«Конечно!» сказал Дарк. «Он стоял на автобусной остановке и выбирал автобус, который направлялся в нужное место. Теперь, если бы мы только знали, где это было».

«Дай мне журнал».

Дарк передал блокнот, и Чатем пролистал страницы.

«Шестьдесят поставок в наши сроки».

Он обдумал список, затем взял карандаш и обвел еще с полдюжины записей. Достав кнопки из верхнего ящика своего стола, он подошел к дорожной карте Англии, которая была наспех приклеена к стене прямо рядом с единственным произведением искусства в комнате — дешевым изображением Трафальгарской битвы маслом. Чатем провел пальцем по карте, чтобы найти выбранные им города, затем ткнул в каждый из них красной кнопкой. Все они находились в одном и том же районе. Восточная Англия и Ист-Мидлендс.

«Давайте сначала отследим их. Поговорите с каждым водителем. Выясните маршруты, которыми они пользовались после отъезда из Лондона, особенно где они останавливались, чтобы купить топливо, перекусить или сходить в туалет. Мы также посмотрим на грузовики.»

«На случай, если он ушел и оставил улики?»

«Да, попробовать стоит, хотя я сомневаюсь, что он совершил бы такую ошибку. Наша лучшая надежда — это то, что кто-то мог его видеть». Чатем снова посмотрел на карту. «Мы не сильно отстаем, но скоро должны снова его обнаружить. В противном случае мы наверняка потеряем след».

Смитертон Фармс и молочный грузовик попали в большую колею, и Слейтона чуть не швырнуло на пол грузового отсека. Он пытался удержаться, но ухватиться было особо не за что. Кроме двух пустых деревянных ящиков, в кузове грузовика ничего не было. Там также было темно. Они ехали без остановок уже четыре часа с тех пор, как покинули лондонский рынок, и по пути солнце село. Для начала в купе было всего два места, откуда проникал свет. Одна из них представляла собой дыру размером с кулак в потолке, которая была заклеена скотчем — Слейтон снял скотч, — а другая представляла собой горизонтальную щель между двумя передними панелями. Днем щели пропускали ровно столько света, чтобы можно было разглядеть рифленые боковые стены его временного жилища. Но теперь он сидел почти в полной темноте, жалея, что мистер Смитертон не мог позволить себе новый набор амортизаторов и пружин, чтобы старое хитроумное устройство не проваливалось с хрустом на каждой выбоине. Слейтон пытался быть благодарным судьбе за то, что они несли не полный груз.

Периодически он выглядывал в узкое отверстие спереди. Он мог заглядывать за заднее стекло в кабину водителя. Всегда присутствовал затылок старика, его внимание было приковано к тому, как грузовик, подпрыгивая, двигался вперед, уверенно и верно.

Слэтон хотел бы разглядеть дорожные знаки, подтверждающие, что они движутся в правильном направлении, но угол обзора и недостаток света делали это невозможным. В таком случае, он был вынужден считать до последнего. Для этого он перевел взгляд мимо старика на приборы на приборной панели. Первые один с тремя четвертями часа средняя скорость составляла сорок миль в час. Семьдесят миль, но тогда расстояние было легкой частью. Направление было гораздо более проблематичным. Первоначально он использовал солнце в качестве ориентира, его четкие отражения были видны, когда оно садилось слева. Они направлялись на север, вероятно, по шоссе А1.

Затем настал черед первого. К счастью, ночное небо прояснилось, и Слэтон мог видеть сквозь дыру в потолке. Он смог идентифицировать Малую Медведицу и Орион, расположенные так, чтобы предполагать более восточный маршрут. Не очень точный, но лучший, на который он был способен в данных обстоятельствах. И важный, потому что он знал, что Трэпстон должен был быть западным поворотом с шоссе А1. Они направлялись в другое место.

Слейтон вызвал в воображении образ Ист-Мидлендс и попытался сообразить, куда они могли направиться. Четкого ответа в голову не приходило. Он все еще обдумывал возможные варианты, когда грузовик внезапно затормозил и свернул на дорогу, которая была в заметно худшем состоянии. Смитертон сбросил скорость до ползания, сильно врезавшись в серию выбоин, вода с каждым поворотом забрызгивала отверстия под колесами. Когда они наконец остановились, старик один раз просигналил, прежде чем заглушить двигатель.

