Лэнгдон уже направлялся к двери. — Все начинает обретать смысл, — сказал он.

— И если мы правы... и найдем доказательства, что ЦРУ экспериментирует над ничего не подозревающими подопытными...

Это будет конец игры,осознала Кэтрин, представляя масштабы общественного возмущения, если это правда.

Вернувшись в коридор, Лэнгдон рвался глубже на территорию "Порога". Основной коридор резко поворачивал направо, и он видел два меньших ответвления налево. Комплекс превращался в лабиринт.

Извилистое бомбоубежище времен холодной войны... Насколько далеко оно тянется?

Он понимал, что им нужно быть предельно внимательными, если они собирались отсюда выбраться.

На повороте они свернули направо, следуя главному коридору. Снова, как только они вступили в темное пространство, зажглись напольные огни.

Неподалеку двойные двери преграждали коридор. Лэнгдона успокоило, что овальные окна на дверях оставались темными — казалось, помещение за ними было неосвещенным.

Мы по-прежнему одни здесь…по крайней мере, в этом секторе.

Они вошли через двустворчатую дверь в новую темноту, и снова зажглись половые огоньки, обнажая очередной отрезок коридора. Но здесь что-то было иным…Воздух оказался примерно на десять градусов холоднее и отдавал легкой углекислотной ноткой, характерной для музейных помещений. Сильнофильтрованный.

Второе, что заметил Лэнгдон: коридор был тупиковым. Слева, примерно посередине, находилась единственная ниша, которая, судя по всему, вела в еще один некий комплекс помещений.

Лэнгдон понял: если они не найдут то, что искали,там, им придется покинуть главный коридор и начать обследовать другие зоны. Несмотря на феноменальную память, он уже начал терять ориентацию в этом лабиринте.

Продолжая идти, Лэнгдон пытался определить, в какой именно части под парком Фолиманка они сейчас находятся. Он разглядывал глухую стену в конце коридора, задаваясь вопросом: не бродят ли сейчас по ту сторону туристы в общедоступной части убежища…не подозревая о зловещем сооружении, скрытом буквально у них под боком.

Они свернули в единственную нишу и резко остановились. Перед ними была массивная стеклянная вращающаяся дверь с толстыми резиновыми уплотнителями для поддержания качества воздуха. Она напоминала вход в очередную лабораторию, но пространство за ней поглощала кромешная тьма.

— RTD, — прочитала Кэтрин нанесённые трафаретом три буквы над вращающейся дверью. — Звучит многообещающе.

— Разве? — Единственное, что ассоциировалось у Лэнгдона с аббревиатурой RTD

— это школьные уроки математики. Расстояние = Скорость х Время.

— Research and technical development — это европейский аналог R&D, — пояснила она, вглядываясь в тёмное стекло. — А значит, здесь вполне может быть именно то, что мы ищем.

Директор ЦРУ Грегори Джадд гнал джип Grand Cherokee своей жены по Джорджтаун-пайк в сторону штаб-квартиры Лэнгли. Его обычный водитель не был готов в этот ранний час, а Джадд не мог ждать. Несмотря на неприязнь к методам Финча, директор обязан был думать сначала о стране... и большинство американцев даже не представляли, каким угрозам она подвергалась.

Америка и её союзники под атакой... всегда.

В последние годы их врагам требовались лишь примитивные инструменты соцсетей, чтобы влиять на умы и решения миллионов. Его агентство фиксировало иностранное вмешательство в выборы, потребительские привычки, экономические решения и политические тренды. Но те атаки меркли перед надвигающейся бурей.

Образуется новый фронт, требующий новых видов оружия.

Русские, китайцы и американцы все рвались доминировать на этой арене, и победа в этой гонке была главной целью Грегори Джадда за все двадцать лет в верхушке агентства. "Порог" с его поразительными технологиями давал ему преимущество.

Теперь, мчась к Лэнгли, он размышлял, что такого взрывоопасного посол Нагель отправила на его защищенный сервер, что могло бы поставить ЦРУ в безвыходное положение.

Блеф? Вряд ли. Переоценка? Нагель была слишком умна для этого.

Он мог предположить лишь одно: она каким-то образом узнала, что они делали в "Пороге". Если это правда, Джадду придется сделать все возможное, чтобы заставить ее молчать. Разоблачение такой информации вызвало бы взрывной, всемирный резонанс.

Гонка пси-вооружений вышла бы из-под контроля.

Глубоко под парком Фолиманка Голем сидел, прислонившись спиной к тяжелой металлической двери, переводя дыхание.

Нельзя допустить новый припадок.

Нужно выбраться живым... Надо освободить Сашу.

Когда пульс замедлился, он осторожно поднялся и ухватился за массивный штурвал на двери. Затем со всей силы начал вращать его, пока не услышал, как сдвинулся тяжелый запор. Голем толкнул стальную дверь вовнутрь. Из темноты хлынул ледяной ветер, развевавший полы его плаща, когда он, опустив голову, шагнул сквозь герметичный проем. Зажегся свет, и он с усилием закрыл дверь.

Ветер мгновенно стих.

В укрепленном бункере стоял пронизывающий холод, но это была не система кондиционирования - внутрь просачивалась пражская зима. В потолке зияло круглое отверстие больше двух метров в диаметре, ведущее в вертикальную шахту, которая поднималась через несколько этажей земли к замаскированному выходу в центре парка Фолиманка.

Голем видел этот выход много раз.

Все видели.

Шахта выходила на поверхность, возвышаясь на три метра, и была увенчана перфорированным бетонным куполом. Десятилетиями для посетителей парка она напоминала гигантскую торпеду, торчащую из земли.

Путеводители честно называли ее вентиляционной шахтой заброшенного бомбоубежища, но несмотря на многочисленные просьбы убрать "торпеду" как напоминание о Холодной войне, анонимные художники нашли иное решение. Превратив ее объект искусства - в дань уважения голливудской звезде - дроиду R2-D2 из Звездных войн, чья форма идеально совпадала с торпедным носом.

R2-D2 стал достопримечательностью парка Фолиманка, перед чьим серебристо- голубым корпусом фотографировались туристы. Власти согласились сохранить объект: ведь первый термин "робот" придумал как раз чешский писатель Карел Чапек в пьесе 1920 года.

Конечно, внешне никто не догадался бы, что бывшая вентиляционная шахта теперь выполняла совсем другую функцию - служила аварийной системой, позволяя не воздуху входить, а кое-чему выходить.

Монотонный стук дождя по окнам Фокмана будто аккомпанировал его провалу. Исследовав все фрактальные проекты In-Q-Tel, он так и не нашел ничего, что могло бы быть связано с записями Кэтрин.

Фрактальные телескопы? Охлаждающие компоненты? Стелс-геометрия?

Фокман раздраженно тряхнул головой, ощущая, как усталость проникает в кости. Он не мог знать наверняка, но подозревал, что причина атаки скрыта в чем-то более важном, чем фракталы.

Когда Лэнгдон и Кэтрин прошли через вращающуюся дверь в здание RTD, они оказались в небольшом предбаннике — безупречно чистом стеклянном помещении с полками для обуви, шкафчиками и набором крючков с белыми комбинезонами. Также здесь имелись два "воздушных душа" — закрытые кабинки с мощными струями фильтрованного воздуха, сдувающими частицы и загрязнения с одежды и кожи.

Как нартекс в соборе, промелькнуло у Лэнгдона. Комната для очищения нечистых… перед тем, как они войдут в святилище.