Мелли улыбнулась и сказала:

– Скотт Баумгарт.

– Вот как, – сказала Эбигейл, и на ее лице, должно быть, отразилось удивление.

– Это не он? – спросила Мелли.

– Нет, похоже, что он. Скотт.

– Он прилетел поздно вечером.

– Спасибо, Мелли.

– Не за что, миссис Лэм.

– Можете называть меня Эбигейл. – Она еще официально не взяла фамилию Брюса, хотя знала, что он хотел, чтобы она это сделала. Тем не менее было странно, когда к ней обращались «миссис», не говоря уже о «Лэм».

– Без проблем, Эбигейл. Что-нибудь еще?

– Я собиралась пойти поплавать…

– Везет вам… Вы знаете, как туда пройти?

– Кажется, да. Обратно наружу и в сторону леса.

– Могу показать вам секретный проход, если хотите, – сказала Мелли.

Эбигейл согласилась и последовала за ней за барную стойку в ту часть главного корпуса, которая, похоже, предназначалась только для персонала. Там стояли штабеля стульев и коробки с вином, а на потолке были флуоресцентные лампы. Женщины спустились по цементным ступеням. Мелли, в брюках цвета хаки и белой рубашке, шла быстрым шагом, и Эбигейл на мгновение задумалась, хорошо это или плохо для нее – застрять на этом острове с таким количеством сотрудников-мужчин. Внезапно тускло освещенный коридор завернул направо, и они оказались в еще более тусклом туннеле, высеченном прямо в камне, с более низким сводчатым потолком, изогнутым словно арка.

– Ух ты! – восхитилась Эбигейл.

Мелли повернулась, улыбаясь.

– Это секрет, так что никому не говорите, что это я привела вас сюда.

В конце туннеля, по крайней мере в пятидесяти ярдах, Эбигейл почувствовала запах хлора, и воздух изменился, став теплее, более влажным. Там были двойные стеклянные двери, и обе женщины шагнули в другой коридор, тоже высеченный в камне, но более роскошный, с мягким освещением и более высоким потолком.

Мелли указала налево.

– Пройдите чуть дальше, там будет раздевалка, – сказала она. – В ней все есть.

– Спасибо, Мелли, – поблагодарила Эбигейл.

Она прошла по коридору и толкнула еще одну стеклянную дверь, с трафаретной буквой «Ж». Интерьер скорее напоминал спа-салон, нежели раздевалку. Стены были каменными, а вся мебель была сделана из светлого дерева. Эбигейл нашла шкафчик, куда повесить одежду, и сняла все, кроме купальника. Неудивительно, что она была в раздевалке одна, и на мгновение ей захотелось оказаться где-нибудь на другом курорте, где полно женщин и детей. Здесь же было слишком тихо, как-то жутковато, и она все время мысленно возвращалась к своему преследователю. Крайне сомнительно, что Скотт Баумгарт – его настоящее имя, и ей не давал покоя вопрос, как ему это удалось. Он заплатил наличными? Или при регистрации использовал свое настоящее имя, но потом попросил персонал называть его как-то иначе? Эбигейл предположила, что, может, его действительно зовут Скотт, но каковы шансы? Она придумала ему фальшивое имя Скотти в ту ночь, когда они переспали. Разве не так? Он назвал ее Мадлен, а она его – Скотти. Из-за фильма «Головокружение». Так она запомнила. Если б его и правда звали Скотт, он наверняка это упомянул бы, верно?

Эбигейл услышала далекий звук, как будто где-то закрылась дверь. Оставив одежду, она отправилась на поиски полотенец и нашла аккуратную стопку возле выхода, вместе с купальными шапочками и упакованными в пластик очками для плавания. Схватив шапочку и очки, пошла к бассейну, надеясь, что будет там не одна. Тишина этого места была гнетущей.

Там оказалось целых два бассейна, один из которых – стандартный плавательный, с восемью дорожками. Эбигейл была рада увидеть, что одна из дорожек занята. Это был мужчина, но она сразу поняла: это не Скотти. Нарезавший круги мужчина был темнокожим, и Эбигейл показалось, что она видела его вчера вечером. Она обратила на него внимание, потому что он был одним из немногих темнокожих мужчин на курорте – как среди гостей, так и среди обслуживающего персонала. Единственной особенностью этого бассейна было то, что дальняя дорожка переходила в изогнутый приток, который терялся под аркой, встроенной в каменную стену. Эбигейл обошла стену, чтобы посмотреть, куда она ведет, и увидела второй бассейн, построенный специально для отдыха в виде подземного грота. Тут повсюду была растительность, торчащие из воды камни и даже небольшой водопад. Место было поистине волшебным, и Эбигейл разозлилась на Скотти за то, что он не дал ей насладиться этим моментом.

