– Что тебе хорошего на Рождество подарили? – спросила меня Клео, когда официант принес набор ножей для стейка, на вид абсолютно смертоносных.

– Спасибо, – сказала я ему. Я всегда слежу за тем, чтобы благодарить подавальщиков в общепите: никогда не знаешь, чем им вздумается размешивать твой соус. – Книжки, духи, подписку на «Нетфликс», сертификат «Уотерстоунс», билеты на Бейонсе в Бирмингеме…

О «Сильваниан Фэмилис» я умолчала: единственными людьми, способными понять мои чувства к Сильванианам, были пятилетние близняшки Мел.

– О, мы на Бейонсе идем в Лондоне в апреле, – сказала Пидж. – А кстати, слушайте, я вспомнила, что хотела вам сказать…

Пидж затянула беспощадно длинную речь о том, как она объехала шесть разных зоомагазинов, пока не нашла правильное что-то там для своих домашних кроликов – Бейонсе и Соланж. Темы, которые Пидж выбирает для разговора, – это всегда нечто среднее между «невыносимо» и «готовь петлю и мыло», почти так же скучно, как рассказы Анни про походы в женскую консультацию или Сказания Люсиль об Убийственной Ипотеке. Я отключилась, мысленно переставляя мебель в столовой моих Сильванианов. Думаю, им нужно побольше места для приема гостей.

Несмотря на ярость, которая непрестанно грызла меня изнутри по милости Прекрасного Бойфренда, ужин оказался славным, и мне даже удалось удержать его в желудке. Я заметила, что на всех столах цветы в вазах искусственные – фее Трипэдвайзера [700] такое вряд ли понравится! – но в целом тут было неплохо, насколько в ресторанах вообще может быть неплохо. Тут было настолько неплохо, что я, пожалуй, даже не зря потратила два часа на то, чтобы извлечь себя из пижамы, в которой жила с самого Рождества, и принарядиться. Ну то есть неплохо было до тех пор, пока все не заговорили о свадьбе Мел. Начала Люсиль.

– Так, а с прической для Лучшего Дня Своей Жизни ты уже определилась?

Это, кстати, был тот редкий случай, когда Мел реально услышала, что говорит Люсиль, – потому что вопрос касался лично Мел, свадеб в целом и свадьбы самой Мел в частности.

– Не-ет, – проныла она. – Я хочу что-нибудь такое высоко подобранное, но не взлохмаченное. Для подружек невесты – французские косички, ничего лишнего. А про фотографов я вам уже рассказывала? У нас их будет два. Джек нашел какого-то парня из Лондона, и вот он со своей парой – ну, в смысле они работают в паре! (последовал необъяснимый взрыв хохота) – в мае приедут взглянуть на церковь. Знакомый Джека планирует стоять сзади, чтобы снимать лица гостей, когда я пойду по проходу, а второй будет фотографировать у алтаря.

– То есть без шансов что-нибудь упустить, – ввернула я.

– Вот именно! – улыбнулась Мел, в восторге от того, что я проявляю интерес.

– А вечером ты в чем будешь? Уже решила? – спросила Анни, в третий раз возвращаясь из туалета.

– Ну конечно, опять в свадебном платье.

– Получается, целый день в нем проходишь? – уточнила Клео.

– Да-а. Хочу, чтобы это было нечто незабываемое. Ведь это же мой день, и все будут приходить специально для того, чтобы заценить меня, так что… Ну и потом, люди, которые не приглашены в церковь, смогут увидеть платье вечером.

– Ага, у них тоже никаких шансов что-нибудь упустить, – пробормотала я, заглядывая в телефон. А Мел снова улыбнулась, будто мы с ней на одной волне.

Анни кивнула и прикусила губу.

– Мел, ты будешь просто убийственной красавицей. Представляю, какой классный получится праздник. К тому же я к лету уже тоже смогу пить!

Я вытерла нож для стейка салфеткой. На левом запястье у меня ветвились вены. Если бы хватило смелости, можно было бы разом положить конец этому всему.

– Никакой убийственной красавицей я не буду, – сказала Мел. – Я наверняка в кадр не помещусь ни на одной из камер!

Очередь Люсиль:

– Девчонки, вы все красотки! Все будете прекрасными принцессами, а еще там везде будут цветы, и церковь эта такая потрясающая… Свадьба получится как в сказке!

– Да уж, – фыркнула Мел. – Если я за ближайшие полгода не избавлюсь от свисающих боков и живота, свадьба получится реально как в сказке – называется «Шрек»!

