– Мама, не надо! – рыдала Оливия.
Детектив Радж опешил. Он растеряно переводил взгляд с одной женщины на другую. Американец Дэйв рассмеялся и воскликнул: «О боже!» А потом направился к глобусу с бутылками и налил себе виски. Он улыбнулся, глядя в стакан, отхлебнул, а затем приподнял стакан в честь Оливии и, надвинув ковбойскую шляпу на лоб, бросил: «Браво!»
Очевидно, детектив Радж не представлял, что делать. Но преступник признал вину. Он жестом приказал двум полицейским схватить бьющуюся в истерике Сью. Они применили, я бы сказал, чрезмерную силу, чтобы оттащить ее от дочери. Было больно смотреть, как она рыдала, как разрывалось ее сердце, когда она призналась, что убила Бруно, понимая, что ее жизнь и жизнь ее семьи уже никогда не будут прежними. Мартин в недоумении уставился на нее.
– Как ты могла? – прошептал он супруге и, достав из кармана носовой платок, вытер глаза.
Сью одними губами произнесла: «Я люблю тебя», но он отвернулся. Потом выкрикнула его имя, когда на нее надели наручники. Сью упала на колени, и полицейские заставили ее подняться на ноги. Оливия попыталась подойти к маме, помочь, но муж удержал ее. Девушка снова уткнулась лицом в грудь Патрика, и тот погладил ее по затылку, ошеломленно наблюдая, как уводят свекровь. Итак, Бруно убила Сью. Интересно, многие ли из вас угадали?
Голубой свет сигнальных огней скользил по фасаду. Мы проследовали за процессией на улицу и увидели, как полицейские ведут Сью к машине. Из окна выглянуло ее испуганное лицо. Оливия вырвалась из рук Патрика и побежала к машине. Сью приложила ладонь к стеклу, Оливия сделала то же самое снаружи. Тут загудели двигатели, и колонна автомобилей с шумом двинулась по подъездной дорожке. Мы услышали крики и увидели вспышки фотокамер за воротами, которые вскоре закрылись.
Оливия обмякла и опустилась на колени, прямо на гравий. Патрик присел на корточки и прижал ее к себе. Американец Дэйв закричал: «И-и-и-и-ха!» – и подбросил шляпу в воздух. Совершенно неподобающее поведение. Фиона положила голову мне на плечо и взяла меня под руку.
Было такое чувство, словно что-то по-настоящему важное наконец завершилось. Отель казался еще более пустым, чем когда-либо. Гости и сотрудники потянулись к парадному выходу, спрашивая, все ли закончилось.
– Идите все домой! – радостно закричал американец Дэйв.
Никто ему не поверил, и все посмотрели на нас с Фионой, ожидая подтверждения. Мы кивнули; действительно, всем пора было расходиться по домам.
Наше внимание привлек звук, с которым кто-то захлопнул багажник. Это был мистер Поттс; бог знает, откуда он вылез. Он обернулся, поглядел на нас и сел в машину. Больше я его не видел. Позже, когда я подавал заявление об увольнении, увидел на столе его собственное заявление, нацарапанное на клочке бумаги. Не на такое завершение карьеры в «Кавенгрине» я рассчитывал, но, пожалуй, пришло время подвести черту под пребыванием в отеле. Тогда я еще не знал, что вскоре появится Хелен, которая убедит меня написать эту книгу, чем я и занимался все это время.
Глава 26
Прошла пара месяцев с того рокового дня, а Сью все еще в тюрьме. В итоге она не признала себя виновной в убийстве. Уверен, что ее защищает хороший адвокат, который заявит на суде, что собранных доказательств недостаточно. Не знаю, как им удастся выкрутиться из ситуации, ведь изначально Сью заявила, что совершила преступление, но уверен, что они что-нибудь придумают; они всегда так делают, эти адвокаты.
Понятное дело, что меня вызвали в качестве свидетеля обвинения. Многие доказательства против Сью основаны на том, что я слышал и видел. Фиону предупредили, что ее тоже могут привлечь к участию в процессе, хотя окончательно пока еще ничего не решили, и ее не готовили так, как меня. Пару других сотрудников также поставили в известность. Происходящее, мягко говоря, действует на нервы. Хорошо, что у меня есть этот небольшой книжный проект, чтобы отвлечься, иначе я бы все время думал о предстоящем испытании. Хелен скоро приедет, чтобы прочитать пару последних глав. Я попрошу ее записать наш сеанс редактирования и вставить его сюда, чтобы вы получили представление о том, чем мы занимаемся.
Хелен. Здравствуй, Гектор. Знаю, что ты не особо любишь шоколадный торт, поэтому я взяла тебе кусочек ванильного, а себе шоколадный. Может, чуток бесцеремонно с моей стороны, но, в конце концов, кому от этого хуже?
