– Необязательно в пустом… Отпечатки черного цвета – должно быть, дотронувшийся испачкал свои руки в чем-то типа чернил. Проще говоря, у него были грязные руки, – сказал Дабао. – Девушка такого высокого статуса вряд ли сама позволила бы залезть такими руками в свой карман. Остается только один вариант – это был вор.

Я кивнул – в словах Дабао была доля правды.

– В любом случае отнеси их Линь Тао, пусть снимет и сохранит на будущее. Кто знает, может, они нам пригодятся…

Когда я вернулся к оперативной группе и увидел их лица, мне даже не пришлось спрашивать, чтобы понять, что расследование снова зашло в тупик. Я рассказал им о результатах вскрытия, но, кроме того что Чжао Юймо умерла от удушья в помещении двадцать первого числа, добавить мне было нечего. Коллеги продолжили обсуждать обстоятельства дела, но очень скоро разошлись во мнениях.

– Если б это было похищение, убийца сфотографировал или записал бы на видео живую Чжао Юймо – это намного проще и менее рискованно, нежели присылать фотографию трупа, – предположил начальник Ци. – Поэтому я уверен, что преступник хотел ее именно убить, а похищение, скорее всего, – обычная маскировка. К тому же кто откажется получить полмиллиона юаней за просто так?

– Я все же склоняюсь к тому, что это похищение с целью вымогательства выкупа. Вполне возможно, что он не имел в этом деле никакого опыта, поэтому, когда Юймо начала вырываться и сопротивляться, со злости убил ее. А причина, по которой он посадил ее для фотографии, – создать видимость, что она еще жива. – Я сделал паузу. – Я обнаружил, что кто-то рылся в карманах ее юбки. Безусловно, я не могу утверждать, что это был именно убийца, но если это так, возможно, он у нее еще что-то украл.

– Мы хотя бы можем остановиться на том, что это сделал ее знакомый? – спросил начальник Ци. – Обычно те, кто так решительно убивает заложника, знали жертву до этого. Да и разве пошла бы Юймо в гости к незнакомцу?

– Если преступник – простой вымогатель, ему нет нужды знакомиться с жертвой, – ответил я. – Вы же сами недавно высказывали предположение, что ее могли заманить.

– Двадцатидвухлетнюю девушку непросто заманить куда-то глубокой ночью… – Начальник помотал головой.

– Трудно описать, насколько смелы нынешние девчонки, – возразил я.

– Откуда незнакомцу знать, что она из обеспеченной семьи?

Этот вопрос заставил меня задуматься.

– Думаю, можно догадаться по одежде. У нее футболка от «Шанель», а юбка – «Диор». Возможно, на ней еще были драгоценности, которые преступник присвоил.

– Ты еще и в этом разбираешься, – смеясь, поддразнил меня Дабао.

– Линдан любит пускать слюни на бренды, – с безысходностью в голосе ответил я.

– Тогда этот похититель тоже должен в них разбираться. Но хорошо одетая девушка может быть как обеспеченной, так и обычной содержанкой или любовницей, – продолжил начальник. – От похищения содержанки или любовницы толку мало, за них могут не заплатить.

Главный следователь вернулся как раз вовремя.

– По результатам расследования выявлен подозреваемый – парень Чжао Юймо Хуан Чжунъинь, – доложил он. – Есть свидетели того, как после пяти вечера он ссорился с Юймо возле своего дома.

– Я так и думал, что это он! – сказал начальник. – С самого начала я предполагал, что жертва и преступник были знакомы, а само похищение просто было прикрытием. К тому же, чтобы пронести такой большой чемодан в университет и остаться незамеченным, нужно приехать на машине. Кстати, у Хуан Чжунъиня есть автомобиль?

– Есть, – ответил следователь. – Он офисный клерк в «Чжунда».

– Вызовите его, – приказал начальник Ци. – Первая группа отправится проводить периферийное расследование, вторая – подготовьте документы, мы проведем обыск у него дома.

Все хором откликнулись и начали собирать тетрадки со стола. Я уставился на пол, думая, что допустил ошибку.

Квартира Хуан Чжунъиня находилась на тринадцатом этаже. В день, когда мы приехали, в доме сломался лифт. Мы с Дабао переглянулись, понимая, что нам придется подниматься на тринадцатый этаж пешком. Когда наконец добрались до нужной квартиры, тяжелая одышка сбивала нас с ног.

