Один этап пройден, осталось тринадцать.

После того как он закончил, он ополаскивает миску и оставляет её в раковине. Он наполняет свой термос свежим кофе и выходит из трейлера – аккуратного двухкомнатного дома на колёсах, припаркованного в трейлерном парке «Элм Гроув», расположенном на бульваре Мартина Лютера Кинга, чуть раньше, чем дорога превращается в маршрут 27 и округ меняется с Апсалы на Иден. То есть, просто Стиксвилл.

На другой стороне улицы миссис Трэверс сажает своих двойняшек в машину. Они укутаны в одинаковые куртки, чтобы защититься от утренней прохлады, и им только что исполнилось три года. Она машет рукой, и Триг отвечает тем же. Ещё на прошлой неделе она устраивала им день рождения на улице, пока погода была теплая, и даже принесла Тригу кекс.

Двойняшки стесняются и машут, маленькие руки открываются и закрываются. Милые маленькие создания.

В доме Мелани Трэверс нет мужчины – только она и двойняшки. Но, тем не менее, дети выглядят счастливыми и заботливыми.

В доме Мелани Трэверс нет мужчины, но хозяйка и её маленькие комочки радости, похоже, справляются неплохо. Триг догадывается, что у неё хорошая работа в городе, плюс то, что некоторые мужчины называют алиментами после развода. Триг бы так не сказал – он человек, который верит, что за ошибки надо платить. Его отец воспитывал его именно так. У Мелани есть Лексус, не новый, но относительно недавнего выпуска, так что да – у неё всё в порядке. Триг рад за неё. Ещё он рад, что не встретил её вчера на Бакайской Тропе. Если бы встретил – она была бы мертва. Её дети стали бы сиротами.

Он следует за ней на своей Тойоте по улице Мартина Лютера Кинга, наблюдая, как она поворачивает направо в сторону города. Через пару миль она сворачивает налево в детский сад «Маленькие ребята».

Триг продолжает путь, оставляя позади сельскую местность. По радио утренний диджей говорит, что теплая погода на прошлой неделе была просто дразнилкой – холодный фронт движется, и ближайшие дни будут прохладными. «Оденьтесь потеплее, бакайцы!» – говорит он, затем включает «A Hazy Shade of Winter» Саймона и Гарфанкеля. Живот Трига урчит. Похоже, кукурузных хлопьев ему не хватило.

Он думает: «Убийца беззащитной женщины голоден. Женщины, которая просто оказалась не в том месте и не в то время. Женщины, у которой, возможно, есть дети, может даже двойняшки в одинаковых куртках. Этот человек голоден».

Он слегка удивлён. Он переступил черту, и знаете что? Другая сторона этой линии ничем не отличается. Мысль и ужасна, и утешительна одновременно.

Он заезжает на заправку Wawa на окраине города и покупает буррито на завтрак. Ещё газету. В верхней части первой страницы – новости политики и войн. Внизу – заголовок: «ЖЕНЩИНА ИЗ АПРИВЕРА ЗАСТРЕЛЕНА НА БАКАЙСКОЙ ТРОПЕ». Судя по всему, близкие были уведомлены, потому что названа её фамилия: Аннет МакЭлрой, 38 лет. Триг читает статью, поедая буррито – теплое, свежее и вкусное. В статье нет ничего, что могло бы его встревожить. Нет упоминания о бумаге с именем Летиции Овертон, найденной в руках погибшей. Полиция пока не раскрывает эту информацию.

«Я знаю ваши трюки», – думает Триг. Он направляется в центр, где должен появиться в офисе, а потом уйти пораньше. Теперь, когда он начал, он хочет продолжать. Не нужно торопиться, спешка – напрасна, но он уже много разведал и знает, где он может найти еще одного невиновного, может быть, даже двух. Холодная погода поможет.

Холли встречается с Иззи на обед, но не в Дингли-парке – там слишком холодно.

Они садятся в маленькое кафе под названием «Тесси», где им удаётся занять уголок, откуда можно наблюдать за прохожими. Через дорогу, на площади Лав, уличный музыкант в мотоциклетной куртке играет на гитаре. «Сегодня ты вряд ли заработаешь много», – думает Холли.

Сидящая напротив Иззи говорит:

– Посмотри на себя, ешь в кафе, как взрослая девочка. Ты выходишь из своей коронавирусной раковины. Это хорошо.

