– Всё сложнее, чем кажется. И не только потому, что я хочу, чтобы она подпевала «Дикси Кристалс». У неё правда отличный голос. Тесс, Лаверна и Джем – все в восторге, говорят, она прекрасно вписалась. Вчетвером они на днях пели «Lollipop» акапелла. Знаешь, старая песня Chordettes?

Джером не знает песню «Lollipop», но он знает, что у Барбары прекрасный голос – и обычно она не стесняется выступать перед публикой. В выпускном классе она играла единственную в истории темнокожую Каламити Джейн и ещё участвовала в паре спектаклей в любительском театре… по крайней мере, до того, как полностью погрузилась в поэзию.

– И она отказалась от этого?

– Не совсем. Но когда я предложила ей спеть со мной «Lowtown», сразу: «Нет-нет-нет».

– Ты ей дорога, – говорит Джером. – Она уже не такая застенчивая, как раньше, но до сих пор не верит, что вообще здесь, не говоря уже обо всём остальном.

– Я это понимаю. Но она вписывается.

Бетти смотрит на него пристально. Впервые Джером видит в ней не просто полную даму в поношенном сарафане, а диву, привыкшую добиваться своего.

– Я дожала её до того, что она вроде бы готова спеть «Lowtown» здесь, и, может быть, доедет с нами до Бостона… но как гастрольный работник. А зря – она теряется как гастрольный работник!

– Я понял, – говорит Джером, и когда Бетти хлопает его по спине, он едва не падает в оркестровую яму.

– Она тебя слушает?

– Иногда.

– Может, она послушает тебя на этот счёт.

Бетти притягивает его ближе и шепчет:

– Потому что она хочет этого.

Вся команда и музыканты собрались за сценой: едят слайдеры из White Castle, фрукты, крекеры и сыр. Бетти отходит от Джерома, чтобы поговорить с пожилым чернокожим мужчиной. Барбара хватает Джерома за руку.

– Что она от тебя хотела?

– Потом расскажу.

– Она хочет, чтобы я с ней пела.

– Я знаю. И не только здесь.

– Я поэт, Джером! А не… не какая-нибудь рок-н-ролльная девчонка!

Джером целует её в лоб, чуть ниже красной банданы, которая уже влажная от пота. Он не думает ни о Джоне Акерли, ни о фамилии Бриггс в записной книжке Майка Препода Рафферти. Сейчас он думает только о том, как сильно любит свою красивую, талантливую сестру.

– А кто сказал, что нельзя быть и тем и другим?

Холли стоит в конце конференц-зала отеля «Рэдиссон» во время пресс-конференции Кейт. Сумка висит на плече, молния расстёгнута. Внутри – револьвер (в её мыслях это всё ещё револьвер Билла), и первое гнездо барабана – то, которое повернётся напротив ствола при нажатии на курок – пустое, как учил её наставник. Там же – баллончик с перечным спреем и сирена Original Defense против изнасилования. Холли напоминает себе, что надо взять ещё два набора того и другого – для Кейт и Корри. Сама она в первую очередь использовала бы именно спрей или сирену; пистолет – только в крайнем случае.

На пресс-конференции аншлаг – после Рино и Де-Мойна Кейт стала настоящей сенсацией. В нелюбимой Холли терминологии эпохи соцсетей Кейт сейчас «в тренде», если ещё не «вирусная». Камеры и репортёры с KWWL и KCRG. Седой старик из «Пресс Ситизен». Фрилансеры с разных интернет-площадок – в основном с левоцентристским уклоном. Кейт выглядит отлично: белая футболка подчёркивает её грудь, а обтягивающие джинсы – стройные бёдра. На затылке – кепка «Айова Кабс», сдвинутая назад. Кейт делает краткое заявление, не упоминая, что её багаж оказался залит кровью и внутренностями. Зато говорит о вандализме в номере – детском и показном – и приводит стихи из Исхода, утверждая, что религиозные фанатики из движения «За жизнь» извратили их смысл – буквально вымучили из них то, чего там нет. Холли уверена, что сталкер поймёт намёк – и взбесится. Один из репортёров спрашивает:

– Разве не большая разница – когда жизнь плода завершает Бог и когда её уничтожают врачи?

