Успокойся, сказал он себе. Если Максвелл Перкинс мог оставаться хладнокровным, работая с рукописями Хемингуэя и Фицджеральда, то уж я-то справлюсь с рукописью Кэтрин Соломон.

Тем не менее, первым делом он решил создать цифровую копию. Раньше для этого нужно было перепечатывать рукопись целиком. Сейчас сканеры оптического распознавания символов делают это за минуты.

Небольшая страховка, пока PRH разбирается, что произошло.

Но размышляя о плане, Фокман с тревогой осознал: OCR-сканеры и копировальные аппараты издательства подключены к корпоративной сети; если хакеру удалось проникнуть в самую защищенную базу PRH, то сетевое оборудование вряд ли можно считать безопасным. После сегодняшних событий Фокман не собирался рисковать.

Он взглянул на часы:2:09 ночи. Если он заскочит в круглосуточный FedEx Office Print & Ship по соседству, то сможет воспользоваться их оборудованием анонимно и без следа - это куда безопаснее корпоративных устройств.

Уверенный в своем плане, Фокман быстро завернул рукопись в пупырчатый конверт, запечатал его и сунул в рюкзак. Натянув черные кроссовки и старомодное серое пальто, он закинул рюкзак на плечо, вышел из офиса и запер дверь. Через тридцать секунд он уже спускался на лифте.

Выходя из лифта, Фокман помахал ночному сторожу у поста безопасности в просторном холле. "До завтра, Марк."

"Спасибо, мистер Фокман. Спокойной ночи."

Немного поздновато для этого, подумал Фокман.

По пути к выходу он прошел между двумя высокими книжными стеллажами холла, где гордо красовались классические издания Random House начиная с 1900-х годов, когда основатели Беннетт Серф и Дональд С. Клопфер создали компанию как небольшое издательство перепечаток. Литературные пристрастия основателей были такими разнообразными, что казались почти "случайными", отсюда и название.

На этих почетных полках стояло несколько книг, изданных Фокманом, и до сегодняшнего вечера он был уверен, что первый тираж книги Кэтрин тоже займет здесь место.

Теперь у тебя одна задача,напомнил он себе, выходя через вращающиеся стеклянные двери на улицу.Защити эту рукопись.

Ночь была морозной, тротуары в этот час пустовали. Фокман повернул направо на Бродвей и зашагал на юг к Пятьдесят Пятой улице, ледяной ветер раздувал полы его пальто.

Переходя проспект, он был слишком погружен в свои мысли, чтобы заметить черный фургон, следовавший за ним в квартале позади.

Отдел защиты данных PRH расположен на четвертом этаже Random House Tower и состоит из шести защищенных терминалов, скрытых среди жужжащих серверных стоек. Это компактное подразделение отвечало за поддержание неприступного брандмауэра вокруг внутренних серверов издательства.

Техник по безопасности Алекс Конан сейчас лихорадочно печатал на своем терминале, только что убедившись, что от рукописи Кэтрин Соломон и её исследовательских папок не осталось и следа — всё было обнулено, стерто и не могло быть восстановлено.

Это уже не операция по спасению, подумал Алекс. Здесь нет выживших.

Тревожило то, что система обнаружения и предотвращения вторжений не отметила никаких следов взлома уязвимостей — ни необычных записей в реестре, ни измененных файлов, ни модифицированных конфигураций системы, ни подозрительных перехваченных пакетов. Очевидно, хакеры обладали уникальными навыками.

Да кто, черт возьми, эти парни?!

Желая сообщить новости Джонасу Фокману, Алекс набрал его офис, но тот не ответил.Странно.

Он позвонил дежурному в холле. "Марк, это Алекс Конан из системного отдела. Не мог бы ты срочно вызвать Джонаса Фокмана в центр безопасности? Это очень важно."

"Он меня не услышит," — ответил охранник своим обычным веселым тоном. "Он только что вышел из здания."

Фокман ушел?! Нас взломали… из-за его книги!