Гектор. Ты слишком добра ко мне, Хелен. Только один момент, пока мы не засели за работу… А хотя сперва самое важное: чай будешь? Чайник уже вскипел.
Хелен. Да, пожалуйста. Спасибо.
[Пауза.]
Гектор. Подумал, что можно записать сегодняшнюю сессию и вставить ее в книгу в качестве эдакой «сцены после титров» для читателей. Как считаешь?
Хелен. Ну, не вижу в этом ничего плохого. Но не уверена, что получится интересно.
Гектор. Просто как дополнительные материалы.
Хелен. Чем дело закончилось во время утренней записи?
Гектор. Я наконец-то раскрыл имя убийцы.
Хелен. О, замечательно! Уверена, что читатели будут потрясены.
Гектор. Надеюсь. Я попытался ввести их в заблуждение, как ты мне и советовала.
Хелен. Как раз вспомнила, у меня не получится присутствовать на суде вместе с тобой. Всю неделю буду в Лондоне – внесем с бывшими коллегами окончательную правку в книгу. Роман должен оказаться на прилавках как можно скорее.
Гектор. Ничего страшного. Я обязательно возьму диктофон в здание суда и в перерывах запишу все, что смогу вспомнить про свое выступление на свидетельской трибуне. А что потом? Мы в последний момент вставим эти фрагменты в книгу?
Хелен. Да, если успеем, добавим подробности судебного процесса в эпилог.
Гектор. Это что такое?
Хелен. Раздел в конце книги, который завершает повествование. Было бы здорово, если бы мы закончили чем-нибудь вроде: «Сью Бейнбридж признали виновной и приговорили к такому-то сроку тюремного заключения». Что-то в этом роде, просто чтобы связать все воедино.
Гектор. Понял. Да, звучит неплохо.
Хелен. Хорошо, давай приступим к сегодняшней правке. Я просмотрела девятнадцатую главу, ту часть, где ты говоришь об американце Дэйве и его любовнице, которые отправились в лабиринт сам знаешь зачем. Жаль, что там не было камер видеонаблюдения!.. Прости, не стоило мне смеяться. Что ж, пару вопросов.
Гектор. Задавай.
Хелен. Как думаешь, может, добавим немного красок в рассказ о садах? Мне нравится твоя зарисовка про испанскую садовницу в двадцатой главе. Каждой книге нужна нотка романтики. Неужто ты правда сообщил, что я покраснела, когда ты упомянул ту историю? Должно быть, я тогда не расслышала.
Гектор. Просто пытался дать читателям немного информации о тебе, Хелен.
Хелен. Ну, они подумают, что я какая-то грустная одинокая старуха.
Гектор. Нет, ни за что. Ты опять покраснела?
Хелен. Ох, перестань. Вернемся к истории. Мне понравился рассказ про лабиринт. Розарий тоже посадила та испанская леди?
Гектор. Да, она. Я помогал вскапывать клумбы.
Хелен. Тогда стоит обрисовать картину подробнее. Розы обрезали до самых стеблей, когда произошло убийство. Давай об этом упомянем, чтобы люди не представляли себе красивых цветов с длинными стеблями. Потому что на самом деле ничего подобного не было.
Гектор. Ах да, ботритис серый. Кажется, так назывался тот грибок.
Хелен. Помечу, что надо добавить это в текст. И напомни еще раз, почему рядом с орудием убийства обнаружили айпад.
Гектор. Предположительно, именно его использовала Сью с целью отправить мне сообщение, чтобы я пришел в седьмой номер и обнаружил тело.
Хелен. Да, поняла. И еще вот тут: я перепечатала часть газетной статьи и хотела бы уточнить, надо ли вырезать все, что относится к судебному разбирательству, или лучше просто уберем имя Сью?
Гектор. Думаю, просто уберем имя.
Хелен. Хорошо. Так, есть еще один момент на записи, который я попрошу тебя объяснить. Ты порой отворачиваешься от диктофона, когда долго говоришь, и тогда голос пропадает. Из-за этого некоторые фрагменты трудно расслышать. Старайся все время держать диктофон прямо у рта.
Гектор. Прости, Хелен. Когда записываю рассказ, даже не осознаю, что именно я делаю, пока не закончу. А потом и не вспомню, чего наговорил, и повторить не смогу. Бо́льшую часть хотя бы слышно?
Хелен. Слышно, просто слабовато. Вот, слушай.
Гектор. Позволь мне для начала выключить диктофон. Пожалуй, нет смысла записывать для читателей то, как мы прослушиваем собственную запись. Уверен, суть они уже уловили.
