Сестра Бесси встаёт и улыбается. Джерому эта улыбка кажется натянутой, и он задумывается, не заболела ли она.

– Молодой Джером, – говорит она. – Спасибо, что приехал.

– Пожалуйста, всегда рад, – говорит он и пожимает её протянутую руку.

– Это мой друг, Джон Акерли.

Хотя это его реплика, Джон не сразу поворачивается к Сестре. Он уставился на ряд обрамлённых фотографий на стене под надписью для персонала: «ПОМНИТЕ, ВЫ РАБОТАЕТЕ С ЛЮДЬМИ, УЛЫБАЙТЕСЬ!»

– Джон?

Он будто очнулся, поворачивается к другу и пожилой женщине.

– Я ваш большой поклонник, – говорит он. – С нетерпением жду, когда услышу, как вы поёте.

– Спасибо, сынок. Думаю, нам лучше поехать. Не хочется опоздать.

– Да, – говорит Джером, но Джон направляется к фотографиям под надписью «УЛЫБАЙТЕСЬ». Он рассматривает снимок улыбающегося бородатого мужчины.

Холли, Кристофер Стюарт забрал Корри. Он сказал, что если кто-то обратится в полицию, он её убьёт. Я ему верю. Если ты позвонишь своему другу-копу и с Корри что-то случится, это будет на твоей совести. Я втянула её в это. Я и вытащу. К.

Не отдавая себе отчёта в своих действиях, Холли сжимает записку в кулак и дважды сильно бьёт себя по лбу. Она чувствует себя женщиной, которая подбежала к краю пропасти и едва не сорвалась. Если бы она позвонила Иззи, как собиралась, или связалась с детективом из полиции штата, это могло бы стать смертным приговором для Корри Андерсон… а возможно, и для Кейт.

И что теперь ей делать? Что, чёрт возьми, ей теперь делать?

GPS-трекер в её пикапе!

Она хватает телефон, звонит на стойку регистрации и, после, как ей кажется, вечности, её соединяют с подземным паркингом. Холли представляется как охранница Кейт, и дежурный говорит, что пикап Кейт – F-150 – всё ещё на месте. У Холли опускается сердце. Она уже собирается повесить трубку, но дежурный добавляет:

– Она уехала на Uber. Вышла через служебный выход. Как Леди Гага, когда выступала в Минго, – добавляет он.

Холли благодарит его и опускается на диван, всё ещё сжимая записку Кейт в руке. Позже она увидит окровавленные полумесяцы от ногтей, врезавшихся в ладонь.

Что теперь? Что, чёрт возьми, мне теперь делать?

Звонит телефон. Холли выхватывает его из кармана, надеясь, что это Кейт. Это Джон Акерли.

– Джон, я не могу сейчас говорить. У меня тут ситуация, мне надо подумать.

– Окей, но подожди. Мы с Джеромом и Сестрой Бесси едем в отель, но я подумал, что тебе стоит знать это сразу. Кажется, я знаю, кто такой Триг! Тот парень, которого я видел на собрании Круга Трезвости на Бьюэлл-стрит! Это было много лет назад, тогда у него была борода. Теперь он чисто выбрит и в очках! Его фото висит в Минго! Он – программный директор!

– Дональд Гибсон, – говорит Холли.

– Ох ты ж дерьмо, – говорит Джон. – Ты уже знала. Мне звонить в полицию или как?

– Нет!

– Ты уверена?

Нет, она не уверена, в этом и ужас – Холли редко бывает в чём-то уверена. Но сейчас – почти уверена. Кейт думает, что Корри похитил Кристофер Стюарт, но логика подсказывает, что она ошибается. Как Стюарт мог забрать Корри, если его имя и фото повсюду? А вот Гибсон вполне мог. Она ведь направлялась в Минго, чтобы подписать – якобы подписать – страховые документы.

– Я уверена. Ты не должен никому говорить, Джон. Обещай.

– Ладно. Тебе видней.

«Если бы так, – думает Холли. – Что мне делать? Надеяться, что Кейт спасёт Корри?»

Хорошо бы хоть наполовину в это верить, но в голове снова и снова всплывает, как Кейт застыла, когда на неё пошёл тот человек с битой. Это не форум аналитиков на CNN или MSNBC – это псих, который заманивает её в ловушку.

Если бы Кейт взяла свой пикап, Холли могла бы отследить, где держат Корри, но она его оставила.

«Думай, говорит Холли себе. – Думай, ты, глупая никчёмная сука, думай!»

