– Спасибо, Кос.
– Пожалуйста. Давай навешаем этим балбесам.
Здоровяк успокоил Иззи, и она завершает разминку, бросая почти без усилия. «Сохрани жар, – думает она. – Сохрани бросок-дропболл». Она не думает о Билле Уилсоне, Сестре Бетти, убитых присяжных или о Холли. Она не думает о своей работе. В её голове только одна мысль и только одна: «Показать этим балбесам, кто мы такие».
Бетти едва слышит выкрики с поля или стоны и аплодисменты, когда первый игрок пожарных открывает нижнюю половину первого иннинга, вылетая в аут на идеально исполненном броске. Она один раз выглянула наружу и увидела, что Рэд и Джером всё ещё сидят на скамейке, вежливо отсылая преданных фанатов Сестры Бетти с блокнотами и телефонами. Она думает:
«Я никогда отсюда не выберусь, а мне нужно выбраться, о всемогущий Иисус, всемогущий Иисус...»
В штрафной зоне катка Кейт Маккей думает:
«Мне нужно приготовиться к смерти, но, Боже, ещё столько всего нужно успеть!»
Рядом с ней Корри и Барбара думают гораздо проще (и, возможно, практичнее):
«Только бы выжить. Только бы снова увидеть маму и папу. Если бы это оказалось всего лишь сном».
2
19:17.
Иззи быстро расправляется с командой «Шлангов»: два страйкаута и один вылет на землю. Её кэтчер Кослоу открывает верхнюю половину второго иннинга и с первой подачи выбивает мяч за центр поля – едва не задевает старенький Тандерберд мистера Эстевеса.
«Пистолеты» 1, «Шланги» 0.
Фанат «Шлангов» бросает в Кослоу бутылку, когда тот пробегает первую базу. Кослоу презрительно отбивает её в сторону.
Телефон Бетти показывает, что от её текущего местоположения до старой арены на другой стороне парка – примерно четверть мили. Она может успеть к 19:40, но временной зазор стремительно тает.
Она размышляет, нельзя ли вместо неё послать Джерома. В конце концов, Барбара – его сестра. Но если – нет, когда – Гибсон попросит Бетти что-то сказать перед тем, как откроет дверь, Джером точно не прозвучит как соул-певица в возрасте под шестьдесят.
К тому же – а что, если он убьёт брата Барбары?
В задней части «Аудитории Минго» двое билетёров выходят к и без того встревоженной толпе и объявляют, что с вывесками над дверями в вестибюле и снаружи, у улицы, происходит что-то очень странное. Люди начинают выходить посмотреть.
ЭМИ ГОТТШАЛК, ПРИСЯЖНАЯ №4 (КЕЙТ МАККЕЙ)
БЕЛИНДА ДЖОНС, ПРИСЯЖНАЯ №10 (СЕСТРА БЕССИ)
ДАГЛАС АЛЛЕН, ОБВИНИТЕЛЬ (КОРРИ АНДЕРСОН)
ИРВИНГ УИТТЕРСОН, СУДЬЯ (БАРБАРА РОБИНСОН) ВСЕ ВИНОВНЫ. ДОНАЛЬД «ТРИГ» ГИБСОН, ПРИСЯЖНЫЙ №9 – ВИНОВНЕЙ ВСЕХ.
Некоторые не понимают, о чём речь. Многие – понимают. Джерри Эллисон, уборщик Минго с незапамятных времён, – один из тех, кто понял. И не только потому, что он слушает Бакайского Брэндона.
Он заметил, что с Доном Гибсоном в последние недели стало происходить что-то… назовём это странным. Плюс – эта его пресс-папье, керамическая лошадь. Джерри достаточно в возрасте, чтобы помнить шоу Роя Роджерса, его приятеля Габби Хейса и коня Роя.
Его звали Триггер.
3
19:20.
Сидя на скамейке у здания с оборудованием, Рэд смотрит на молодого Джерома и думает: «Мне стоит ему сказать».
Но потом передумывает. Бетс всё равно не уйдёт незамеченной, не с такой толпой вокруг. Говорить не обязательно. И это – облегчение.
4
19:23.
