– Меня… волнует Алфи. Тебя вроде тоже.

Дженни кладет ладонь на мою руку.

– Меня волнует правда.

Отшатываюсь от нее.

– Не-а. Никогда не поверю, что ты все это устроила – «мама-мобиль», переодевания, погоню – ради какой-то там «правды»! Вот она, правда, уезжает от нас подальше, а мы сидим!

– Ну а какого признания ты ждешь? – вздыхает Дженни. – Что мне было одиноко? Хотелось проводить с тобой время? Нравилось иметь в жизни хоть что-то, кроме изматывающей работы, неблагодарных детей и неподъемного груза ответственности со всех сторон? Разве преступление – десять минут поговорить с другим человеком?

В салоне воцаряется тишина. Мы молча сидим на парковке хозяйственного магазина. Дженни начинает первой:

– Я вызову службу эвакуации. А потом позвоню тому детективу с родительского собрания, констеблю Томпсону. Расскажем…

Ее слова прерывает звонок. На мой телефон. Мне на спину точно плещут ледяной воды.

«Неизвестный номер», – написано на экране.

Делаю глубокий вдох.

– Алло?

– Мисс Граймс? – спрашивает мужской голос. Низкий. Незнакомый.

– Слушаю.

– С вами говорит детектив Сингх. Мы в пятницу заходили пообщаться о вашем сыне.

Все тело сжимается. Во рту оловянный, металлический привкус. Выскакиваю из машины, чтобы Дженни не услышала.

– Конечно, – пищу я. – Помню.

– У нас, м-м-м, появилась новая информация. Вам нужно прийти в участок.

Тяжело сглатываю. Дженни бросает на меня встревоженный взгляд.

– Сейчас?

– Да. Во сколько сможете подъехать?

– А это сроч…

– Боюсь, новости не слишком хорошие.

– Кто звонил? – спрашивает Дженни, когда я кладу трубку.

Я чуть не выкладываю все. Умираю, как хочу рассказать о Дилане, рюкзаке, «Дневнике чувств». Обо всем. Но не могу.

– Уилл. У Дилана носки кончились.

Она закатывает глаза.

– Хорошо хоть у меня нет возни с бывшим мужем.

Тупо смотрю в окно. На горизонте собираются черные тучи.

– Дождь скоро будет.

Еле сдерживаю слезы.

– Да, точно.

Шепердс-Буш

Среда, 16:12

Полицейский участок Шепердс-Буш залит ярким светом и заставлен скрипучими пластиковыми стульями. Есть маленький грязный кулер без бумажных стаканчиков. Похоже на мрачную рекламу Лейбористской партии, стыдящую тори за недостаточное финансирование государственных служащих.

Детектив Сингх встречает меня в вестибюле. В своей родной стихии он выглядит старше, увереннее.

– Добрый день, – Сингх провожает меня к столу, заваленному бумагами, картонными папками и полупустыми кружками с кофе. – Садитесь, – детектив отпивает из одной кружки. – Извините, забыл предложить. Хотите?

Качаю головой, и он со вздохом откидывается на спинку.

– Как Дилан?

– Нормально. Переживает, конечно, – поспешно добавляю я.

Детектив Сингх хмуро изучает мое лицо.

– До сих пор у отца?

– Ага.

Сингх делает пометку на обрывке бумаги и поднимает на меня взгляд.

– Нелегко об этом говорить, но мы вызываем Дилана на допрос. С предостережением. Понимаете, что это значит? – добавляет он после недолгого молчания.

В ушах гудит, будто взлетает вертолет.

– Нет, – я с трудом сохраняю спокойствие и ровный голос.

Сингх медленно отпивает кофе.

– Это значит, что его ответы запишут и могут быть использованы в будущем уголовном процессе.

– Ему десять!

– Да. Очевидно, необходимо присутствие взрослого. Ваше или представителя. Важно уточнить, что пока Дилан не под арестом. Однако в нашей стране уголовная ответственность начинается с десяти лет. И разговор не добровольный, мисс Граймс. – Сингх со скрипом наклоняется ближе. – Если Дилан откажется сотрудничать со следствием, мы вынуждены будем прибегнуть к аресту.

Я потрясенно на него смотрю.

– Адвокат! – шиплю я. – Мне нужен адвокат.

