– Ага, значит, его убили, когда он сидел в машине, – сказал я. – Сейчас все подозрения ложатся на таксиста; вероятно, он пристрелил того человека. Судя по всему, этот тип не блещет умом – иначе чем он думал, когда решил просто утопить свой автомобиль? Что мы не найдем его рано или поздно? А по машине очень легко разыскать владельца.

– Хе-хе… – выдал начальник. – Мне кажется, его напугал Шэнь Сань, взмолившийся на Петушиной горе. Таксист испугался, направил машину в озеро и скрылся. Мы уже бросили все силы на его поиски.

– А личность уже установили? – спросил я.

– А разве сложно узнать все про таксиста? – ответил начальник Чжао. – Мы отправили запрос в компанию; они сообщили, что его зовут Ци Сянь, ему тридцать два года, сирота и холостяк. Днюет и ночует в полном одиночестве, практически ни с кем не общается. У него собственная лицензия и машина. Он может работать и в дневную, и в ночную смену. Когда у него есть настроение, работает круглосуточно… В общем, Ци Сянь никогда не дает свою машину кому-то, только сам на ней ездит. Все знают, что у него нет семьи, но никто не в курсе, чем он промышляет после работы.

– Чем промышляет? – Дабао рассерженно откинулся на спинку сиденья. – «Бомбит», похоже.

– А чем он занимался последнее время? – снова спросил я.

– Его уже две недели никто не видел, – ответил Чжао. – На работе тоже не отмечался. Обычно он ведет себя неприметно, вот никто и не обратил на это никакого внимания. Последним, кто его видел, был владелец лапшичной перед таксопарком; он и сообщил нам, что Ци Сянь обедал у него две недели назад.

– Наверное, все две недели готовил взрывчатку, – сказал Дабао.

На северном склоне Петушиной горы сосредоточились две группы полицейских, одна из которых до сих пор изучала взрывное устройство. По выражению лиц сотрудников можно было сказать, что они в растерянности.

Вторая же группа столпилась у тела.

Труп был очень свежим. На нем была куртка кофейного цвета, черный свитер с надписью «Police» на груди и черные брюки. Слева за поясом висела пустая открытая кобура. По словам местного судмедэксперта Хуа, в карманах у погибшего обнаружили только связку ключей.

– Да тут и без документов понятно, что он из полиции. – Я надел перчатки, осмотрел помутневшую роговицу покойника и попробовал пошевелить его суставами. – Судя по стадии разложения и разрешению[692] трупного окоченения, он был убит два дня назад.

– Хм… – судмедэксперт Хуа задумался. – Возможно, преступник на следующий день после убийства вернулся сюда ради испытания своей бомбы.

Я приблизился к телу и принюхался:

– Странно, почему тело не гниет? Я не чувствую неприятного запаха.

Моему примеру последовал и судмедэксперт Хуа.

– Верно… Похоже, у вас тонкий нюх, не то что у меня. Вероятно, из-за соли, которой был посыпан труп, появился другой специфический аромат.

Не говоря ни слова, я зажал кровоостанавливающими щипцами кусочек кожи вокруг раны на голове убитого, чтобы получше рассмотреть ее.

– На височной доле слева имеется округлая рана, по краям которой виден след от дула. Должно быть, это место вхождения пули, – сказал я. – На правом виске можно увидеть лучистую рану – это выходное отверстие. Это подтверждает, что выстрел был произведен с водительского сиденья.

– А морг отсюда далеко? – Дабао растирал руки и переступал с ноги на ногу. – Здесь слишком холодно.

– Здесь нет морга, только кладбище, – ответил судмедэксперт Хуа.

– Ну а секционная? – Дабао был невозмутим.

Я обратился к нему:

– Чтобы быть судмедэкспертом, нужно уметь переносить жару, холод, вонь и грязь. Если нет морга, где, по-твоему, должна быть секционная? В участке?

– Тогда где здесь проводят вскрытия? – удивился в ответ Дабао.

– Обычно мы осматриваем тело прямо на месте преступления, – с неловкой улыбкой ответил Хуа. – А после просто хороним.

– И зимой, и летом? – На лице Дабао читалось уважение.