Последовали вопли хохота.

– К тому же в июне всегда солнечно, так что с погодой наверняка все сложится просто идеально, – сказала Пидж, потирая Мел предплечье. – Не волнуйся, все пройдет чудесно.

Может, хватит?

– Да, думаю, ты права.

(Примечание: я дословно записала здесь этот бесконечный сеанс взаимной лести, но прошу заметить, Дорогой Дневник, что свадьба Мел занимает по меньшей мере девяносто процентов каждой нашей вылазки в свет.)

И тут Мел вспомнила про то, чего я жду с ужасом еще с сентября, когда об этом заговорили впервые, – про Уик-энд, Который Нельзя Упоминать.

– Вы же все будете на моем девичнике, правда? Возражения не принимаются. В конце концов, вас уведомили за полгода.

Вот дерьмо. Целое огромное ведро.

– О да, и какой план, напомни? – спросила Анни, прихлебывая апельсиновый сок.

– Пока точно не знаю – возможно, махнем в Бат на спа-день или в Леголенд. Но точно – с пятницы по воскресенье.

– О, да-а! – просияла Люсиль. Она была замужней подружкой невесты.

Тут все переключились на Перемывание Костей Мужикам (в случае Клео – Перемывание Костей Бабам): как Рашан/Алекс/Джек/Том/Эми до утра пропадали на работе / во Франции, куда рванули покупать спиртное / в автобусной поездке в Бельгию /в офисе / в походе по пабам / на демонстрации против жестких экономических мер. Какими скучными в последнее время стали Рашан/Алекс/Джек/Том/Эми в постели. Какого размера члены у Рашана/Алекса/Джека (Клео и Пидж всегда старательно избегали этой темы), и, наконец, «Ролекс» / цветы / драже из соленой карамели «Отель Шоколя» / отпуск / объятия, которые подарили им Рашан/Алекс/Джек/Том/Эми, чтобы загладить вину после скандала, который им закатили Анни/Люсиль/Мел/Пидж/Клео.

Единственная осязаемая вещь, которой меня за все время одарил Крейг, – это бактериальный вагиноз, но об этом я рассказывать не стала.

– Рианнон, а как там Крейг? – спросила Анни.

Она всегда втягивает меня в разговор. Мел иногда тоже это делает, когда хочет побороться за звание лучшего Пассивного Агрессора. Она, например, может спросить: «Ри, ну как там, ничего не слышно про должность младшего репортера?» или «Ну что, Ри, никаких признаков младенца Уилкинса в матке?» – хотя прекрасно знает, что я бы уж наверняка поделилась с ними новостями о грандиозных переменах в карьере (ради бога!) и/или о том, что у меня кто-то поселился в матке (не дай бог!).

– Да так, без изменений, – сказала я, допивая пятый бокал просекко. – Сейчас ремонтирует здание на Хай-стрит, где раньше была парикмахерская. Там теперь открывают благотворительный секонд.

– Я думала, у тебя в этом году под елочкой будет наконец кое-что сверкающее, – сказала Мел погромче, на весь ресторан. – Сколько вы уже вместе, три года?

– Четыре, – сказала я. – Но нет, ему такое и в голову не придет.

– А если бы он все-таки сделал предложение, ты бы согласилась? – спросила Пидж, и лицо у нее при этом стало такое восторженное, как будто речь шла о Хогвартсе. (Они с Томом планируют в скором времени пожениться в «Волшебном мире Гарри Поттера» в Орландо – я не вру, охренеть, да?)

Я замялась, ярость грызла меня изнутри пуще прежнего. И соврала:

– Да, конечно…

И уже собиралась добавить примечание: «Если, конечно, он сможет на пять минут слезть с Ланы Раунтри, чтобы добежать со мной до алтаря», но Люсиль меня перебила и не дала договорить:

– Кстати, к вопросу о секондах: я в том, который напротив «Дебенхэмс», купила классную вазу, буквально за копейки… – начала она и тем самым запустила новую тему для разговора, оставив меня на моем вечном Острове Незавершенных Фраз.

Не то чтобы я горела желанием поговорить о Крейге или Крейговой скучной работе. Ни то ни другое не представляло собой интересной темы для беседы. Он что-то там строил, ел булки, иногда выкуривал косяк-другой, любил футбол, играл в видеоигры и не мог пройти мимо паба, чтобы не зайти и не съесть там столько свиных шкварок, что хватило бы вымостить всю Трафальгарскую площадь. Вот и весь нехитрый Крейг.