– Вы не любите китайцев! – заявил ему Ландрулли.

– Я уезжаю только для того, чтобы поправить свое здоровье, – ответил Стуки.

– В Венецию?

– Да, в Венецию.

Стуки зашел в полицейское управление, чтобы привести в порядок документы и сообщить агентам Ландрулли и Спрейфико о своем решении. Ему пришлось разбудить инспектора Скарпу, чтобы узнать точный адрес, где он будет жить в Венеции. Еще не до конца разобравшись, о чем речь, сонный Скарпа пробормотал: «Арвид Берге, известный банкир из Осло, его компания предоставляет коммерческую и финансовую информацию».

– Ландрулли, с чего ты взял, что я не люблю китайцев? Потому что я не лезу из кожи вон, чтобы узнать, кто убил ту девушку?

– Именно поэтому!

Агент Ландрулли имел довольно воинственный вид: ладони сжаты в кулак и прижаты к бокам, вены на мускулистых руках вздулись. Стуки подождал несколько секунд, размышляя о том, смог бы такой парень, как Ландрулли, ему врезать? А еще о том, как бы сложилась его, Стуки, жизнь, если бы в его детстве допускались игрушки, поломанные в гневе, ложка супа, вылитая на скатерть, и брошенный на родителей рассерженный взгляд? Вместо этого Стуки, вспоминая о своем детстве, ощущал запах миндаля, домашнего хлеба и выпечки.

– Ландрулли, ты прекрасно знаешь, что можешь звонить мне в любое время дня и ночи. Я вас не бросаю, но за мной имеется один моральный долг, который я должен отдать. По крайней мере, я так это вижу.

– Я не понимаю, инспектор.

– Не ты один, от меня тоже кое-что ускользает.

И как вспышка перед глазами: шелест волн и тускло светящаяся сквозь туман лампа у ворот монастыря на острове Сан-Франческо-дель-Дезерто, в сердце лагуны.

– Да, чуть не забыл. Если вы будете поддерживать знакомство с синьоринами Сандрой и Вероникой, вполне возможно, что вам со Спрейфико не придется всю неделю заботиться о своем пропитании. Представь: целую неделю!

– Посмотрим, – ответил все еще мрачный агент Ландрулли.

Сестры из переулка Дотти внушали мужчинам страх, в этом не было сомнений.

Стуки живо уложил свои вещи в маленький чемоданчик для коротких путешествий: полдюжины футболок, несколько пар носков, трусов и пара брюк. На станции в Венеции его уже поджидал инспектор Скарпа. Он в возбуждении вырвал из рук Стуки чемодан, объявив, что не хочет, чтобы его друг перетруждался. По дороге Скарпа сообщил Стуки, что тетя с нетерпением ждет гостя в своем доме на острове Джудекка.

– Сначала поселим тебя к ней, а потом сразу в управление.

– Тетя твоя или твоей жены?

– Моя, моя! Не женщина, а настоящий гондольер.

Скарпа кратко посвятил Стуки в курс того, что полиции удалось узнать о норвежском банкире, и вручил ему фотографию погибшего. Очень импозантный мужчина: красный галстук, очки в темной оправе. Арвид Берге прилетел в Италию рейсом Осло – Милан второго июля и добирался до Венеции поездом. По дороге он остановился на одну ночь в весьма известной и очень дорогой гостинице в городе Дезенцано-дель-Гарда, на берегу озера Гарда.

На следующее утро норвежец выехал в Венецию, где, как это ни странно для людей его круга, он не поселился ни в одном из роскошных отелей, таких, например, как «Бауэр»: пять звезд, в двух шагах от площади Святого Марка, приватная пристань для гондол. Банкир зарегистрировался в одной уютной гостинице на другой стороне канала Гранде, недалеко от церкви Санта-Мария-делла-Салюте. Номер был забронирован на десять суток, господин Берге должен был вернуться в Норвегию тринадцатого числа.

– А ночью седьмого июля банкир утонул. У него была семья?

– Жена. Детей не было. Родственников мы сразу же оповестили. Жена на опознание не приехала и сейчас добивается репатриации тела. Это будет возможно в ближайшие дни, все формальности практически улажены. В Венецию приезжал брат погибшего. Он сделал все, что полагалось. Это он нам сообщил, что Арвид был в Италии в бизнес-командировке. Подтверждения из банка пока не поступало.

