– Боюсь, это не в моей власти, Фиона, – кротко заметил мистер Поттс, что было для него нехарактерно.

– Тогда в чьей же? – нетерпеливо замахала руками Фиона.

– Может, американцы прояснят нам, что происходит, – отозвался управляющий. – В конце концов, формально – они новые владельцы отеля.

– Американцы! Пфф! Да они просто кучка жалких…

– Всем здоро́во! – в дверях «Лавандовых тарелок» появился американец Дэйв в сопровождении любовницы и двух подручных. – Ну и денек. Как спалось, Фиона?

Фиона вздернула подбородок, пренебрежительно хмыкнула и отвернулась, скрестив руки на груди, что она всегда делала, когда ее что-то раздражало.

– А кофе нам нальют?

Американец Дэйв сел и расстелил на коленях льняную салфетку. Потом снял ковбойскую шляпу и положил ее на стол.

Помню, я удивился, что он так спокойно все воспринимал. Казалось, он наслаждался происходящим, не беспокоясь о том, что убийца все еще разгуливает на свободе. Дэйв успел утомить нас подробностями о том, как отель «шагнет в будущее», и о своих планах окончательно лишить «Кавенгрин» души. Конечно, именно так он не сказал. Он лишь бросил, что его нисколько не беспокоит, как вчерашний инцидент повлияет на репутацию отеля, потому что к тому времени, когда он закончит с ремонтом и сменит название, люди даже не догадаются, что это то же самое место. Когда он заявил это, все присутствующие закатили глаза. «Кавенгрин» многое для нас значил, хоть и был всего лишь местом работы. Мы стали семьей, а для меня «Кавенгрин» превратился во второй дом.

Как только американец Дэйв закончил свой монолог, он обратил внимание на меня.

– Что там у вас с этим детективом, Гектор? – полюбопытствовал он. – Долго же вы вчера болтали. Тебя же ни в чем не подозревают? – Он сдвинул на затылок ковбойскую шляпу.

Я предпочел промолчать и отхлебнул чая из чашки, которую мистер Поттс любезно поставил передо мной. Я старался не встречаться с американцем взглядом, но заметил, что мистер Поттс и Фиона свирепо уставились на него. Линию обозначили очень четко.

– Видал я пару раз, как ты по башке себе стучишь. Жуть! – ехидно заметил американец Дэйв. – Спросил об этом одного паренька тут, в отеле, он сказал, что ты делаешь это всякий раз, когда тебе в голову приходит плохая мысль. А что, эти постукивания уберегут тебя от мокрухи? Или они такой силой не обладают?

Его любовница из Штатов рассмеялась, и прихвостни последовали ее примеру.

– Хватит, Дэйв, – тихо, но твердо произнес мистер Поттс.

– А что? – усмехнулся американец Дэйв. – Известно, что кто-то в этом заведении – убийца, почему нельзя подозревать его? То, что он старый, еще не значит, что он ни при чем.

– Следи за языком, ты, ничтожество… – начала Фиона.

– Или что? – Американец Дэйв склонил голову набок, ожидая ответа.

– Или будешь иметь дело со мной! – закончила Фиона.

Янки захохотали, как гиены.

– Я передумал. – Американец Дэйв откусил от булочки и заговорил с набитым ртом, так что крошки полетели во все стороны: – Гектор не способен никого убить, раз уж, даже чтобы себя защитить, ему нужна помощь какой-то бабенки не первой молодости.

– Хватит! – теперь это слово вырвалось у меня.

Достаточно я молчал. По ладоням разлилось тепло, и только тогда я заметил, что хлопнул ими по столу и разбил блюдце. Кровь стекала по левой руке на деревянный паркет.

Фред отскочил от окна и бросился ко мне. Он схватил меня за запястье и потащил к двери.

– Сообщу об этом детективу Раджу. Он только обрадуется! – гаркнул мне вслед американец Дэйв.

Я обернулся и увидел, как он с самодовольным видом водрузил на голову ковбойскую шляпу, но Фиона, проходя мимо, быстрым движением руки сбросила ее на пол. Они с мистером Поттсом последовали за мной, и Фиона, пыхтя от злости, направила свой гнев на пояс халата, затянув его потуже. Все стремительно летело в тартарары.

Мы нашли приют в стенах «Хьюго».

В «Хьюго» не так роскошно, как в «Лавандовых тарелках», но раз враги, то бишь американцы, застолбили себе ресторан, нашему небольшому отряду пришлось довольствоваться меланхоличной атмосферой коктейль-бара.