Но в голове всплывает только то, что говорил Билл Ходжес:

Иногда вселенная бросает тебе верёвку.

Если верёвка когда-либо нужна, то именно сейчас.

17:30.

Кейт мчится через небольшой дворик для работников парка, мимо белого фургона Транзит, и по потрескавшемуся, вздутому после морозов тротуару к старому деревянному зданию, на двойных дверях которого выцветшие фигуры хоккеистов.

Она тяжело дышит, но не задыхается; годы плавания подготовили её к этому быстрому бегу от бульвара Дингли, который огибает парк, к Сервисной дороге А. Одна рука в сумочке крепко сжимает баллончик с перцовым спреем.

Подходя к дверям, она рискует взглянуть на часы – 17:31. Что, если она опоздала?

Она стучит в дверь свободной рукой.

– Я здесь! Я здесь, чёрт возьми, не убивай её, Стюарт! Не надо…

Дверь открывается. Правая рука Трига откинута назад, словно затвор винтовки, кисть сжата в кулак. Прежде чем Кейт успевает вынуть руку из сумочки, он наносит ей удар в лицо. Слышится хруст –нос сломан. Боль ужасна. Красная мгла, не кровь, а шок, затуманивает ей зрение, она отшатывается назад и падает на пятую точку. Баллончик со спреем она держит в сумочке, пока падает, но при приземлении рука вырывается. Ремешок сумочки соскальзывает до локтя.

Триг сгибается, тряся рукой от боли. Он хватает её за предплечье, дергает вверх, снова бьёт по лицу. Кейт отдалённо ощущает, как тепло растекается по губам и подбородку. «Кровь, – думает она, – это моя кро…»

– НЕТ! – кто-то кричит. – НЕТ, ОНА МОЯ!

Рука, сжимающая её предплечье, отпускает. Раздаётся выстрел, и Кейт смутно ощущает что-то прогудевшее рядом с ухом. Она вновь залезает рукой в сумочку, пока женщина с тёмными волосами бросается на того, кто схватил её. Женщина держит в руке пистолет, но прежде чем успевает сделать второй выстрел, мужчина хватает её за запястье и выворачивает его.

Женщина кричит. Мужчина тянет её, поворачивает и использует её инерцию, чтобы бросить на Кейт, которая всё ещё пытается достать перцовый баллончик из сумочки. Они падают вместе, женщина оказывается сверху на Кейт.

Так близко, лицом к лицу, словно влюблённые в постели, Кейт замечает на лице женщины щетину и понимает – это мужчина. Тот, что на фотографии, которую Холли ей показывала. Кристофер Стюарт. Мужчина в пиджаке наклоняется над Стюартом и хватает его голову обеими руками. Он резко выворачивает её, и Кейт слышит приглушённый треск – Стюарт либо вывихнул шею, либо – о Боже – сломал её.

Наконец Кейт достаёт баллончик из сумочки.

– Эй, ты, говнюк.

Мужчина в пиджаке смотрит на неё, и Кейт пшикает ему в лицо Sabre Red Pepper. Он кричит и закрывает глаза руками.

Кейт пытается вырваться из-под мёртвой тяжести Стюарта. Она оглядывается в поисках помощи, но никого нет. Вдали, на другом конце парка, сотни, а может, и тысячи людей, но здесь – ни души. Она слышит, как с колонок на поле для софтбола доносится громкая музыка Джона Фогерти – «Centerfield», звук звучит звонко и далеко.

– Помогите! – пытается закричать она, но выходит лишь хриплый шёпот. Это не из-за бега; это шок от удара и от того, что Кристофер Стюарт рухнул сверху.

Кейт поднимается на колени, но прежде чем успевает выпрямиться, чья-то рука сжимает её лодыжку. Это Стюарт. Изо рта у него лезет пена, парик съехал набок, и он, кажется, ухмыляется. Он, задыхаясь, говорит:

– Убийца… детей.

Кейт бьёт его ногой в горло. Рука Стюарта ослабевает и отпускает её ногу. Кейт встаёт, но тут её снова сбивают с ног сильным ударом в центр спины. Она поворачивает голову и видит мужчину в пиджаке. Его глаза пламенеют алым, из них текут слёзы, но он смотрит именно на неё. Она пытается снова встать, но он пинает её. В левом боку жгучая боль – что-то там сломалось.

Мужчина в пиджаке спотыкается о Стюарта, машет руками, чтобы не упасть, удерживается, хватает Кейт за руку. Он резко поднимает её на ноги, отступает назад и падает на Стюарта, который подергивается в слабых судорогах.