Ханна стояла на лестнице – вне поля зрения, но вполне в пределах слышимости. Вид ее в точности походил на тот, который у нее был во время просмотра давным-давно «Изгоняющего дьявола», разрешение на что опрометчиво дала ей Элис: для тогдашнего уровня развития девочки зрелище оказалось несколько травмирующим.

– Тебе придется поговорить с этим парнем.

– Ты должна позвонить папе, – прошептала девушка.

– Позвоню. Но пока мы вынуждены слушаться его.

Ханна спустилась. У дверей она спряталась за спиной мачехи, предоставив вести дальнейшие переговоры ей. Таковые оказались краткими и бескомпромиссными, и по их итогам было решено, что Элис сопроводит Ханну в участок. Вот они и отправились в полнейшую неизвестность. Для Элис поездка на заднем сиденье патрульной машины была за ее жизнь четвертой. Первая была за обладание пузырьком «Оксикодона» с чужим именем на этикетке – она даже и не подозревала, что это является преступлением. Второй раз – за оскорбление действием, вроде бы в Ки-Уэсте так называли самозащиту от агрессивного козла. Наконец, за вождение в нетрезвом виде – а вот это действительно было совершенно непростительно.

Едва они тронулись, она набрала Джеффа. Обычно из лаборатории он не отвечал, поглощенный блужданиями по нейронным шоссе и проселкам. Но на этот раз, к неимоверному удивлению Элис, муж ответил после третьего гудка.

– Какого хрена, Джефф, мы тут пытаемся до тебя дозвониться!

– Э-э, да, я отключал мобильник. А что случилось?

– Случилось то, что я сижу на заднем сиденье полицейской машины вместе с твоей дочерью!

– Это еще зачем?

– Затем, что им необходимо срочно допросить ее в участке.

– И ты позволила им посадить ее в машину? Кто тебе сказал, что ты имеешь на это право?

– Парень с пушкой.

– Надо было подождать меня!

– Представь себе, Джефф, я не могла!

– С чем это связано?

– Понятия не имею.

– А Ханна что говорит?

– Ничего, – ответила Элис, созерцая затылок накачанной шеи копа. – Ты, что, хочешь, чтобы я передала ей трубку, прямо вот здесь?

Джефф помолчал пару секунд, переваривая сказанное, затем произнес:

– Буду в участке через двадцать минут. Не позволяй им допрашивать ее, пока я не появлюсь.

Женщина дала отбой и взглянула на Ханну, которая что-то нашептывала самой себе. Утешения получше обещания, что все будет хорошо, Элис в голову не приходило, вот только на данный момент даже такое представлялось чересчур оптимистичным.

– Он приедет, – попробовала она успокоить падчерицу по-другому.

В приемной отделения полиции оказалась и Селия, что было весьма логично: если Ханна угодила в переплет, то и Джек тоже. Подруга немедленно сообщила Элис две сногсшибательные новости. Во-первых, Джек, Ханна и Кристофер находились в том самом доме на Локаст-лейн. А затем, не успела Элис осознать всю глубину потрясения от первого заявления, Селия выложила, что полиция подозревает в убийстве Кристофера. На слух слова были просты и понятны, вот только смысл за ними терялся напрочь. Милого, спокойного Кристофера Махуна обвиняют в… Увы, хочешь не хочешь, а без термина «убийство» и не выразиться, пускай даже подобная формулировка и придавала новости еще большую невероятность.

Примчался Джефф. Элис поспешила ввести его в курс дела, прежде чем он начнет разбираться с Ханной.

– Они были с девушкой, которую убили, – выпалила она, не успел муж и рта раскрыть. – Ханна, Джек и Кристофер. Зависали у нее вчера вечером.

Кровь отхлынула у него от лица. Элис всегда полагала, будто это лишь образное выражение, но именно так и произошло прямо у нее на глазах.

– Что она говорит?

– Ничего. Мне, по крайней мере.

– Черт. Ладно, мне лучше…

– Джефф, погоди. Они арестовали Кристофера.

– Хренасе… Стой, ты думаешь, они и Ханну обвинят?

– Нет, не думаю. Селия говорит, что они с Джеком ушли еще до того, как все произошло.

– Хорошо, я займусь этим, – уже на ходу бросил Джефф.

Он направился к дочери, наблюдавшей за ними со своего стула. Девушка поднялась ему навстречу и буквально рухнула в его объятья. Элис хотелось присоединиться к ним, однако Джефф только что ясно дал понять, что дальше разбираться будет сам. Да и потом, ей необходимо было увидеться с Мишелем. Если Кристофера действительно обвиняют в столь ужасном преступлении, его отец наверняка сходит с ума. Возможно, подумала Элис, прямо сейчас он где-то здесь, со своим сыном. А что, если ей послоняться поблизости и попытаться перехватить его, когда он будет уходить? Однако подобный шаг будет безумно рискованным. Где бы Мишель ни находился, в полицейском участке встречаться с ним нельзя.