– Я полностью вакцинирована, – отвечает Холли, глядя в меню. – От ковида, гриппа, респираторного синцитиального вируса и опоясывающего лишая. Жизнь продолжается.

– И вправду, – соглашается Иззи. – Я делала вакцинацию от ковида и гриппа одновременно – меня валило два дня.

– Лучше, чем оказаться в похоронном бюро, – говорит Холли. – Как думаешь, что такое «Aussie Melt»?

– Думаю, это ягнятина с сыром пеппер-джек и каким-то соусом.

– Звучит вкусно. Думаю, я возьму...

– Билл Уилсон вовсе не был случайным сумасшедшим. Он сделал это, – прерывает её Иззи.

Холли опускает меню.

– Ты про женщину МакЭлрой?

Она тоже читает утреннюю газету – получает её на iPad.

– Да. Не на сто процентов уверена, но очень близко к тому.

Подходит официантка. Иззи заказывает сэндвич «Рубен», Холли – «Aussie Melt». Обе берут горячие напитки: Иззи – чай, Холли – кофе. Холли пыталась бросить пить кофе, потому что кофеин иногда заставляет её сердце скакать, но говорит себе, что отказ от сигарет – это уже достаточно.

Когда официантка уходит, Холли говорит:

– Расскажи.

– Это останется между нами, да?

– Конечно.

– Мы скрыли часть улик. В руке Аннет МакЭлрой была найдена бумага. На ней крупными буквами было напечатано имя – Летиция Овертон. Тебе это что-то говорит?

Холли качает головой, но откладывает имя в уме для дальнейшего анализа.

– Я тоже. Том Атта и я разговаривали с Кэри Толливером, подлецом, который подставил Алана Даффри.

– Ты правда думаешь, что это он сделал?

– Думаю, да. Мы также поговорили с коллегами Даффри в банке «Фёрст Лейк Сити», где он работал. Все они сказали, что изначально никогда не верили этим обвинениям в педофилии... но что, по-твоему, они сказали, когда Даффри арестовали и отдали под суд?

Холли любит верить в лучшее и считает, что в каждом есть что-то хорошее, но опыт в «Найдём и сохраним» научил её, что у каждого найдётся тёмная сторона.

– Большинство, наверное, сказали: «С ним всегда что-то было не так» и «Меня это нисколько не удивляет».

– Точно так и было.

Официантка приносит им напитки и говорит, что еда скоро будет готова. Иззи ждёт, пока она уйдёт, потом отодвигает чай в сторону и наклоняется через стол.

– Мы считаем, что это Даффри спровоцировал Билла Уилсона, но может быть он просто сумасшедший, который думает, что мстит за Тейлор Свифт или Дональда Трампа или... не знаю... Джимми Баффета.

– Джимми Баффет мёртв, – чувствует необходимость вставить Холли, хотя знает, что Иззи просто привела пример.

– Муж Аннет МакЭлрой, который в полном отчаянии, даже не знал, кто такой Алан Даффри, и говорит, что уверен, что и его жена не знала. Они стараются по возможности избегать новостей, потому что всё слишком плохо.

Холли это понимает.

– Но дело ведь не в Алане Даффри, правда? Уилсон говорил, что собирается убивать невинных, чтобы наказать виновных. Если Летиция Овертон виновна, по крайней мере в глазах этого парня, тебе надо с ней поговорить.

– Без шуток. Она – реальный человек, жила по адресу Харди, 487, но уже не в этом городе. Они с мужем переехали во Флориду, по словам её соседа. Сосед думает, что в Тампу или, может быть, Сарасоту. Муж получил более хорошую работу – региональный менеджер в Staples. Хотя, может, это был Office Depot или Stats & Things. Мы выясняем. Возможно, что-то узнаем завтра или после выходных.

– Ты загрузилась по-полной.

– Это серьёзное дело, потому что сумасшедший обещает ещё убийства. – Иззи смотрит на часы, потом вокруг в поисках официантки. – У меня сорок пять минут, а потом мне нужно будет снова допросить людей из банка и адвоката Даффри. Проверить у них имя Летиции Овертон. А также имя Аннет МакЭлрой, но это просто формальность. МакЭлрой была случайной жертвой, – говорит Иззи.

– Невиновная, – тихо говорит Холли. Она старается никого не ненавидеть, но верит, что могла бы возненавидеть «Билла Уилсона». Но зачем тратить на это эмоции? Это дело Иззи.