Она перекинула сумку через плечо и начала подъем.

Через двадцать минут Анна почувствовала, что у нее сбивается дыхание, и приложила руку к груди. Каменные ступени мутно плыли перед глазами. Голова стала клониться вперед, и девушка тут же поняла, к чему все идет.

Вытащив из сумки оставшуюся после завтрака булочку, которую прихватила, не завернув в пакет или салфетку, и которая теперь начала крошиться, Анна отломила небольшой кусочек, положила его в рот и неспешно прожевала.

Продолжив подниматься в гору, она думала о Томми, вспоминая разговор с ним за завтраком.

Супруги ошивались где-то поблизости. Томми собирался посмотреть матч в спортивном баре, который нашел в Интернете.

«А какие планы у Полы»? – спросила его Анна.

Томми пожал плечами, соскребая с тарелки остатки яичницы.

«Наверное, шопинг», – ответил он с набитым ртом.

До чего же они предсказуемые!

По перекошенному от напряжения лицу Анны проскользнула легкая усмешка.

И что с того? Она не станет перевоспитывать Томми, когда по окончании круиза займет место Полы. И избавляться от него сразу не будет, а сначала разузнает, не надо ли что-то благоустроить в доме. Проследит, застрахован ли Томми на приличную сумму, и убедит переписать на себя завещание. Может быть, пожениться они и не успеют, да это и необязательно, лишь бы документы были в порядке.

Мысли Анны перекинулись на бездыханное тело в каюте. Она прокрутила в голове все действия, что предприняла рано утром: завернула его в полиэтилен и перетащила за двухместный диван поближе к двери на балкон; повесила снаружи люкса табличку «Не беспокоить» и придвинула поближе к входной двери стул на случай, если горничная все же попытается войти в номер.

Она кивнула самой себе: на судне все в порядке. Торопиться незачем.

Наконец Анна добралась до последней ступеньки и, пошатываясь, вышла на смотровую площадку. При виде открывшегося пейзажа у нее перехватило дыхание. Впереди возвышалась поражающая величием гора Ромсдалсхорнет. У подножия ее обвивали реки, в лучах внезапно вспыхнувшего солнца сверкающие изумрудно-зеленым и с многоцветьем полевых цветов по берегам. Внизу, в порту Ондалснеса, кипела жизнь. Анна разглядывала снующие по городу крошечные фигурки.

– Извините, пожалуйста!

Девушка вздрогнула – ее уединение и восторг нарушил громкий голос с протяжным американским акцентом.

Нахмурившись, она обернулась и увидела пару, приближение которой не заметила. Анна оглядела их с ног до головы: мужчина и женщина средних лет, довольно в теле. Оба раскраснелись и запыхались – подъем им дался явно тяжелее, чем ее истощенному организму.

– Да? – отозвалась Анна.

Мужчина протянул фотоаппарат.

– Вы не могли бы нас сфотографировать? – спросил он, и супруги одарили Анну голливудскими улыбками.

Она кивнула и, взяв фотоаппарат, внимательно его осмотрела. Подойдя к краю площадки, супруги суетливо метались то влево, то вправо и бросали взгляды через плечо, чтобы убедиться, что гора находится в самом центре композиции.

По марке фотоаппарата – «Хассельблад» – Анна поняла, что держит в руках целое состояние. Она прикинула вес камеры и поудобней обхватила ее пальцами, выстраивая кадр. Подняла взгляд, мысленно представила себе готовый снимок и внезапно расстроилась оттого, что оценить его не доведется. Она сделала несколько фотографий, а затем подошла поближе к супругам, чтобы снять крупный план. Туристы решили сменить позу, и Анна в ожидании опустила камеру.

Проще простого было бы подойти к этим богатеньким американцам и легким движением руки столкнуть их с площадки. Анна посмотрела вниз, на скалистый выступ, ведущий к реке, и уголки ее губ дрогнули в улыбке. Девушка крепче сжала увесистый фотоаппарат. А как было бы здорово заполучить камеру! Анна даже с деньгами Уильяма не могла себе позволить такую дорогую технику.