Пока она стояла там, пытаясь решить, стоит ли ей проплыть несколько кругов или просто понежиться в гроте, дверь напротив женской раздевалки распахнулась, и вошел сотрудник. Он подошел к Эбигейл и спросил, не хочет ли она чего-нибудь: смузи или тропический напиток. Эбигейл же так и подмывало заказать «Кровавую Мэри». Но она не заказала ничего, и мужчина, представившийся Брэдом, показал ей кнопку, на которую она могла нажать, если передумает.

После того как он ушел, Эбигейл ступила в воду плавательного бассейна, надела шапочку и очки и медленно поплыла неуклюжим кролем, который все время тянул ее влево. И пока плыла, пыталась выкинуть из головы происходящее, но, увы, это не сработало. Хотя Эбигейл решила ранее этим утром, что если не сможет уговорить Скотти оставить ее в покое, то расскажет Брюсу какую-то версию правды, теперь она начала сомневаться – а не лучше ли ей солгать ему? Скотти вторгался в ее жизнь, и, возможно, ей следует защитить себя… Она представила себе разговор с Брюсом, например за обедом. «Я не поднимала эту тему вчера вечером, потому что не хотела тебя пугать. Но тут есть парень, с которым я познакомилась в Калифорнии. Он был надоедлив, все время спрашивал меня, уверена ли я, что хочу выйти замуж, и, возможно, я слишком долго разговаривала с ним, и вот теперь он здесь. Должно быть, он стал одержим или что-то в этом роде. Я не сказала тебе вчера вечером, потому что не хотела портить тебе настроение, но, думаю, ты должен знать».

Эбигейл представила себе, как плачет. Затем – как Брюс бросается в бой и выставляет Скотти с острова. Несомненно, тот попытается рассказать другую историю, но Брюс поверит ей, разве не так? И, возможно, в этом случае ложь будет лучшим решением для всех участников драмы. Возможно, это будет самым щадящим решением для Брюса…

Ее рука опустилась на веревку, разделявшую дорожки – ее снова сносило влево, – и Эбигейл вынырнула на поверхность, чтобы сделать несколько глубоких вдохов. Вода была идеальной температуры, напоминая ей воду в пруду Вудхаус, ее любимом месте для купания в окрестностях Боксгроува. Мужчина, нарезавший круги, исчез. Эбигейл подумала, что он, наверное, уплыл через соединительный туннель в грот. Она решила последовать его примеру, но сначала еще немного поплавать. Подумала даже, что, когда доплывет до грота, нажмет на эту секретную кнопку и закажет себе «Кровавую Мэри», может, даже целый кувшин. Она увеличила скорость, изнуряя себя, и впервые за это утро почувствовала себя хорошо.

Пусть она переспала с этим незнакомцем из Калифорнии, но это не давало ему никакого права лететь через всю страну, чтобы попытаться разрушить ее брак. Гнев был по-своему приятным, он как будто наполнял ее. Эбигейл почти что решила пойти прямо к Брюсу и сейчас же рассказать ему, что происходит, – вернее, наполовину правдивую версию. Ей хотелось покончить с этим раз и навсегда – и по-настоящему начать новую жизнь. Вместо этого она пересекла дорожки бассейна и проплыла брассом через туннель и мимо зелени в грот. Вода была подсвечена снизу, а потолок изогнут, как купол планетария, и мерцал отраженным светом бассейна.

Откинув голову на каменный край бассейна и вытянув в обе стороны длинные мускулистые руки, чернокожий мужчина устроился с одной стороны от медленно струящегося водопада. Он словно пытался отдышаться, но, когда она поплыла в середину бассейна, приветливо кивнул ей.

– Я заказываю напиток, – сказала ему Эбигейл. – Вам тоже что-то заказать?

Мужчина улыбнулся.

– А что будете вы? – спросил он. У него был какой-то акцент, не американский. Эбигейл решила, что, вероятно, акцент британский, хотя в нем слышались певучие нотки уроженца Карибских островов.