– Конечно.

– Служебная?

– Нет, моя собственная.

– Полностью застрахована? От столкновений, ответственности? Извиняюсь за вопросы, но Global Insurance наложила на нас огромную страховку. Деньги решают всё. Прошу прощения за выражение.

– Не стоит извиняться. Мой босс так же думает, и у нас куча страховок, и личная, и корпоративная. Босс платит меньше. У нас Прогрессивка, а не Говорящий Осел.

– Да, я ненавижу этого осла – у него слишком большие зубы. В отеле Бетти примет душ и переоденется из репетиционной одежды, а ты будешь ждать в нашем гостевом номере дальше по коридору. В 18:15 или 18:20 ты её сопроводишь вниз. Там уже будет машина. Алонзо Эстевес, менеджер отеля, согласился отвезти её в Дингли-парк. Ты поедешь с ней на поле, где для неё подготовили отдельную гримёрку. Она не собирается переодеваться снова, ей просто нужно немного уединения перед выступлением. Понимаешь, о чём я?

– Да.

– Немного раньше семи вечера Рэд – её саксофонист – проводит её к горке питчера. Рэд играет, она поёт. Потом ты везешь её обратно в отель, работа выполнена. Что думаешь?

– Разве коп не был бы лучшим выбором?

– Коп – это именно то, чего она не хочет. Ей нужен брат Барбары, который пишет книги и, по словам Бетс, к тому же чернокожий и красивый. Я тебя не видел, так что насчёт красивого я верю ей на слово. Компания Сестры Бетти в «Концертс» заплатит тебе шестьсот долларов за твоё время.

Джером думает недолго.

– Ладно, звучит хорошо. Может, приведу коллегу, если это не проблема.

– Конечно, но я могу оплатить только одного. Вы с твоим, эээ, коллегой пойдёте на шоу в субботу вечером?

– План такой. Я буду с родителями. Они не могут дождаться, чтобы увидеть Барб на большой сцене. Я тоже.

– У меня для вас будут места в третьем ряду, – говорит Тонс. – Первый ряд слишком близко, уши оглохнут, а шея затечёт от того, что придётся смотреть вверх. Только трое? У меня весь ряд забронирован. Партия феминисток тоже придёт.

Джером обдумывает, улыбается. Это действительно круто.

– Лучше сделайте восемь мест. Тёти Барб и их мужья приедут из Кливленда, если будут места.

– Семейное воссоединение, мне нравится, сделано. Пропуска за кулисы тоже будут. Забирайте их в кассе, в окне для брони.

– Спасибо.

– Нет, спасибо тебе. В пятницу я не увижу тебя – буду проверять звук и следить, чтобы феминистка не испортила оборудование после выступления. Она говорит, что может работать рядом с усилителями и микрофонами без проблем, но я из Миссури.[610]

Джером не понимает, что это значит, поэтому просто повторяет инструкции – как настояла Холли, когда он работает на «Найдём и сохраним» – и заканчивает звонок. Тут же звонит ещё раз.

– Это «Хэппи», – говорит Джон. – Эй, Джей, как дела?

– Слушай, возможно, я не смогу поучаствовать в игре в пятницу вечером, – говорит Джером, – но чтобы компенсировать, хочешь быть в охране Сестры Бесси?

– Чувак, ты шутишь? Я ж топал ногами под её музыку в старые добрые времена!

– Не шучу. К тому же бесплатные билеты на её шоу в субботу и пропуск за кулисы. Мне заплатят шестьсот, я поделюсь с тобой. Как думаешь?

– Как ты думаешь, что я думаю? Я в деле. Дай все подробности.

Джером рассказывает, думая: «триста каждому за четыре часа работы. Похоже, слишком просто».

Но он даже не подозревает, насколько всё сложнее.

В тот вторник вечером Кейт выходит на сцену в кепке «Чикаго Кабс» и майке «Уайт Сокс» с её именем на спине. Толпа обожает её за это и за каждое сказанное слово. Холли видела это не раз и знает, что в тёмно-синем Чикаго Кейт обращается к своим (только немного недоброжелателей), но её красноречие по-прежнему завораживает. Она ходит туда-сюда – призывает, умоляет, шутит, злится, говорит от сердца, возмущается, надеется. Холли обнаружила, что Кейт может быть мелочной и неуверенной в себе. Но в тот вечер в Чикаго это не имеет значения. В тот вечер она даёт выступление, которое войдёт в историю.

