– Как минимум, тебе нужно допросить Гринстеда снова, – сказала Холли.

– Ещё бы, и атаковать его надо жёстко, – ответила Иззи. – Завтра первым делом. Рано. Но все участники процесса думали, что он сделал всё, чтобы защитить Даффри. Насколько ты уверена?

– Недостаточно, – ответила Холли с тревогой. – Хочется верить, потому что это так элегантно, но мне всё равно кажется это шатким.

– Слишком идеально?

– Да. И я уже почти уверена насчёт Трига. Он изменил имя на Бриггс. Завтра поговорю со своим другом из Программы. А сейчас тебе лучше ложиться спать.

Иззи смеётся:

– Благодаря тебе я, наверное, слишком взволнована, чтобы уснуть.

Кейт преследовал в Айова-Сити Крис, но сегодня вечером она – Крисси, в тёмном парике до плеч и на неприметной Киа, припаркованной возле мотеля «Комфорт Инн» в Де-Мойне. Её цель – в номере 302. Крисси знает это, потому что была с толпой на Персинг-авеню. Попытки Холли сбить с толку еБэйщиков, как правило, бесполезны; группа, к которой присоединилась Крисси, знает всё о пребывании Кейт именно в этом районе города Куад-Сити.

Крисси пристала к неопрятному парню в гавайской рубашке, который называл себя Спейсером. У Спейсера было несколько постеров и глянцевых фотографий формата восемь на десять дюймов, которые он надеялся получить с автографом. Он взял Крисси под своё крыло, вероятно, рассчитывая потом пригласить её к себе. Крисси понимала, что даже с самым лучшим макияжем она не красавица, но таким, как Спейсер – парням с прыщами, которым, наверное, уже за тридцать, – выбирать не приходилось.

Для разношёрстной толпы, дожидавшейся у «Ривер-Центра», Кейт была добычей, а Спейсер – охотником. Он называл сбор автографов «ловлей знаменитостей» и объяснил Крисси, что их группа охотников пользуется текстовой и телефонной сетью, в которую входят люди (крысобойцы и крысолюбки, по-спейсеровски) из четырёх-пяти лучших отелей города (хорошо) и трое сотрудников «Ривер-Центра» (ещё лучше). Главные «ловцы» платили им либо наличными, либо автографами, которые можно продать.

– Кейт особенно ценна, – говорил Спейсер Крисси. – Потому что кто-нибудь может её пристрелить. Если это случится, её цена взлетит до небес. Так случилось, когда кто-то ранил ножом Солмана Рудши.

Крисси через мгновение понимает, что он говорит о Салмане Рушди.

– Ужасная идея.

– Да, и не говори, – сказал он. – Но это жёсткое, противоречивое общество, моя дорогая... о, чёрт, вот она идёт! – Он крикнул так громко, что Крисси с трудом поверила, что такой крик может издать такая худая фигура. – Кейт! Кейт, сюда! Моя сестра – твой самый большой фанат! Она не смогла прийти, она в инвалидном кресле!

Толпа охотников за автографами начала сбегаться к Кейт… и тут – случилось неожиданное. Крисси и Спейсер в изумлении наблюдали, как большой мужик с битой вырвался из толпы и направился к Кейт. Они видели, как худая пожилая женщина, охраняющая Кейт, пнула стул перед мужиком с битой, и тот рухнул на землю.

– Гол! – радостно крикнул Спейсер и засмеялся.

Охотники за автографами на Персинг-авеню остались ни с чем – Кейт и её помощница исчезли мгновенно. Но Крисси не интересовали автографы и сувениры. Она выяснила номера комнат у Спейсера, а потом бросила его. Теперь комната Кейт темна, так же как и комната помощницы – 306. Между ними в комнате 304 – худая охранница, которая забыла закрыть шторы. Крисси видит, как она ходит туда-сюда, жестикулирует, дергает волосы и разговаривает по телефону. Раньше Крисси не считала её проблемой, но скорость, с которой она среагировала на мужика с битой, заставила её пересмотреть мнение.

Охранница заканчивает разговор, закрывает шторы, а через несколько минут гасит свет. Пора Крисси возвращаться в своё место на другом конце города – в коттеджный поселок под названием «Давенпорт-Рест». Благодаря Энди Фэллоузу она могла бы позволить себе лучшее жильё, но это всё, что она заслуживает.

