться по такелажу к носовой кафедре. Кристин внезапно поняла, что у него нет спасательного круга, но, опять же, он был только один — в конце концов, это должно было быть одиночное путешествие. Он добрался до носа, склонился над рифовым механизмом и освободил его за считанные секунды. Она потянула за веревку и подняла парус.