– Я хочу закончить сегодня, попросив вас вспомнить слова апостола Иоанна. Он сказал: «Если кто любит мир, то любовь Отца Божьего не в нём». Но теология, которую проповедуют христианские фундаменталисты, – это всё про мир. Смешивание религии с политикой опасно. Это не путь на Голгофу, а дорога к фашизму.

Из зала кричат: «Ты врёшь!»

– Проверьте свою Библию, – отвечает Кейт. – Первое послание Иоанна, глава 2, стих 15.

– ЛЖЕЦУ УГОТОВАН ОГОНЬ АДА! – отвечает кричащий. Неподалеку стоят вышибалы, но он стоит на ходунках, и они не решаются подходить, чтобы их не обвиняли в насилии над инвалидом.

– Я рискну адом, – говорит Кейт, – но Чикаго было для меня раем. Вы были замечательной аудиторией. Спасибо от всего сердца.

Её вызывают на бис три раза, аплодисменты не утихают, и она сходит со сцены, искрящаяся энергией. Она обнимает Холли. Холли, которая часто избегает физического контакта, отвечает на объятие.

– Сегодня было хорошо, правда? – тихо говорит Кейт.

– Лучше чем просто хорошо, – отвечает Холли, и холодная мысль – «Эту женщину хотят убить» – заставляет её крепче прижать Кейт к себе. – Это было потрясающе.

В среду утром Холли встала рано – ей предстояло четыре часа за рулём из Чикаго в Толидо. Выйдя из душа, она находит сообщения от Джона Акерли и Джерома.

Джон: Кажется, я видел твоего парня Трига, но он выглядел иначе и, похоже, был под другим именем. Жаль, не могу вспомнить.

Холли: Постарайся.

Джон: Стараюсь.

Джером: У меня теперь своё задание по охране. Сестра Бесси, пятничный вечер. Она поёт гимн на Дингли. Барбара порекомендовала меня.

Холли: Удачи. Уверена, ты отлично справишься. Мне охранять кого-то не очень по душе. Возможно, у тебя другое мнение.

Джером: У меня билеты на концерт Сестры Бесси в субботу вечером. Смогла бы прийти? Посмотреть на Барб на сцене?

Холли: Я бы с удовольствием, но мы уже едем дальше – в Цинциннати. Пришли видео. Заходи в отель, если сможешь. «Гарден-Сити-Плаза».

Джером: Принято.

Появляются бегущие точки – Джером хочет что-то добавить, но Холли не может ждать. Она собирается выключить телефон и закинуть чемодан в Крайслер, когда сообщение всё же приходит:

Джером: Холлиберри. И у меня ещё один остался.

За этим следует смайлик, смеющийся до слёз. Холли не может не рассмеяться сама.

Поездка в Толидо проходит спокойно, и к середине дня Холли снова наблюдает за своей клиенткой у бассейна отеля. Кейт в своём красном купальнике снова и снова рассекает воду – быстро и мощно. Без четверти три спускается Корри и говорит Кейт, что, возможно, ей стоит выйти из воды. Плохие новости, говорит она.

– Просто скажи, – выдыхает Кейт. – Хочу ещё четыре заплыва сделать.

– Не думаю, что тебе захочется это слышать во время плавания.

Кейт отталкивается ногами и подплывает к краю бассейна, кладёт руки на борт. Волосы прилипли к щекам.

– Говори.

– Сегодняшнее выступление отменено.

– Что?

– Анонимный звонивший сообщил, что во время выступления, группа DOOM (Защита наших матерей) начнёт штурм здания с пулемётами и гранатами. Звонивший предупредил, что будут массовые жертвы.

Кейт не столько вылезает из бассейна, сколько выпрыгивает из него. Холли протягивает полотенце, но Кейт игнорирует его.

– Они отменяют моё выступление из-за какого-то грёбаного фейкового звонка в SWAT?

– Звонил сам начальник полиции…

– Мне плевать, хоть бы это был сам Папа Римский! Отменять мою встречу из-за какого-то анонимного звонка? Пытаются заткнуть мне рот? – Кейт разворачивается к Холли. – Они могут так поступить?