Судмедэксперт Хуа кивнул.

– Мы уже привыкли.

– Не будем терять времени, – сказал я, – через два часа стемнеет. Приступим к вскрытию.

Дабао огляделся по сторонам, убедился, что на нас никто не смотрит, успокоился, открыл криминалистический чемоданчик и достал необходимые инструменты.

Мы положили тело на большую пластиковую клеенку, расселись с двух сторон от трупа и приготовились к работе. Судмедэксперт Хуа достал несколько бахил.

– Наденьте. Когда работаешь вприсядку, всегда попадает на обувь.

Было настолько холодно, что нам периодически приходилось подниматься с колен и топать ногами, чтобы они не окоченели. А мне, человеку упитанному, даже десять минут просидеть на корточках было сложно, что уж говорить о нескольких часах экспертизы…

Сбрив волосы покойного, мы разрезали кожу на его голове, а потом, не жалея сил, принялись распиливать вручную череп.

Смертоносность пули заключается не в ее проникающей способности, а в высокой скорости вращения. Пуля, двигающаяся прямо в цель, способна своим вращением образовать полость, в десять с лишним раз превышающую ее диаметр. Новообразовавшаяся полость при этом начинает давить на мягкие ткани, находящиеся вокруг нее. Через пару секунд полость начинает возвращаться к первоначальной форме. Подобные воздействия на ткани организма могут привести к разрыву относительно хрупких органов и последующему кровотечению. Таким образом, убойная сила пули в десять с небольшим раз превышает ее пробивную способность.

Как раз после образования полости мозговая ткань погибшего разорвалась, в субарахноидальном пространстве и паренхиме мозга произошло сильное кровоизлияние. Мозговой ствол погибшего также пострадал. Продолговатый мозг был полностью разрушен и превратился в кашу.

– После выстрела жертва скоропостижно скончалась, – сказал я. – Мозговой ствол расположен глубоко в мозговой ткани, при его травме повреждается и центральная нервная система, что приводит к прекращению процессов дыхания и кровообращения.

Я аккуратно наложил шов на кожу головы убитого, поменял скальпель и собирался перейти к грудной и брюшной полостям.

– Это… – Судмедэксперт Хуа замялся. – А грудь и живот тоже необходимо вскрывать?

– Не понял… – Я с недоумением поднял на него глаза. – Вы тут обычно не вскрываете их?

– Нет, – смутился Хуа. – Я хотел сказать, что сейчас слишком холодно, боюсь, вы не выдержите…

– Выдержим не выдержим, а осмотр проводить надо. – Я легким движением руки разрезал кожу на туловище. – Вдруг мы найдем что-нибудь новенькое…

И я оказался прав как никогда: после вскрытия мне в нос ударил резкий запах алкоголя. Я вскочил на ноги и, потерев нос, произнес:

– Вот это удача…

– Почему? – спросил судмедэксперт Хуа.

– Он же напился. Вот и ответ на вопрос, почему у полицейского так легко забрали пистолет и выстрелили ему в голову. Он был пьян, поэтому уснул в такси – сам себя обезвредил. И нарвался на беду… Вот что бывает, если не соблюдать пять обетов[693]! Напиться, когда у тебя под боком оружие, все равно что самому себе вырыть могилу.

– Но его кобура была спрятана под курткой, – начал судмедэксперт Хуа. – Откуда простому таксисту знать, что у него при себе оружие?

Я пожал плечами.

– Если он заснул, водитель тем более никак не мог этого узнать. Может, они были знакомы, поэтому тот рассказал ему про пистолет?

Все погрузились в раздумья.

Изучив содержимое желудка, я сказал:

– Перед своей смертью полицейский крепко выпил и сытно поел. Его убили через пять часов после последнего приема пищи. Если покойник ужинал в шесть-семь вечера, как это водится, то убийство произошло часов в одиннадцать-двенадцать. Что с ним происходило в этом промежутке времени?

– Я почти уверен, что он пошел на второй заход, – ответил Хуа. – Если после ужина прошло пять часов, выпивка должна была уже выветриться и запах из желудка не был бы таким сильным. Скорее всего, он догнался алкоголем уже после ужина.