— Вот черт! — шепотом выругалась Тесс. Какой безнадежный идиот додумался поставить кофемашину в дурацком вестибюле, где приходится стоять спиной к людскому потоку?

Она сделала глубокий вдох, призывая себя успокоиться. Все просто: гипотетический идиот полагал это место удобным и действовал во благо человека, который станет пользоваться агрегатом. Это в порядке вещей. В этом месте, на пятом этаже нового здания ФБР в Мирамаре, штат Флорида, люди не опасны. Эти люди хорошие… Ее коллеги как-никак. Их нечего бояться. Тесс снова глубоко и размеренно вздохнула и принялась убирать учиненный разгром.

— Что, Уиннет, с утра на ремонтных работах? — оскалился один из аналитиков, демонстрируя безупречно ровные жемчужно-белые зубы — признак удачной селекции и тщательного ухода.

— Ой, да иди ты в жопу, Донован! — сухо огрызнулась Тесс, продолжая оттирать кофейные пятна со стены.

— Всегда приятно поговорить с тобой, — невозмутимо отозвался тот и направился к лифтам.

Тесс снова вздохнула. Ничего необычного не произошло. Это просто пролитый кофе — такое случается регулярно во всех офисах по всему миру. Как раз для таких случаев на ковролин и наносят фторопласт — чтобы растяпам вроде нее было легче убирать за собой. Да, ничего особенно, рутинное происшествие, но вокруг-то сплошь следователи! И, если она не возьмет себя в руки, рано или поздно тайное станет явным.

— Уиннет! — вопль Пирсона донесся до нее через половину этажа. — Живо ко мне!

Раздосадованная Тесс скомкала бумажное полотенце и с такой силой швырнула в мусорную корзинку, что едва не опрокинула ее.

— Уже иду, — откликнулась она, оборачиваясь к начальнику. Тот стоял на пороге своего кабинета, в одной руке держа ее отчет, а другой упираясь в косяк. И выглядел взвинченным. Тесс сочла за благо не испытывать его терпение.

— Закрой дверь и садись, — бросил Пирсон тоном, не терпящим возражений, почти с негодованием.

Тесс молча повиновалась и, внутренне сжавшись, приготовилась к худшему — к суровой и, похоже, вполне заслуженной выволочке.

Шеф демонстративно пролистал ее отчет и что-то накорябал в блокноте.

— Что ж, ты закрыла дело о медицинской афере безупречным арестом. Мои поздравления, — произнес он с протяжным вздохом, словно признание ее успеха причиняло ему физическую боль.

Тесс кивнула, на всякий случай продолжая молчать.

— И еще ты набрала рекордное количество жалоб по одному-единственному делу. Четыре письменные, официально зарегистрированные жалобы!

Она закусила губу и удержалась от очевидного вопроса, не сомневаясь, что ее начальник, старший специальный агент Пирсон, скоро расщедрится на подробности.

По мере того, как шеф просматривал свои заметки, его кустистые брови опускались все ниже.

— Ты и вправду додумалась явиться с допросом к высокопоставленному свидетелю в два часа ночи?

Тесс поджала губы, отвела глаза и кивнула.

— Здесь говорится, будто ты колотила в дверь, пока тебе не открыли, а к тому моменту на ушах стояла половина квартала. И что же такое неотложное ты хотела выяснить, не дожидаясь утра? Уиннет, ты расследовала мошенничество, а не похищение человека!

— Как раз в это время… — начала Тесс хрипло — пришлось прерваться и прочистить горло. Собственная неуверенность разозлила ее. — Несколько подручных основного подозреваемого бодро уничтожали улики на шредере. Каждая минута промедления грозила утратой доказательств, необходимых для обвинения.

— Хорошо, но тогда-то ты об этом понятия не имела, — возразил Пирсон. — Ты ведь узнала о шредере только на следующее утро, не так ли?

— Рискну поспорить: я догадывалась о чем-то подобном, сэр. Для них это был логичный поступок. И парни из местной службы безопасности мне сообщили, что несколько администраторов заработались допоздна.

— И чутье подсказало тебе ломиться посреди ночи в чужой дом, из-за чего утром мне позвонил возмущенный губернатор?