– А как Арвид Берге проводил эти дни в Венеции? Чем занимался?

– В гостинице говорят, ничем особенным. Вел себя как самый обычный турист. Вообще господин Берге был довольно необщительным человеком. Вставал поздно, не завтракал, гулял по городу и вел больше ночной образ жизни. Он заранее оплатил полный пансион, но ни разу в гостинице не ужинал.

– Нашли что-то стоящее внимания, в его комнате или личных вещах?

– Ничего существенного. Деловая пресса на разных языках. Билеты на поезд и самолет. Презервативы.

– А как насчет деловых встреч?

– Возможно, он занимался этим днем.

– Послушай, Скарпа, а те нюансы, о которых ты мне говорил? Которые наводят тебя на мысль, что банкир не просто споткнулся?

Скарпа огляделся по сторонам.

– У него были переломаны пальцы рук. Будто кто-то по ним хорошо потоптался. Вероятно, когда банкир, уже находясь в воде, цеплялся за набережную.

Пока друзья ожидали переправы на набережной Дзаттере, Скарпа пытался найти дом тети по силуэтам крыш на острове Джудекка. Наконец он указал Стуки на одно из зданий, попутно сообщив ему о проблемах с крышей, с террасой и с дверным звонком, который трезвонит, когда захочет.

– Ты ее точно предупредил?

– Конечно! Она ждет тебя с распростертыми объятиями. Я рассказал ей о тебе много хорошего.

В салоне вапоретто сидели милые старушки с продуктовыми сумками, на палубе веселилась молодежь, а в проходной части парома толпились туристы, готовые сразу же, как только судно пришвартуется, выскочить на пристань. Стуки созерцал канал Джудекки, теряясь в воспоминаниях. Гудение маневрирующего судна, матрос, бросающий канат с невозмутимостью монаха, шум шагов выходящих и поток ног входящих пассажиров. Сойдя с парома, друзья зашагали довольно быстро. Подгоняемый любопытством, Стуки ускорял шаг.

– Ты будешь спать в мансарде.

– Хорошо.

– Другого жилья не было.

– Без проблем.

– Тетя тебя не побеспокоит.

«Меня зовут Елена» – так было написано на белой пластиковой карточке, похожей на те, которые носят участники какой-нибудь важной конференции, прикрепив их на лацкан пиджака. С маленькой фотографии улыбалась бабушка с распахнутыми, как у удивленного ребенка, глазами.

Синьора Елена оказалась миниатюрной, сухонькой и морщинистой старушкой с таким крючковатым носом, что только объем седых волос немного скрадывал эту доминирующую над всеми остальными черту лица. Еще этот криво приколотый бейджик на коричневой кофте. Улыбнувшись, Стуки сделал вид, что не обратил на него внимания.

Скарпа представил тете своего друга. Старушка пожала руку инспектору Стуки и сразу же подула на ладонь.

– Там была пыль, – сказала она.

«Довольно резвая старушенция», – подумал Стуки.

Синьора Елена повела их по неярко освещенной лестнице, шагая по всем правилам: крепко держась за поручни, сгибая колени и аккуратно ставя ступню. Шаг за шагом, все движения точны и продуманны.

– Ты уверен, что я ей не помешаю? – прошептал Стуки, глядя в спину инспектора Скарпы.

– Абсолютно.

Когда компания добралась до лестничной площадки, синьора Елена, взявшись за дверную ручку, на секунду задумалась.

– «Игры без границ» уже закончились?

– Да, тетя.

– А «Волшебник Альверман»?

– Тоже закончился.

– И чем же все кончилось? – с любопытством спросила старушка, повернувшись к Стуки.

– Если честно, не знаю. Я пропустил последнюю серию.

Войдя в квартиру, они зашагали по блестящим венецианским полам, проходя по комнатам, заставленным довольно потертыми кожаными диванами. На многочисленных полках и полочках стояли вазы, стаканы, кувшины и декоративные тарелки. На стенах висели гравюры, компасы, секстанты и барометры в каждом углу. В квартире обитало с полдюжины кошек, и все вокруг было пропитано запахом йода, этого старинного лекарства наших бабушек.