Последовала долгая пауза.

– Дороти?

– Извини, я просто усердно стирала из памяти то, что ты сказала. Я закончила.

Наступило еще более продолжительное молчание, во время которого я вошла в комнату.

– Смотри-ка, живая, – сказала Лейла, не поднимая глаз.

Даже если бы я не услышала, как они ссорятся, я бы поняла по напряженным выражениям их лиц, что что-то случилось.

– О, вот и ты! – Дороти захлопнула свой ноутбук. – Хорошо выспалась? Лично я – прекрасно!

Я кивнула. Дэнни стоял в дальнем конце комнаты, перед одним из эркерных окон, и солнечный свет падал на него сбоку (вот его всегда нарочно так подсвечивает, словно он древний бог или воин?) Он улыбнулся мне, и я, не успев одуматься, улыбнулась в ответ – и пожалела, что не успела вовремя одуматься, заметив, что Лейла ухмыляется, глядя на нас, как злая ведьма.

– Надеюсь, ты позавтракала? – спросила Дороти. Я кивнула. – Отлично. Потому что я уже собиралась уезжать без тебя, хотя мне ужасно этого не хотелось.

– Но у нас… – начала Лейла.

– Планы поменялись, – перебила ее Дороти. – Я уже сообщила Кларе, она делает все необходимые звонки. Не волнуйся, я вернусь как раз к началу записи.

Лейла сунула планшет под мышку и вышла из комнаты. Она больше не ухмылялась.

Дороти немного грустно посмотрела ей вслед, прежде чем повернуться ко мне.

– Я как раз объясняла Денни, что наше расследование почти завершено.

Вот как?

– И я уверена, что мы не подвергнем себя опасности, совершив эту небольшую экскурсию.

Экскурсию?

– Мэм… Дороти, я еще раз прошу вас соблюдать все меры предосторожности, – вымученно молвил Телохранитель.

– Конечно, – пообещала она.

– И куда мы едем? – нахмурилась я.

Она одарила меня одной из своих безумных улыбок, обнажавших зубы, и ее зеленые глаза засверкали.

– В морг.

Штаб-квартира судебно-медицинской экспертизы округа Камберленд находится не в округе Камберленд, а в Огасте, столице штата Мэн, в добром часе езды к северу от Портленда. Но округ также арендовал помещение у государственного медицинского колледжа, расположенного примерно в двадцати минутах езды от дома Дороти, в кампусе, который больше походил на бизнес-парк, где умирают мечты, чем на место для учебы и исследований: здесь выстроились квадратные низкие здания, а зелень практически отсутствовала. Мужчина в синей «пижаме» стоял возле одной из тех стальных пепельниц, которые теперь нечасто встретишь за пределами аэропортов, и с мрачной решимостью вдавливал сигарету в наполненную песком чашу. Даже солнце здесь светило тусклее и пряталось за единственным облаком, словно это подушка, а раскинувшийся внизу пейзаж – сцена из фильма ужасов, полного скримеров.

Признаюсь, я испытала облегчение, увидев, что офицер Чои заменила Денни на время этой экскурсии. Судя по ее виду, она провела гораздо более бурную ночь, чем мы с Денни, хотя и не такую приятную.

– Он все еще не спит? – обратилась я к ней.

– Теперь у него режутся зубки, – ответила она таким тоном, каким в былые времена незадачливые горожане сообщали об оборотнях или болотных чудовищах, которые наводили на них ужас по ночам. Меня чуть не передернуло, но из уважения к ней я сдержалась.

– Сенатор Гибсон! Сенатор Гибсон!

Шейла Хасан помахала нам у черного входа. Дороти помахала в ответ, мы втроем направились к ней, перейдя по пути усыпанную гравием дорожку. На Шейле был все тот же белый лабораторный халат, хотя сегодня под ним я разглядела легкое летнее платье, так что она наверняка замерзла; по дороге я узнала, что Дороти разговаривала с ней накануне поздно вечером, и решила, что Шейла надела это платье, потому что это ее самый красивый наряд.

– Шейла, хочу поблагодарить вас за то, что вы нашли время в своем плотном графике, чтобы помочь нам, – улыбнулась Дороти, пожимая ей руку.

