Толпа отвечает ей тем же, в экстазе. А сторонники «Жизни с зачатия» сидят, скрестив руки, как обиженные дети.

Чья-то рука берёт Холли за локоть, и она вздрагивает.

– Она и правда нечто, правда? – тихо спрашивает Корри.

– Да, – говорит Холли. – Ещё бы.

Особенно если учесть, что женщина, которая плеснула в Корри отбеливателем и залила её багаж кровью и внутренностями, прямо сейчас может быть где-то в этом зале.

Вооружённая.

И вряд ли это кто-то из тех, в синих футболках. И не горничная в коричневом платье.

Скорее всего, кто-то с мягкой, приветливой внешностью. Кто аплодирует. И подбадривает.

Иными словами, женщина, внешне похожая на саму Холли. Большинство зрителей стихают. Но не участники группы «Жизнь с зачатия». Как только остальные садятся, они вскакивают и начинают скандировать:

– Аборт – это убийство! Аборт – это убийство! Аборт – это убийство!

Холли напрягается и скользит рукой в сумочку. Большая часть зала отвечает на это освистыванием. Раздаются крики:

– Сядьте и заткнитесь!

Где-то начинается нестройное скандирование:

– Наши тела – наш выбор!

Билетерши направляются к людям в синих футболках.

Кейт поднимает руки. Она улыбается:

– Тише, мои свободолюбивые снежинки. Спокойно. Билетерши, не надо. Пусть выпустят пар.

Сначала члены группы «Жизнь с зачатия» продолжают скандировать, но потом замечают, что на них смотрит большая часть зала – как на обезьян в зоопарке, которые занимаются чем-то особенно нелепым… вроде метания дерьма друг в друга. Скандирование слабеет, становится рваным, стихает… затихает.

– Вот так, – мягко говорит Кейт. Это голос родителя, обращающегося к ребёнку, вымотанному собственной истерикой.

– Вы сказали, что хотели. Выступили за то, во что верите. Именно так у нас и принято. Теперь моя очередь, ладно? Очередь женщины, которая считает, что изнасилованная девочка, забеременевшая, должна иметь выбор!

Всплеск аплодисментов.

Корри поворачивается к Холли – и если раньше Холли никогда не видела человека с настоящими звёздочками в глазах, то сейчас видит.

– Каждый раз пробирает, – говорит Корри. – Она каждый раз меня берет за живое. Иногда она невыносима, но когда выходит на сцену… ты ведь чувствуешь, да?

– Да.

– Она говорит искренне. Каждое слово. От головы до пят. Всё по-настоящему.

– Да.

– Ладно, я дозу получила. – Корри смеётся и смахивает пару слёз. – Пойду в гримерку, нужно звонить и готовиться к Давенпорту. Ты обратно в гримёрку сама дойдёшь?

– Да. Помни, мы не выходим через сцену.

Корри показывает палец вверх:

– Через южный коридор, правильно. Чемоданы и машины остаются в «Рэдиссоне». Заберём завтра.

Очередная волна аплодисментов в зале, когда Кейт делает своё фирменное «ну же, ну же, ну же» – покачивая пальцами обеих рук.

Крис сидит в третьем ряду. Короткие светлые волосы аккуратно зачёсаны, на нём голубая оксфордская рубашка и новые джинсы. Он без оружия. Думал, что могут быть рамки металлодетекторов, но это лишь одна из причин. Он готов умереть, если понадобится, но надеется, что вместе с сестрой они смогут прикончить суку и уйти незамеченными. В туре смерти Маккей ещё полно остановок. Мученичество – это крайний случай. Она магнетична, с этим не поспоришь. Неудивительно, что женщины вокруг так ею очарованы. Неудивительно, что пастор Джим из Церкви Истинного Христа называет её «служанкой антихриста». Но именно Энди Фэллоуз, первый диакон пастора Джима и казначей церкви, направил Криса на нынешний путь. Потому что, как он сказал, пастор Джим может только говорить.

– Всё зависит от христианских патриотов вроде нас, Кристофер. Мы должны действовать. Ты согласен?

Он согласился, всем сердцем. Как и Крисси.