Опершись на стену, я осмотрелся в квартире и, задыхаясь, произнес:

– Вот черт, еле поднялись за просто так! А еще спускаться…

– Спускаться? – пыхтя, спросил Дабао. – Двоюродный брат, ты чокнулся? О чем ты вообще? Что значит «за просто так»?

– Это ты чокнулся, – ответил я. – О чем мы говорили во время вскрытия? На теле жертвы обнаружен след в форме креста – значит, на месте преступления должен быть плиточный пол.

В квартире Хуан Чжунъиня не было квадратной плитки, в гостиной и спальне – деревянные полы, стыки которых образуют буквы «Н», а плитка в кухне и ванной была уложена ромбиком.

– Но пол в ванной белый, похож на тот, что был на картинке, – спешно добавил Дабао. – Ну, может, он не к полу ее прижимал, а вообще в другом месте с такой плиткой. Например, например…

Я смотрел на то, как Дабао судорожно ищет нужную кладку, и, не выдержав притянул его к ванной.

– Смотри, унитаз совсем другой.

Сидушка унитаза на фотографии была пластиковая и матовая, в то время как здесь она оказалась глянцевой. Разница очевидна.

Дабао взглянул на фотографию, а потом снова на унитаз и вздохнул.

– Двоюродный, ты меня уделал. Даже унитаз уже изучил…

– Мы не знаем, он ее убил или нет, но точно знаем, что преступление совершено не в его квартире. Отставить! – с пафосом заявил я.

Обескураженные, мы вернулись к нашей команде, члены которой все так же сидели с поникшими головами.

– Придомовые камеры наблюдения показали, что в тот день Хуан Чжунъинь был дома один, – сказал следователь. – Его исключили из списка подозреваемых. Он рассказал, что они с Чжао Юймо поссорились тогда из-за какой-то ерунды; он попытался ее успокоить и завести к себе домой, но Юймо очень хара́ктерная, она захотела уйти. А сам Чжунъинь, как тряпка, в слезах прождал ее всю ночь дома.

– А какая она, Чжао Юймо? – спросил я.

– Хуан Чжунъинь сказал, что она типичная дочка богатых родителей: высокомерная самовлюбленная задира, – ответил следователь. – Мы посмотрели камеры; во время ссоры с Хуан Чжунъинем она была одета в ту же одежду, что и на фото.

Расследование снова зашло в тупик.

За целый день дело не сдвинулось с мертвой точки, а мое настроение стало хуже некуда. Мне не хотелось домой, поэтому я решил вернуться в свой кабинет и поработать сверхурочно, разбирая нераскрытые убийства за этот год, чтобы подготовиться к ежегодной проверке.

В кабинете Линь Тао горел свет.

– Опять один кукуешь? – Я без стука вошел внутрь и похлопал Линь Тао по плечу.

Тот был настолько занят поиском какой-то информации в электронном архиве, что даже не оглянулся.

– Мне кажется, я уже встречал в одном из дел этот погребальный обряд с рисом… – Линь Тао объяснил мне, что он ищет. – Странно, что я совсем не могу вспомнить подробности того дела. Но все равно не смогу уснуть, пока не найду его.

– А я думаю, что ты тоскуешь по женскому вниманию… – подшучивая, я сел на стул рядом с ним. – Ты же не по мальчикам, я надеюсь. Я не из таких, если что.

– Давай, иди отсюда. Даже если б я хотел познакомиться с твоей двоюродной сестрой, все равно не стал бы общаться с тобой. – Линь Тао, не отрываясь от компьютера, сбросил мою руку с плеча. – Погоди-погоди… черт, вот оно!

– Неужели был уже такой прецедент? Ну-ка… – Я подскочил, забыв о своем прежнем ерничестве.

– Смотри, оно трехлетней давности, – начал Линь Тао. – В Худуне убили старого лесника в его же доме. Само тело было обсыпано рисом. Тогда мы подумали, что во время борьбы жертва и убийца опрокинули банку с рисом. Когда мы поймали преступника, он объяснил, что рассыпал рис намеренно.

– Для чего?

– Мне тоже показалось это странным, но потом я узнал, что это их местный обычай – точнее, поверье. Считается, что если обсыпать покойника рисом, то его душа не сможет покинуть тело и отомстить убийце.