– Чем могу быть полезна, Льюис?

Он достаёт с стола деловой конверт и протягивает ей.

– Можешь высказать мнение. Просто так, неофициально. Касайся конверта спокойно – его держал кто угодно: от почтальона до Эвелин внизу, и бог знает кто ещё. А вот записку, возможно, стоит снять на отпечатки. Зависит от того, что скажешь.

Конверт подписан печатными заглавными буквами: ДЕТЕКТИВУ ЛЬЮИСУ УОРИКУ, 19 КОРТ-ПЛАЗА. Ниже – город, штат и индекс, а ещё ниже, ещё крупнее: КОНФИДЕНЦИАЛЬНО!

– Что я скажу? Ты начальник.

– Я не перекладываю ответственность – это моё дело, – сказал Уорик. Но я уважаю твоё мнение.

Конверт уже вскрыт. Обратного адреса нет.

Она аккуратно разворачивает единственный листок внутри, держась за края. Сообщение почти наверняка было напечатано на компьютере.

Кому: Лейтенанту Луису Уорику

От: Билл Уилсон

Копия: Начальнику полиции Элис Пэтмор

Я считаю, что к правилу Блэкстоуна должно быть добавлено уточнение. Я полагаю, что невиновные должны быть наказаны за бессмысленную смерть невиновного. Следует ли казнить тех, кто стал причиной этой смерти? Думаю, нет, ведь тогда они исчезнут, и страдания за содеянное прекратятся. Это верно даже в том случае, если они действовали из лучших побуждений.

Им нужно осознать, что они сделали. Им нужно «пожалеть о дне», когда это произошло.

Имеет ли это для вас смысл? Для меня – да, и этого достаточно.

Я убью 13 невиновных и 1 виновного.

Те, кто стал причиной смерти невиновного, тем самым испытают страдания. Это акт ИСКУПЛЕНИЯ.

Билл Уилсон

– Ого, – говорит Иззи. Всё ещё осторожно, она складывает записку и убирает её обратно в конверт. – Кто-то надел свои сумасшедшие штаны.

– Именно так. Я загуглил «правило Блэкстоуна». Там сказано...

– Я знаю, что там сказано.

Уорик снова закидывает ногу на стол, на этот раз сцепив руки за головой.

– Просвети.

– Лучше отпустить десять виновных, чем наказать одного невиновного.

Льюис кивает.

– А теперь – «Двойной риск», где счёт действительно может измениться. О каком невиновном человеке может идти речь у нашего сумасшедшего?

– Навскидку скажу – Алан Даффри. Его пырнули в прошлом месяце в «Биг Стоун». Умер в лазарете. Потом этот подкастер, Бакайский Брэндон, начал раздувать, и появилась статья в газете. Две, ещё и про того парня, который признался, что подставил Даффри.

– Кэри Толливер. Схватил раковую палочку – поздняя стадия рака поджелудочной. Захотел облегчить совесть. Сказал, что нехотел, чтобы Даффри умер.

– Значит, это письмо не от Толливера.

– Вряд ли. Он в больнице Мемориал Кинера, сейчас на финальном круге.

– Признание Толливера – как запирать конюшню после того, как лошадь уже угнали, не так ли?

– Может быть, да, а может, и нет. Толливер утверждает, что признался ещё в феврале, через пару дней после того, как узнал о диагнозе. Но ничего не произошло. А потом, когда Даффри убили, он пошёл к Бакайскому Брэндону, тому самому Изгою радиоэфира. Помощник окружного прокурора Аллен говорит, что всё это – жалкое желание привлечь внимание.

– А ты как думаешь?

– Думаю, в словах Толливера есть доля правды. Он говорит, что хотел, чтобы Даффри отсидел пару лет. Говорит, что настоящим наказанием было бы внесение в Реестр.

Иззи понимает. Даффри не мог бы жить рядом со «зонами безопасности» для детей – школами, площадками, парками. Ему было бы запрещено переписываться с несовершеннолетними, кроме собственных детей.

Запрещено иметь порножурналы или доступ к порноконтенту в интернете. Он был бы обязан уведомлять надзорного офицера при смене адреса. Национальный реестр сексуальных преступников – это пожизненный приговор.

Если бы он выжил.

Льюис подаётся вперёд:

– Правило Блэкстоуна в сторону, оно мне, если честно, не очень понятно. Нам нужно беспокоиться по поводу этого Уилсона? Это реальная угроза или пустое сотрясание воздуха? Как ты считаешь?