Она задумчиво постучала пальцем по объективу, оценивая возможные негативные последствия от убийства. Не исключено, что супруги тоже путешествуют на «Рубиновом духе», а Анна не знала, ведется ли пересчет пассажиров перед отправлением. В люксе все еще лежит тело Марка… Нельзя выкидывать его за борт, пока судно не вышло в открытое море, а избавиться от этой улики нужно как можно скорее. Если отплытие лайнера задержат из-за пропажи американцев, это нарушит ее планы.

Анна скрепя сердце отдала камеру туристам.

– Спасибо! – экзальтированно воскликнула женщина. – Хотите, мы вас тоже сфотографируем?

Анна отвернулась от супругов.

– Нет, – сухо ответила она.

Вскоре Анна вернулась к лайнеру. Задержавшись у трапа, она наблюдала за возвращением остальных пассажиров. Никого из них не проверяли при входе; к тому же теперь Анна заметила табличку, гласившую: «Опоздавших судно не ждет».

Она мысленно сделала себе пометку, что пассажиров не пересчитывают. Через несколько дней, когда они высадятся в Исландии, эта информация придется очень кстати.

Пола с нескрываемым разочарованием разглядывала мощеную главную улицу. Ее совсем не впечатляли рассыпанные по обеим сторонам редкие магазинчики.

Томми тронул жену за плечо и мотнул головой на другую сторону дороги. Увидев спортивный бар, Пола расстроилась еще больше.

– По пинте? – с надеждой спросил Томми.

Пола со вздохом посмотрела в ту сторону, откуда они пришли. Улочка у них за спиной выходила к величавой изумрудной реке, которая поблескивала в лучах яркого солнца.

– Не хочешь прогуляться? – предложила она. – Вниз по реке, и там, например, найдем место, где можно пообедать?

Томми кивнул и взглянул на часы:

– Давай так: ты тут погуляй, я посмотрю первый тайм, а потом вместе пообедаем.

Пола нерешительно подняла руку, и Томми воспринял это как согласие. Он мимолетно поцеловал жену в щеку, стремительно пересек мощеную улочку и исчез в полумраке бара.

Она развернулась и пошла к реке. На ее противоположной стороне величаво возвышался «Рубиновый дух». Пола присела на скамейку, чтобы полюбоваться лайнером. Она до сих пор не пришла в себя от его гигантских размеров.

Как жаль, что Томми нет рядом.

Снова.

Как всегда.

На нее внезапно накатило одиночество. Пола осознала, что вечно все делает одна. Это чувство покинутости преследовало ее, даже когда Томми был рядом. Пытаясь отвлечься, Пола покупала красивые дорогие безделушки. Но она, не задумываясь, отдала бы все ради мужчины, который ценил бы время, проведенное вместе, больше, чем тусовки с приятелями или матчи по регби.

– Мне одиноко, – прерывисто выдохнула она.

Пола впервые призналась себе, что в их отношениях с мужем образовалась трещина. Она закусила губу, пытаясь понять, как все исправить. В голове тут же всплыл образ малыша, о котором она грезила на протяжении долгих лет. Раньше Пола верила, что появление ребенка помогло бы решить все проблемы. Да, банально. Теперь она поняла, что малыш стал бы просто пластырем, прикрывающим, но не исцеляющим зияющую рану одиночества. Шрамы остались бы все равно.

– Черт, – сквозь слезы прошептала женщина.

Наконец до нее дошло, что муж никогда всерьез не думал о ребенке. Он считал эту идею блажью Полы. За время отпуска они даже не занимались любовью. Хоть Пола и похвасталась Джули, что Томми согласился завести малыша, теперь она поняла, что это не так. Он откупился от нее круизом, как в прошлом году задобрил новой машиной, стоило поднять эту тему. А в позапрошлом году Томми отвлек внимание жены новым домом. И Пола на все это велась как полная дура! Думала, что покупкой вместительной машины и большого дома муж готовится к пополнению в семье.

Пола провела рукой по щекам, стирая холодные дорожки слез. И что ей теперь остается? Годы идут, ей уже тридцать пять. Скоро исполнится сорок, а похвастаться особо нечем. Начинать с чистого листа уже поздно, от одной мысли об этом становилось плохо. Как она сможет сама себя обеспечивать, не имея никаких навыков, кроме умения содержать красивый дом?