В Минго публика, пришедшая посмотреть на жгучее выступление Кейт Маккей, теперь столпилась у табло над дверями в фойе и у ещё большего экрана, обращённого к Мейн-стрит. Сторонники права на выбор и движения «За жизнь» едины в своём замешательстве. Первые полицейские машины штата начинают подъезжать – не ведая, что приехали совсем не туда. Восторженный Бакайский Брэндон всё снимает и мечтает о своём выходе на кабельных новостных каналах.
На поле игра идёт бодро. Первыми в нижней половине второго иннинга отбивают пожарные.
К бите выходит щуплый паренёк по имени Бретт Холман, поднимает и покачивает биту. На питчерской горке Иззи глубоко вдыхает, приговаривая про себя: «Успокойся, успокойся».
Размахивается и кидает идеальный дропболл. Малыш взмахивает битой на три дюйма выше мяча. Болельщики полицейских ликуют. А громкоголосый фанат со стороны пожарных орёт:
– Покажи нам свой бросок СКААААЙЛАБ, красотка!
«Как бы не так», – думает Иззи и снова бросает идеальный дропболл. Холман чуть из кроссовок не выпрыгивает, но по мячу так и не попадает. Кослоу показывает один палец между ног – заказывает прямой фастбол.
Иззи сомневается, но бросает. На этот раз щегол, ожидая дроп, замахивается ниже мяча и выкапывает кусок земли концом биты.
– Садись, куст! – орёт фанат со стороны полиции, пока щегол плетётся обратно на скамейку. Болельщики пожарных освистывают его. Кто-то показывает средние пальцы. Следующий отбивающий команды «Шланги» выходит на площадку.
«Я справлюсь, – думает Иззи. Она откидывает волосы назад и смотрит на знак Кослоу. – Я действительно справлюсь».
Размахивается и бросает. Идеальный дропболл.
– Страйк один! – объявляет судья.
В своей гримёрке Бетти Брэди встаёт. К чёрту охотников за автографами. Она не может просто сидеть тут. Надо идти.
Иззи бросает ещё один дроппер. Бэттер не бьёт – мяч проходит на уровне колен, но судья поднимает кулак. Дарби Дингли вылетает со скамейки пожарных и идёт по траве, почти переступая линию фола – за это его могли бы сразу выгнать. Его лицо почти такого же цвета, как и его чересчур короткие шорты.
– Продажный! – орёт он судье. – Даже рядом не было!
Те, кто на трибунах пожарных, подхватывают крик. Болельщики полиции отвечают: «Заткнитесь!» О спортивном духе можно забыть.
Холли – всё ещё в нерешительности, теперь снова стоит слева от дверей катка, с револьвером в руке, дуло направлено в темнеющее небо – наклоняет голову, прислушиваясь. Звуки доносятся с поля для софтбола. Сначала ей кажется, что это аплодисменты, но потом она меняет мнение. Это не ликование. Это крики. Кто-то – нет, очень много кого-то – явно очень зол.
На бывшей ледовой площадке Триг тоже слушает.
– Папа? Это что?
Но папа не отвечает.
5
Зрители затаили дыхание, переживая каждую подачу как свою собственную жизнь или смерть. Два аута – оба на страйках – в нижней половине второго иннинга, когда в бокс для отбивающих заходит Джордж Пилл, нахальный противник Иззи Джейнс. Она его не боится; наоборот, рада его видеть. Её дропболл работает идеально, и каждый раз, когда Мильт Кослоу требует простой сильный бросок, «Шланги» оказываются в тупике.
– Я справлюсь, – говорит она себе. Её рука чувствует себя расслабленной, тёплой, сильной.
Джордж Пилл делает почти что Маккейское движение: «Давай, давай, давай, бросай, чёрт возьми», – и затем взмахивает битой. Он насмехается над ней? Отлично. Прекрасно. Пусть насмехается до самой скамейки запасных. Она бросает и Пилл получает первый страйк.
– Она жульничает! – кричит тот самый болельщик с громким голосом. С линии фола, где всё ещё сердито смотрит Дарби Дингли, он добавляет свои пять копеек:
– Проверь мяч, судья!
Иззи бросает дропболл. Пилл замахивается и промахивается. Болельщики полиции радуются. Теперь все фанаты пожарных подхватывают кричалку Дарби:
– Проверь мяч! Проверь мяч!
Судья отмахивается от них. Он знает, что с мячом всё в порядке – он сам проверял его перед началом подачи Иззи во второй половине второго иннинга. Проблема – в хитром дропболле, и это не его проблема.