На сцене Кейт говорит, чтобы они представили, что снова в школе:

– Сможете? Отлично! Все мужчины в зале, поднимите руки. Давайте, парни, представьте, что я та самая учительница, в которую вы были влюблены в шестом классе!

По залу пробегает смешок. Мужчины поднимают руки, Крис в их числе.

– А теперь те, кто делал аборт, оставьте руки поднятыми. Остальные – опустите.

Крис едва верит своим ушам. Будто она обращается прямо к нему.

– Неужели я вижу одного потрясающего мужчину? – спрашивает Кейт, прикрыв глаза от света. – Версию Девы Марии с хромосомами XY?

Крис замечает, что его рука всё ещё поднята. Он поспешно опускает её – под дружелюбный смех, который ему слышится как издевка. Он тоже смеётся – маскировка, чтобы не выдать себя, – но в голове у него шум и стук, как тот, с которым он иногда колотит кулаками в стены дешёвых мотелей, где живёт, – они единственное, чего он достоин, – колотит, пока кто-нибудь не крикнет: «Заткнись, чёрт тебя побери, спать мешаешь!»

«Ну давайте, – думает он теперь. – Смеётесь надо мной? Смеётесь до слёз? Ну посмотрим, как вы будете смеяться, когда я отправлю вашу королеву-сучку в ад».

– Ладно, хватит шуток, – говорит Кейт. – Мужчины не делают абортов, мы это знаем. Но кто принимает законы в Айове?

И с этим она пошла в наступление.

Иззи задерживается на работе допоздна, разбирая другие дела. В такие моменты, когда большинство рабочих кабинетов пустует, а даже в офисе Лью Уорика погашен свет, она думает, что, может быть, стоило принять предложение Холли и присоединиться к «Найдём и сохраним». Бумажная волокита всё равно была бы, но, возможно, удалось бы избежать цирковых представлений вроде сегодняшней пресс-конференции – и отвратительного Джорджа Пилла.

Звонит мобильный. На экране – 911.

– Джейнс.

– Иззи, это Пэтти снизу. Только что позвонил кто-то, кто утверждает, что он твой серийник. Хотел узнать твой добавочный, если ты на месте. Я дала…

Настольный телефон Иззи загорается.

– Отследи звонок, Пэтти, – говорит она и завершает вызов. Затем берёт трубку.

– Детектив Джейнс у аппарата. Кто говорит?

Когда Иззи была на первом году работы в качестве детектива, Билл Ходжес сказал ей, что будет удивлена, как часто этот простой вопрос выбивает из человека имя.

Но только не в этот раз.

– Билл Уилсон, – говорит голос. Это имя не сообщалось прессе. – Дайте мне номер вашего мобильного, детектив Джейнс. Я хочу отправить вам фотографию.

– Какого рода…

– Я знаю, как вы тянете время. Если хотите фото – дайте номер. Не хотите – я кладу трубку и отправляю его Бакайскому Брэндону.

Говорит взрослый мужчина, без явного акцента – по крайней мере, Иззи не улавливает. Возможно, лингвист-эксперт на записи услышит больше.

Иззи называет свой номер. В следующий раз – если он будет – она запишет разговор.

– Спасибо. Я отправляю фотографию, потому что хочу, чтобы вы увидели имя ещё одного человека, который содействовал убийству Алана Даффри. До свидания.

И всё – он разъединяется, но через несколько секунд телефон Иззи издаёт сигнал. Пришло сообщение. Она открывает его и видит фотографию: крупным планом – женская рука. Весь фон серый. Возможно, бетон.

Тротуар?

На руке женщины, печатными буквами, написано имя: Коринна Эшфорд. В деле Алана Даффри она была присяжной №7.

Триг завершает звонок с «горячего» телефона (в бардачке и в отделении с инструментами его Тойоты лежат ещё три таких). Не утруждает себя тем, чтобы вытащить SIM-карту. Пусть попробуют отследить местоположение, если смогут. Он находится на парковке у «Аудитории Минго», где в эту пятницу проходит шоу кастомных автомобилей с участием кантри-группы Ruff Ryders.

Основная стоянка забита машинами, на многих – стикеры вроде «Подумай дважды, потому что я не буду» и «Девчонки тоже любят оружие».