– Кажись, лучше детективу об этом не рассказывать, – протянул Фред, кивком указав на мою руку.

– Не думаю, что у нас есть выбор, – отозвался я. – Американец, наверное, все уже ему доложил. Заискивает, хочет почувствовать себя важной персоной. Проклятый, самоуверенный янки!

Я промыл запястье в раковине за баром, наблюдая, как кровь стекает в слив. В мозгу всплыли воспоминания о трупе Бруно. Я трижды постучал себя по голове сухой рукой.

– Скажу, что это была случайность, – заверил меня Фред.

– Но ты же смотрел в окно, – напомнил я ему.

– Я все видел. – Фред постучал себя по носу и кивнул: – Случайность.

Не совсем понимаю, почему он так выделил слово «случайность», когда и в самом деле это вышло не специально, но я был благодарен за поддержку. Никогда в жизни я еще не сталкивался с подобными конфликтами. Ну, во всяком случае с тех пор, как умер отец. Хотя я бы вряд ли назвал ежедневную порку конфликтом.

К шестнадцати годам, когда я начал работать, отец оставил меня в покое. Тогда я уже задумывался о том, как защитить себя, а отец слабел. Потом, когда мне исполнилось двадцать, отец совсем сдал – он не мог даже выйти из дома. Возможно, вас это удивит, но я ухаживал за ним. Приносил еду и разворачивал кресло, чтобы он посмотрел телевизор. Иногда нужно просто делать то, что должен. Мастерскую по ремонту кузовов я продал, а на вырученные деньги покупал еду, оплачивал счета и так далее. Несмотря на то что отец был полной сволочью, дело свое он знал, и после его смерти денег нам хватило надолго.

Тук-тук-тук!

Но нельзя просто зажмуриться и считать до трех снова и снова, ожидая, пока разрешится ситуация в «Кавенгрине». Как сказала Фиона, нужно быть сильным.

Мы пробыли в «Хьюго» шесть часов. Мистер Поттс сидел на полу за барной стойкой и тайком отхлебывал виски всякий раз, когда Фред притворялся, что не смотрит. Я уже начал думать, что у мистера Поттса алкогольная зависимость, но это не мое дело и я не хочу распускать слухи, которые могут навредить его репутации. Немало людей употребляют алкоголь, чтобы пережить трудные времена.

Фиона сновала взад-вперед и заставляла меня снова и снова повторять рассказ о том, что произошло, пока не убедилась, что у полиции не получится меня расколоть. Время от времени Фреда на посту сменяли другие полицейские, но уже через полчаса он возвращался и сообщал то немногое, что удавалось выяснить. Мы узнали, что детектив Радж опрашивал постояльцев и тщательно обыскивал номер за номером. Однако пока ничего примечательного обнаружено не было. Фред упомянул, что следующими на очереди будут близняшки.

Как раз вспомнил: надо рассказать вам о том, что произошло с интервью близняшек. Паула Макдэвидсон продолжает донимать меня, чтобы я представил свою версию случившегося. Иду в супермаркет – она там. Выхожу купить молока – она тут как тут. Собрался снять деньги в банкомате – и опять она. Уже надоело. Заявила, что интервью близняшек произвело не такое сильное впечатление, как она надеялась, и, по мнению начальства, требуется выяснить мой взгляд на события. Неоднократно говорил ей, что она ничего не понимает. Но все происходящее, мягко говоря, весьма меня расстраивает. Заметил, что люди в поселке бросают на меня косые взгляды. Пары толкают друг друга в бок, когда я прохожу мимо, а люди, с которыми я не разговаривал со школьной скамьи, интересуются, как у меня дела, а затем донимают расспросами о «Кавенгрине». Какая наглость! Но я держу рот на замке. И никому ни слова не сказал о книге. Хелен велела не делать этого, пока все не подпишем и не узнаем дату публикации. Честно говоря, я думал, что надо просто написать пару слов – и дело в шляпе, но, по-видимому, впереди еще целый процесс, потребуется отредактировать текст и оформить обложку. Но я выяснил кое-что полезное от Паулы Макдэвидсон. Она сказала, что американец Дэйв купил билеты на самолет и прибудет через десять дней. С крайне довольным видом Паула сообщила, что он попросил ее сняться в документальном фильме. Она, наверное, вообразила, будто станет большой звездой в Америке. Старая ведьма просто бредит!