– Вы вправе нанять юриста, – мягко отвечает детектив. – Это весьма желательно, – он перекладывает папки на столе и продолжает: – Если в ходе допроса обнаружатся достаточные доказательства, мы обратимся в Королевскую прокурорскую службу и дождемся решения об обвинении, – Сингх протягивает мне визитку. – Полагаю, Дилан сейчас с отцом… – он заглядывает в свои записи, – в Хартфордшире? Я дам вам дополнительный день на сборы. Если возникнут сложности с бывшим мужем, сообщите мне, я с ним поговорю. Если же нет, увидимся в пятницу утром. Скажем, в десять.

Пытаюсь выдавить хоть слово. Рот будто ватой набит. Я не справилась. Все было напрасно.

– Что ж… – Сингх встает и кивает в сторону двери. – Тогда до встречи.

Когда я сообщаю новость Уиллу, он, как обычно, лезет на стену. Разумеется, во всем виновата я.

– Господи, Флоренс! И как ты это допустила?!

Далее следуют привычные обвинения: рассказала бы я все раньше, была бы повнимательнее и наняла бы адвоката, и этого не случилось бы.

Я молча выслушиваю упреки, отчего Уилл злится еще больше и переходит на крик. Затем резко меняет тактику и пытается спорить.

– Но ведь тела нет! Тела не нашли!

Повторяет вновь и вновь, точно мантру для самоуспокоения. Тела нет. Тела нет. Тела нет.

– Послушай, Уилл, все по-настоящему. Возьми себя в руки. Нужно нанять адвоката. Позвоню отцу Джулиана, он подскажет.

Поток обвинений на миг прерывается. Подумываю рассказать Уиллу о своем плане. Отчаянно жажду хоть с кем-то поделиться. Кто меня лучше поймет, как не отец Дилана? Ведь он якобы любит сына так же сильно, как я.

Голос бывшего мужа возвращает в действительность.

– Поверить не могу. Сама ему скажешь. Ты эту кашу заварила.

Уилл без предупреждения дает трубку Дилану. Мысли разбегаются, не собрать.

– Привет, мам.

– Привет, дружок, – шумно сглатываю. – У меня не очень хорошая новость.

– Об Алфи? – испуганно бормочет он.

– Нет, солнышко. О тебе.

Кладу трубку и тотчас принимаюсь за работу.

Смотрю на сайте железнодорожного вокзала время отправления поездов и цену билета, чтобы потом расплатиться наличными. Заказываю все необходимое на «Амазоне» и «Аргоне»; на «Аргоне» нажимаю «Купить сразу», а на «Амазоне» выбираю премиальную доставку день в день. Открываю профиль Дилана на образовательной платформе и нахожу раздел, где учителя публикуют фотографии с экскурсий и научных выставок. Листаю с конца и смотрю, как мальчики с каждым кадром становятся младше. Скачиваю нужные фото и переношу на флешку.

Звонок где-то в восемь вырывает меня из прострации. Номер зарубежный. Спам, наверное. Код города – двести тринадцать.

Эллиот!

Бросаюсь к телефону, дрожа от предвкушения, но его мигом вытесняет другая мысль: нет на свете ничего важнее того, что я собираюсь сделать. Если отвлекусь, даже ненадолго, от моей ошибки Дилан будет страдать всю жизнь. Вот он, мой последний шанс. Последний шанс Дилана.

Бросаю тоскливый взгляд на еще звонящий телефон в руке и переключаю вызов на голосовую почту. Позвоню Эллиоту завтра, когда все исправлю.

Меня охватывает жуткое, необъяснимое спокойствие. Впервые в жизни я точно знаю, как следует поступить.

Шепердс-Буш

Четверг, 07:18

Утро четверга, едва дожидаюсь восхода. Все чувства обострены: зрение, слух, обоняние. Я больше не человек. Ощущаю себя древней, первобытной – бесформенное доисторическое существо, что притаилось на темном морском дне. Сажусь за кухонный стол и набираю номер Дженни.

– Ого! Рановато ты.

На фоне раздаются звуки суматошного завтрака: льется молоко, ложки звякают о тарелки, Макс и Чарли спорят, чей хлебец больше.

Обыденность ее дня буквально оскорбляет. Мой сын завтра в это время поедет на допрос в участок. На следующей неделе, возможно, будет в тюрьме – есть казенную еду с остальными малолетними заключенными. Хотя Дженни об этом не скажешь.