Алекс предположил, что Фокман просто вышел подышать воздухом и вот-вот вернется. Он размышлял, стоит ли предупредить руководство PRH, но в данный момент они всё равно ничем не могли помочь, а его самого, скорее всего, уволят на месте за то, что это случилось под его надзором.

Локализация ущерба, сказал он себе. У меня еще есть время всё исправить.

Навыки Алекса в хакинге были серьезными, как у большинства техников, работающих в системе безопасности. Дав ему несколько часов и немного удачи, у него были шансы выяснить, кто взломал PRH. И тогда, в зависимости от того, что он обнаружит, он мог бы даже найти хитрый способ взломать их в ответ.

Втиснутый на заднее сиденье Škoda Octavia, Роберт Лэнгдон чувствовал себя, как в клетке. Впереди капитан Яначек откинул свое кресло до упора, и теперь колени Лэнгдона упирались в грудь, усиливая нарастающую клаустрофобию.

Из вентиляции дул обжигающе горячий воздух, смешанный с сигаретным дымом капитана, и Лэнгдон был рад, что на нем только джемпер Dale, а не объемная парка Patagonia.

Яначек снова говорил по телефону, шепотом ведя разговор на чешском, пока машина мчалась на юг вдоль берега Влтавы. Водитель капитана — коренастый лейтенант лет двадцати с небольшим в синем комбинезоне ÚZSI и сдвинутом набекрень армейском берете — больше напоминал культуриста или профессионального борца, чем сотрудника правоохранительных органов. Он одним рулем виртуозно лавировал между машинами, словно пытаясь произвести впечатление на начальника.

Пока машина неслась на юг вдоль реки по Масариковой набережной, Лэнгдона затошнило, и он вынужден был отвести взгляд в окно, пытаясь зацепиться глазами за открытое пространство.

Они только что проехали небольшой остров на Влтаве, где возвышался ярко- желтый неоренессансный дворец Жофин. В разительном контрасте с древним дворцом слева по курсу возникло самое знаменитое ультрасовременное здание Праги

— "Танцующий дом". Две его башни будто склонились друг к другу в танце. Архитектор Фрэнк Гери называл их Фредом и Джинджер, что было весьма вольной фантазией, но учитывая, что лондонский силуэт уже украшают Корнишон, Уоки-Токи и Сыротерка, пожалуй, пражские танцующие кинозвезды еще неплохой вариант.

Лэнгдона давно восхищала страсть Праги к авангардному искусству. Здесь, в Центре DOX, Торговом дворце и музее Кампа, хранились одни из самых прогрессивных коллекций мира. Однако уникальной чертой Праги были импровизированные "поп-ап" инсталляции, спонтанно появлявшиеся по всему городу — такие как Стена Леннона или Парящие зонтики, — которые иногда становились постоянными достопримечательностями.

— Профессор, — резко обернувшись к Лэнгдону, произнес Яначек, еще сильнее вдавливая спинку кресла ему в колени. — Когда мы приедем в Крепостной бастион, я разведу вас с мисс Соломон. Я намерен допросить ее без вашего присутствия. Не хочу, чтобы вы скоординировали свои показания.

— Наши показания? — повторил Лэнгдон, стараясь скрыть раздражение в голосе.

— Все, что я вам сказал, абсолютнаяправда.

— Рад это слышать. Значит, вам не о чем беспокоиться. Яначек уже повернулся обратно.

Лэнгдон волновался за Кэтрин, которой предстоял разговор с Яначеком. Капитан, похоже, уже решил, что двое американцев — или по крайней мере Кэтрин— каким- то образом организовали эту череду странных событий ради личной выгоды.

Полнейший бред.

И все же, как ни напрягал Лэнгдон мозг, он не находил никакого объяснения тому, как ее сон мог предсказать события на Карловом мосту.

Она никому не рассказала о своем видении… и мы сразу же вернулись в постель.

Единственное оставшееся объяснение, каким бы невероятным оно ни казалось Лэнгдону, заключалось в том, что Кэтрин пережила подлинное вещее сновидение… её собственное титаническое предчувствие.