– Да вы шутите? Это большая честь для меня. Я так расстроилась из-за того, как все вчера закончилось. – Она открыла дверь позади себя и жестом пригласила нас войти. – Я надеюсь, вы не будете возражать, если я замечу, что этот старший полицейский – придурок.

– Совершенно не возражаем!

Смех Дороти эхом разнесся по длинной и узкой лестнице, по которой мы, вслед за Шейлой, направились вниз.

– А другой полицейский очень милый. Брукс. Я уже сталкивалась с ним несколько раз. Талантами не блещет, но очень милый.

– Какое точное определение, – съязвила я.

– Я знаю, что в мои обязанности не входит беспокойство о ходе расследования, но я не могу отделаться от ощущения, что им нужна любая помощь, которую они могут получить. Так что я рада, что вы позвонили.

– Что ж, я ценю, что вы откликнулись на мою просьбу. – Дороти слегка запыхалась. Несмотря на то, что мы спускались вниз по лестнице, Шейла шагала очень быстро. Мы преодолели уже два или три этажа – да как далеко в недра земли уходит это здание? – Я просто пытаюсь разобраться в том, что происходит, как и все остальные.

– Конечно, в этом вся вы – вы помогаете людям. И хотите честно? Даже если бы это дело продвигалось вперед, я бы сделала все, о чем бы вы ни попросили, потому что, как ни странно, я должна поблагодарить вас за то, что вы вывели мою карьеру на новый уровень.

– Да неужели? Как так?

– Ну, я не знаю, в курсе ли вы, и, может быть, не стоит болтать об этом направо и налево, но сотрудник, который делал фото с места смерти Вивиан Дэвис, был освобожден от своих обязанностей.

– Натан Ислингтон? – припомнила Дороти имя, которое я озвучила ей в машине после поминок по Вивиан, пересказывая свой разговор с Евой Тёрнер. Это был тот самый доктор, на которого Ева кричала по телефону, тот, который приезжал, чтобы освидетельствовать и забрать тело Вивиан.

– Боже, вы прямо как моя мама! Знаете обо всем вокруг!

– Это, несомненно, огромный комплимент.

– Конечно! Итак, как только в дело пришлось вмешаться ГСЭ…

– Главному судмедэксперту?

– Верно, как только он взял дело в свои руки – благодаря вам, – он взглянул на отчет по Вивиан Дэвис и пришел в ужас от того, как безобразно он выполнен. Не скажу, что меня это удивило – Натан всегда был лентяем, он постоянно облегчал себе работу. Не привел никаких исследований по оценке времени смерти, сделал несколько размытых фотографий – и на этом закончил. Я много раз видела, как он поступал так и раньше, но на этот раз его призвали к ответу.

– Понятно, – сказала Дороти.

– Вот почему вчера мне пришлось выехать на место преступления – это был мой первый опыт в полевых условиях, и все благодаря вам!

– Я уверена, что это не так, – возразила Дороти. – Полагаю, вы тяжело трудились много часов и дней, и они в итоге привели к этой минуте.

– Я не ожидала от вас другого ответа! – просияла Шейла. – Боже, я вас люблю.

Я изо всех сил старался не промокнуть под брызжущим от Шейлы восторгом, спускаясь, должно быть, уже на пятый подвальный этаж и сворачивая в тускло освещенный коридор. А может, убийца – это она? С той поры я много раз видела, как молодые женщины вот так же задыхались от восторга в присутствии Дороти: так много раз, что перестала удивляться. Я ожидала, что двадцатилетние дамы будут воротить нос от ее до идиотизма прямолинейного феминизма второй волны (третьей волны, если не судить строго), но она явно все еще имела вес. И, по-видимому, во многих вопросах.

– Просто, чтобы вы знали, – Шейла остановилась, чтобы взмахнуть удостоверением личности перед замком на двери – лампочка над ручкой загорелась зеленым, раздался щелчок, – то, что я делаю сейчас, очень сильно не приветствуется.

– Надеюсь, вы не делаете ничего запрещенного? – уточнила Дороти, когда мы зашли внутрь.

– Ну, по идее, сюда нельзя впускать непрофессионалов и позволять им осматривать мертвое тело, – беззаботно прощебетала Шейла, – но, к счастью, на Земле нет большего профессионала, чем вы. – Она лучилась улыбкой, и мне показалось, что она вот-вот расплачется. – Вы такая замечательная, ну правда.