Когда она подъезжает к гравийному подъезду к шестому коттеджу, телефон тихо завибрировал (у Криса, с кем она делит телефон, звонок звучит намного мужественнее). Это диакон Фэллоуз звонит с одной из своих многочисленных одноразовых сим-карт.

– Как идут поиски, дорогая? – спрашивает он.

– Ну, скажем так, – отвечает Крисси голосом с хрипотцой, похожей на Бонни Тайлер. – Она дышит чужим воздухом.

– Где ты?

– В Давенпорте. Она собирается в Мэдисон. День отдыха. Я немного посплю, потом поеду за ней. Может, буду следовать за ней туда, но если хочу достичь нашей цели и при этом не пожертвовать собой, лучше всего будет в Бакай-Сити. Выступление Кейт перенесли на день раньше из-за какой-то певицы. Певица отказалась от своей финальной репетиции или саундчека, или как это там называется. Я слышала об этом сегодня вечером.

– Как?

– Отмена и перенос появились на сайте Маккей. А остальное... я сегодня встретила людей, которые знают практически всё. Охотники за автографами, но на стероидах. Думаю, таких можно найти в каждом городе её тура. Некоторые даже ездят за ней из города в город. – Потом, как бы с опозданием, добавляет: – У нас безопасный разговор, диакон?

– Этот телефон отправится в реку, как только закончим говорить. – Как всегда, голос Фэллоуза был тихим и приятным. – Твоя миссия занимает больше времени, чем я ожидал.

– В Рено я попала не в того, но это должно было стать предупреждением. В Омахе помощник перехватил отправленную тобой сибирскую язву. Я испортила её багаж. Оставила сообщение. Теперь у них есть охранница, и она неплохая.

На мгновение повисла тишина. Затем Фэллоуз сказал:

– Это не ситуация для молитв, а решение в реальном мире, и я не могу не подчеркнуть, как это важно. Мир должен увидеть: за отступничество надо платить цену. Этой женщине нельзя позволять проповедовать своё колдовство. Исход 22, дорогая – Исход 22.

– Да, – сказала Крисси. – Я хорошо знаю это место в Библии.

– И помни, если тебя поймают – Бог защитит тебя, но Сатана коварен – ты знаешь это сама.

Крисси почувствовала притуплённое раздражение, и, возможно, Фэллоуз понял, как она себя чувствует. Он не дьявол, но он коварен.

– Хотелось бы, чтобы всё было проще – чёрное и белое, как с «Сучками Бренды». Помнишь их?

Крисси впервые за вечер улыбнулась.

– Как забыть? Эти дурацкие скутеры. Это был прекрасный день, не правда ли?

– Да. Да, это был день «аллилуйя», без сомнений. Отдохни. Я позвоню ещё раз.

«Но я никогда не смогу тебе позвонить, – думала Крисси. – Это был бы риск для твоей собственной драгоценной задницы, не так ли?»

Она ужаснулась такой гадкой, обиженной мысли. Это была мысль Криса, и хотя он живёт внутри неё – в самом прямом смысле он её сиамский близнец – иногда она его ненавидела. Как, вероятно, он иногда ненавидит её.

Нет, нас двое.

Наш секрет.

Шестой коттедж состоит из одной комнаты с ванной, размером с кладовку. Кровать проваливается. В плафоне потолочного светильника полно мёртвых мух. Помещение пропитано запахом влажных носков и запущенной плесени. В одном углу между досками вырос бледный бородавчатый гриб.

Она думает: «Искупление».

Он думает: «Чем раньше начнёшь, тем раньше закончишь».

Они думают: «Нет, нас двое. Отдельные и равные. Наш секрет».

Иногда она устает и думает: «Зачем вообще думать об побеге? Зачем, если искупление никогда не кончается? Почему Бог должен быть таким жестоким?»

Она желает, чтобы она... он... они... могли бросить эти мысли, это отступничество, в печь и сжечь их. Бог не жесток, Бог – любовь. Её несчастье... его... их... – не что иное, как греховная болезнь, словно похмелье от виски. Их вина, а не Бога.

Она открывает дверь в ванную и просовывает пальцы правой руки в щель с петлевой стороны. Медленно тянет дверь на себя.

– Я раскаиваюсь в своих мятежных мыслях, – говорит она. Боль становится невыносимой, но она продолжает тянуть дверь.