Тесс потупилась, чувствуя себя совершенно уничтоженной, но через секунду воспряла духом:

— Чутье немаловажно для выполнения задания на выезде, сэр. И ведь я оказалась права.

Шеф помрачнел, словно грозовая туча, да еще стиснул зубы так, что под гладко выбритой кожей заиграли желваки.

— Далее, Уиннет, ты так и не сумела сработаться с местными. Тебе следовало опираться на рабочую — именно рабочую! — группу, сформированную из полицейских и сотрудников «Медикэр»[819]. А ты орудовала самостоятельно, никому не сообщая о своих планах, даже не удосуживаясь держать коллег по делу в курсе. Разве так выглядит командная работа, Уиннет?

На этот раз он дожидался ответа, не сводя с Тесс раздраженного взгляда. Подавив искушение отвести глаза, она в конце концов выдавила:

— Нет, сэр.

— Расследуя дело на выезде, ты представляешь нашу организацию и обязана действовать согласно нашим правилам и принципам. Мы не можем позволить тебе компрометировать своими действиями ФБР, равно как и собственноручно портить отношения между местными правоохранительными службами и региональным бюро. Наше умение эффективно расследовать преступления всецело зависит от способности работать в команде, налаживать связи и укреплять сотрудничество. Все это является нашими принципами, основой служебной этики, и ты давала клятву их соблюдать и уважать.

Тесс не нашла, что сказать в свое оправдание. Вероятно, стоило бы выложить все начистоту, но тогда Пирсон разъярился бы окончательно. А правда заключалась в том, что местные полицейские, не отличавшиеся ни проворностью, ни трудолюбием, тупо не поспевали за ней. И тратить время, объясняя, что и почему она намерена предпринять, ей совершенно не хотелось — оно того не стоило. Как не стоило доводить все это до сведения шефа, даже защищая свою точку зрения.

— И еще, Уиннет, продолжая тему о нормах поведения, — продолжил Пирсон. — Тут отмечено прямое нарушение. И на этот раз задокументированное.

— Какое, сэр? — выпалила ошарашенная Тесс.

— Азартные игры в рабочее время.

— Что-что?..

— Скажешь, ты не спорила с лейтенантом тамошней полиции? Вряд ли ты забыла это пари… Тут говорится, ты продула сотню баксов.

— Ах, это… — буркнула Тесс и закусила губу.

— Да, это! Объяснения последуют?

— Хм, мне нужно было как-то расшевелить местных копов — они ужасно тормозили! Я сыграла на мужском самолюбии, и прием сработал. То есть, заключая пари, я планировала проиграть, сэр.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что манипулировала этим лейтенантом?!

— Э-э… Да, сэр.

— Черт, Уиннет! Да ты совсем меры не знаешь! Тебе не пришло в голову все объяснить местным, активно сотрудничать с ними, как-то мотивировать, а?

— Да, сэр, только пари подействовало быстрее. Заняло всего минуту, а время как раз поджимало.

Пирсон провел ладонью по лицу — снимая то ли напряжение, то ли усталость. А может, и злость.

— Наконец, ты произвела арест самолично, не дожидаясь поддержки. Даже не потрудилась уведомить полицейских, что ордер получен. Что является намеренным нарушением процедуры. Ты знала это и все равно пошла на нарушение. Почему?

Чуть помявшись, Тесс глубоко вздохнула и со всей кротостью, на какую была способна, ответила:

— Как вы упомянули ранее, это было расследование мошенничества, а не похищения. Я практически не рисковала.

— А я не про риск говорю. Я говорю про местных копов, которых ты чертовски разозлила. Они уверены, что у них украли заслуженные лавры. Я говорю о нарушении процедуры. Опять.

— При всем уважении, сэр, о каких-либо лаврах и речи нет. Когда ордер выдали и отправили по факсу, им вздумалось идти завтракать. Пончиками с кофе. А я просто не хотела ждать, вот и все. Мне не терпелось закрыть дело. Они прекрасно знали, куда я направляюсь, но прибыли слишком поздно. Сэр, они сами сделали свой выбор.

Раздраженно отпихнув кресло, Пирсон встал и принялся мерить шагами кабинет. Какое-то время Тесс следила за его перемещениями, затем сдалась и перевела взгляд за окно, на безоблачное небо, которое обещало еще один солнечный денек.