– Зависит от того, верите ли вы в Бога и в какого именно. Но так или иначе, у нас демократия, а не теократия. Прочти Конституцию, сынок.

Холли почти не слушает. Она сканирует зал, выискивая тех, у кого нет пресс-карты. Несколько зевак бродят по задним рядам, но никто не делает ничего подозрительного. Ей жаль, что она не успела лучше рассмотреть ту женщину в коричневом платье, похожем на униформу горничной, на третьем этаже. Но тогда всё её внимание было приковано к Кейт и Корри.

Была ли та женщина блондинкой? Кажется, да. Но уверенности нет.

Кейт завершает пресс-конференцию, сказав, что рада быть в Айова-Сити, вечером она выступит в «Макбрайд-холле», и места ещё есть. Женщина с бейджем «Роу Стори» похлопывает в ладоши, но к ней никто не присоединяется – все просто выходят из зала. Кейт идёт в новый номер: старый полицейские опечатали, а после выступления вечером все трое поедут в другой отель.

– По-моему, всё прошло хорошо, – говорит Кейт Корри. Всегда один и тот же вопрос.

– Блестяще, – отвечает Корри. Всегда один и тот же (и правильный) ответ.

Примерно в то же время в другом городе проходит другая пресс-конференция. Начальница полиции Бакай-Сити Элис Пэтмор стоит у микрофонов рядом с Дарби Дингли, комиссаром пожарной охраны. Позади них – по одному представителю от команд, которым предстоит сразиться в благотворительном матче «Пистолеты и Шланги». Один – высокий молодой человек по имени Джордж Пилл, выглядящий неуместно торжественным в парадной белой форме и фуражке. Вторая – Изабель Джейнс, явно чувствующая себя куда естественнее в летней униформе. Перед прессой Лью Уорик сказал Иззи, что немного «трэша» будет не лишним:

– Всё в рамках весёлого соревнования, ты понимаешь.

Иззи не понимает. Она чувствует себя полной дурой в этой рубашке с короткими рукавами. Где-то на свободе ходит серийный убийца, а она тут участвует в цирке, по сути – фотосессии. Она смотрит на Пилла, чтобы понять, чувствует ли он то же самое, но тот уставился на собравшихся репортёров с героическим и решительным выражением лица. Если под этой нелепой белой «лопато-фуражкой» и скрывается какое-то недовольство, то он его не показывает.

Тем временем «большие шишки» продолжают монотонно разглагольствовать о том, какие замечательные благотворительные организации получат поддержку от нынешнего матча. Сначала говорит начальница полиции Пэтмор, затем наступает очередь комиссара Дингли. Иззи надеется, что на этом они закончат, и она сможет переодеться в обычную одежду (и вернуться к работе), но увы – каждый выступает ещё раз. Присутствующие журналисты выглядят так же скучающими, как и сама Иззи.

Но тут Пэтмор объявляет, что Сестра Бесси согласилась исполнить гимн. То, что раньше звучало как несбыточная мечта, теперь стало подтверждённым фактом. Это вызывает оживление в зале и короткие аплодисменты.

– Прежде чем мы пригласим вас к фуршетному столу, – говорит комиссар Дингли, – я хотел бы представить двух звёздных участников нынешнего матча. Команду «Шлангов» будет представлять пожарный первого класса Джордж Пилл, он сыграет на позиции центрфилдера.

Пэтмор подхватывает:

– А за команду «Пистолетов» выступит детектив-сержант Изабель Джейнс – наш стартовый питчер.

Шишки отходят в сторону. Иззи не сразу понимает, что ей делать, но Пилл действует без промедления. Он ослепительно улыбается, хватает её за руку и выводит вперёд. Она чуть не спотыкается. Срабатывают вспышки камер. Некоторые журналисты усмехаются.

– С нетерпением жду игры и возможности поджарить эту малышку, – говорит Пилл, не переставая улыбаться и держа Иззи за руку, словно ребёнка, который может убежать.

Иззи искренне раздражена. Она поднимает голову – Пилл выше её дюймов на шесть – и говорит:

– У этой малышки может быть своё мнение на этот счёт.

Улыбка Пилла становится ещё шире:

– Ого, какая боевитая!