Слейтон полез в рюкзак за бутылкой рома, которую купил ранее. Теперь она была наполовину пуста, после того как он незаметно вылил большую часть в мусорный контейнер. С бутылкой в руке он ждал, прищурившись, заглядывая в кабину водителя. Старик махал кому-то через переднее стекло, и когда он выскользнул из кабины, Слэтон услышал детские голоса.

«Дедушка! Дедушка!» — радостно завизжали они.

«Привет, ребята», - сказал старик.

Высокий голос взмолился: «Можно нам поиграть в грузовике? Можно? Я хочу быть цыпленком!»

Еще одно вопящее исключение: «В прошлый раз ты был курицей! Теперь ты свинья!»

«Нет, я не буду свиньей!»

«Полегче», - вмешался старик. «Скажи мне, твоя мама оставила мне что-нибудь на ужин?»

Затем Слэтон услышал вдалеке другой голос, на этот раз взрослой женщины. Он не мог разобрать слов, но тон был универсальным.

«О, мама», - хором захныкали дети.

«Тогда пошли, «сказал старик, «поужинаем. Потом я поговорю с ней». Он добавил театральным шепотом: «И не забудь в конце сказать ей, какой вкусный пудинг».

Слэтон услышал, как их шаги затихли, а затем дверь с грохотом захлопнулась. В грузовом отсеке теперь было почти совсем темно, свет практически не проникал через два отверстия. Он нащупал свою сумку и засунул ром обратно внутрь. Если бы старик пошел открывать заднюю дверь, Слейтон расплескал бы спиртное по сторонам и растянулся на полу, изображая пьяницу, который искал какое-нибудь укрытие и потерял сознание. Он делал это и раньше, убедительно, но на этот раз в этом не было необходимости.

Он вслепую направился в заднюю часть купе и шарил руками, пока не нащупал тонкую веревку, которая проходила под дверью, чтобы отключить защелку снаружи. Он развязал узел, удерживающий конструкцию на месте, затем приоткрыл дверь на несколько дюймов, чтобы выглянуть наружу. Единственное строение, которое он смог разглядеть, был сарай в пятидесяти футах от него. Вдалеке открытое поле окаймлял забор. Насколько он мог судить, там не было людей. И, что еще лучше, никаких собак.

Он открыл дверь достаточно высоко, чтобы выскользнуть наружу, затем тихо закрыл ее, отметив, что это произошло без малейшего скрипа. Оборудование могло быть устаревшим, но старина Смитертон хорошо о нем заботился. Слейтон подумывал провести ночь в амбаре, но передумал. Если бы его обнаружили, связь между грузовиком Смитертона и лондонским рынком была бы слишком легкой. Он прикинул, что вокруг, вероятно, было много других сараев, может быть, даже что-нибудь более удобное. Вопрос о том, насколько далеко он отклонился от курса, придется отложить. Сегодня вечером ему нужно было место для отдыха. Этого требовало его тело, и он подозревал, что такая возможность может не представиться еще какое-то время. Слейтон пригнулся к сараю, планируя использовать его как укрытие, когда будет удаляться от дома. В десяти ярдах от нас дверь сарая скрипнула и распахнулась.

Слэтон замер, беспомощный, оказавшийся на открытом месте. Из входа пробился тусклый луч света, и маленькая девочка, вероятно, не старше шести-семи лет, попятилась к двери. Она держала ведро обеими руками и явно боролась с его весом. Она закрыла дверь, повернулась и остановилась, ее глаза расширились, когда она увидела незнакомого мужчину, стоящего прямо у нее на пути.

Слейтон быстро улыбнулся и произнес с ирландским акцентом: «И вам привет. Вы, должно быть, Шарлотта».

Маленькую девочку явно смутило присутствие незнакомца, но она, казалось, не испугалась. «Нет, я Джейн».

Слейтон приподнял бровь. Он достал бумажник, открыл его боком и прищурился, как будто пытался прочесть очень маленькую книжку. «Джейн … Джейн… нет.» Он пролистал карточки в бумажнике, затем поднял одну. «О, Мэри сверху! Я ошибся неделей».