– Могу я подумать?

– Конечно. Потом. А сейчас что говорит твоя чуйка? Только между нами.

Иззи задумывается. Могла бы спросить, высказывалась ли начальница, шеф Пэтмор, но это не в её стиле.

– Он сумасшедший, но не цитирует Библию или «Протоколы сионских мудрецов». Не страдает от синдрома шапочки из фольги. Может быть, просто чудик. А может – угроза. Скорее всего, кто-то близкий к Даффри. Я бы сказала – жена или дети, но у него их не было.

– Одинокий волк, – говорит Льюис. – Аллен делал на этом акцент на суде.

Иззи и Том хорошо знают Дага Аллена, одного из помощников окружного прокурора округа Бакай. Партнёр Иззи зовёт его «Голодным-Голодным Бегемотом» – в честь настольной игры детей Тома. Амбициозный, другими словами. Что также говорит о том, что Толливер мог говорить правду. Амбициозные помощники окружного прокурора не любят, когда приговоры отменяют.

– Даффри не был женат, а что насчёт партнёра?

– Нет, и если он был геем, то тщательно скрывал это. Ни слухов, ни сплетен. Главный кредитный специалист в банке «Фёрст Лейк Сити». И мы предполагаем, что речь об Даффри, но без конкретного имени… – Может быть, это кто-то другой.

– Может быть, но маловероятно. Хочу, чтобы ты и Атта поговорили с Кэри Толливером, если он ещё жив. Поговорите со всеми известными знакомыми Даффри, в банке и в других местах. Поговорите с адвокатом Даффри. Получите список его знакомых. Если он хорошо сделал свою работу, он знает всех, кого знал Даффри.

Иззи улыбается.

– Похоже, ты хотел услышать мнение, которое подтверждает твоё решение.

– Уважай себя. Мне нужно было второе мнение от Изабель Джейнс, первоклассного детектива.

– Если тебе нужен первоклассный детектив, звони Холли Гибни. Могу дать её номер.

Льюис опускает ногу на пол.

– Мы ещё не опустились до аутсорсинга наших расследований. Расскажи, что думаешь.

Иззи постукивает по конверту.

– Думаю, этот парень не шутит. «Невиновные должны быть наказаны за бессмысленную смерть невиновного»? Для сумасшедшего это может иметь смысл, но для нормального человека? Вряд ли.

Льюис вздыхает.

– По-настоящему опасные – это те, кто одновременно и сумасшедший, и в то же время нет. Они мне снятся в кошмарах. Тимоти Маквей убил более ста пятидесяти человек в здании Мaрра и был абсолютно рационален. Называл погибших детей в детском саду «побочным ущербом». Кто более невиновен, чем толпа детей?

– Значит, ты считаешь, что это реальная угроза?

– Может быть, реальная. Хочу, чтобы ты и Атта потратили на это время. Посмотрите, найдёте ли кого-то настолько возмущённого смертью Даффри…

– Или настолько разбитого горем.

– Конечно, тоже. Найдите кого-то настолько злого – я имею в виду оба смысла – кто мог пойти на подобную угрозу.

– Интересно, почему именно тринадцать невиновных и один виновный? Четырнадцать всего или виновный входит в тринадцать?

Льюис качает головой.

– Понятия не имею. Может, просто выбрал число из шляпы.

– Ещё кое-что про это письмо. Ты знаешь, кто такой Билл Уилсон, да? – Слабое воспоминание, но почему бы и нет? Может, имя не так распространено, как Джо Смит или Дик Джонс, но не такое уж редкое, как Збигнев Бжезинский.

– Тот Билл Уилсон, о котором я думаю, был основателем Анонимных Алкоголиков. Может, этот парень ходит на АА и таким образом намекает на это.

– Вроде как хочет, чтобы его поймали?

Иззи пожимает плечами, показывая, что не знает.

– Я отправлю письмо на экспертизу, хоть толку от этого будет мало. Скажут: нет отпечатков, компьютерный шрифт, обычная офисная бумага.

– Пришли мне фото.

– Сделаю.

Иззи встаёт, чтобы уйти. Льюис спрашивает:

– Ты уже записалась на игру?

– На какую игру?

– Не дури. «Пистолеты и Шланги». В следующем месяце. Я буду капитаном команды полиции.