И тогда она покинула цитадель правоохранителей. Никому не сказав ни слова. Миновала толпу репортеров и только тогда позвонила. В трубке сразу же раздалась запись автоответчика. Элис оставила сообщение: она в полиции, Ханну и Джека допрашивают, ей нужно знать, что происходит, она здесь ради него, она любит его.

Затем вызвала «Убер», в качестве адреса отправления указав «Папильон». Элис практически долетела до места, что отняло у нее менее двух минут. Как она и подозревала, ресторан был закрыт: на дверях приклеенное скотчем наспех накарябанное объявление, внутри только темнота.

Дома она взяла ключи от машины и поехала прямо к Мишелю домой. Ей даже вообразить было страшно, насколько одиноким он должен сейчас себя ощущать. Одиноким, загнанным в угол, затравленным. И у нее до сих пор в голове не укладывалось происходящее. Какую-то девушку убили, и Джеку и Ханне известно о трагедии достаточно, чтобы полиция бесцеремонно отволокла их в участок на допрос. А Кристофера и вовсе обвиняют в совершении преступления.

Элис мчалась по городу, и вдруг ее обожгло одной мыслью. Селия только что рассказала, что Ханна и Джек узнали о смерти девушки лишь сегодня днем. Что они покинули дом на Локаст-лейн еще до того, как произошло убийство. Но Ханна еще вчера вечером знала, что что-то неладно, – Элис прекрасно помнила ее поведение на кухне. А вдруг она уже тогда была в курсе, что Иден мертва? А если так, почему ничего не сказала ни ей, ни Джеффу? Почему не сообщила в полицию? И Джек тоже что-то знал. Ранее днем Селия упоминала, что сын был чем-то расстроен утром. Они что-то знали, вот и забились в комнату Ханны на всю ночь. Знали что-то, о чем предпочитали держать рот на замке.

В доме Мишеля из-под штор пробивался тусклый свет. Он был у себя, совсем один. Элис чувствовала это. На дороге перед зданием стояло несколько машин. Патрульный автомобиль эмерсонского участка, кроссовер с логотипом новостного канала на дверце и покоцанный седан. С полицейским в машине лениво трепались какой-то скучающего вида тип в кожаной куртке и расфуфыренная блондинка, вроде со стрижкой боб. Если прессе известно о Кристофере, почему ничего не появляется в новостях? Ах да, ему же еще семнадцать. Ну конечно! Несовершеннолетний. В свое время Элис набила руку на вычислении функции закона в зависимости от возраста и потому прекрасно знала, что пресса обязана соблюдать анонимность несовершеннолетних. Не в интернете, впрочем. В нем-то ни о какой анонимности говорить не приходится. Совсем скоро на Смит-стрит соберется толпа. Если она хочет повидаться с Мишелем в его доме, делать это надо немедленно.

Элис припарковалась чуть подальше жилища любовника. Кухня в его доме располагалась в задней части и оснащалась запасным входом. Задний двор был маленьким и, насколько ей помнилось, обнесен оградой. Она открыла «Гугл-карты» на телефоне и вывела на экран вид с высоты птичьего полета этого крохотного участка планеты. Уже через минуту женщина ознакомилась с планом района и разработала маршрут.

Она объехала квартал и остановилась перед участком, согласно ее расчетам, примыкавшим к мишелевскому. В окнах дома мерцал свет. Вполне возможно, его жильцы смотрели телевизор, копались в телефонах или компьютерах, отчаянно пытаясь отыскать новости о произошедшем так близко от них – об ужасе, предположительно учиненном, как им вскоре предстоит выяснить, сыном их соседа. С беззаботным видом – насколько таковой вообще возможен на чужой подъездной дорожке в будний вечер, да без какого бы то ни было вразумительного объяснения, – Элис двинулась на частную территорию. По крайней мере, под прикрытием темноты, успела она подумать за долю секунды до того, как ее едва ли не ослепил фонарь с датчиком движения. Женщина ускорила шаг. Осторожно пробралась через кустарник возле площадки на конце дорожки и затем пробежала мимо батута на лужайке. Один за другим вспыхивали другие фонари, и ее продвижение теперь напоминало киношный побег из тюрьмы. Наконец, Элис достигла деревянной ограды, отделяющей участок от дворика Мишеля. Штакетник оказался сантиметров на десять выше ее самой. Она огляделась по сторонам и на какое-то безумное мгновение задумалась, не воспользоваться ли батутом. Затем заметила тачку и, повернувшись спиной к яркому свету, устремилась к ней.