На рабочем столе неподалеку Голем увидел кожаный портфель Гесснер, который он вскрыл прошлой ночью плоской отверткой, извлек оттуда черную RFID карту- ключ, хранившуюся в специальном кармашке под крышкой.

Но карты оказалось недостаточно; Гесснер умолчала об этом важном моменте прошлой ночью.

Для доступа к "Порогу" Голему требовался последний недостающий элемент.

Достав с полки увесистые кусачки, он подошел к капсуле ЭПР и опустился на колени рядом с бездыханным телом Гесснер.

"Для Саши", — прошептал он, бережно взяв мертвую руку доктора в свою.

Минуту спустя Голем уже вернулся в коридор, готовясь покинуть бастион. Теперь у него было все необходимое, чтобы проникнуть в "Порог"... и превратить секретный объект в груду развалин.

Кэтрин Соломон провела большую часть утра в одиночестве, прячась в темноте Барочной библиотеки Клементинума, пытаясь понять, кто мог нацелиться на её рукопись и зачем. Теперь, удобно устроившись на заднем сиденье внедорожника Нагл, она погрузилась в размышления над куда более насущным вопросом.

Как Роберту вообще удастся провести нас внутрь "Порога"... не угодив при этом под пули?

Все согласились с предложенным Лэнгдоном планом — проникнуть на сам объект и добыть секретные данные, чтобы обезопасить себя. Но согласно Нагл, въезд в бомбоубежище представлял собой усиленно охраняемый спуск к КПП с видеонаблюдением, вооружёнными солдатами и биометрическим контролем.

Кэтрин начала подозревать, не был ли этот план Роберта гениальным блефом, чтобы сбежать из резиденции посла.Но если это так... что теперь?

"Прежде чем мы двинемся дальше, — сказала Нагл, притормаживая на тихой улочке в жилом районе, — мне нужно услышать ваш план проникновения внутрь". Она поставила машину на стоянку и повернулась к Лэнгдону на переднем сиденье.

"Справедливо, — ответил Лэнгдон. — На самом деле всё довольно просто". Он сделал паузу, и на его губах появилась неуверенная улыбка. — Если моя логика верна".

Нагл не улыбалась. "Продолжайте".

В течение следующей минуты Лэнгдон детально изложил, как и почему, по его мнению, им удастся попасть в "Порог". Когда он закончил, вопросительное выражение Нагл сменилось шоком, отражая чувство удивления самой Кэтрин. Объяснение Роберта, в свойственной ему манере, было совершенно неожиданным... безупречно логичным... и удивительно простым.

"Не знаю, чего я ожидала услышать, — сказала Нагл, — но точно не этого". В её голосе появилась надежда. "Должна признать, мне это не пришло бы в голову".

"Думаю, они рассчитывают, что никому не придёт", — кивнул Лэнгдон.

Нагл переключила передачу и тронулась, теперь двигаясь быстрее, направляясь к реке. Больше никто не проронил ни слова.

На заднем сиденье Кэтрин испытывала нарастающее нетерпение при мысли, что она наконец узнает, чем её работа могла угрожать засекреченному проекту ЦРУ. Что, чёрт возьми, они делают в "Пороге", что связано с моей рукописью?

Кодовое название "Порог" звучало обобщённо и ни о чём не говорило, не раскрывая сути проекта ЦРУ. Похоже, так было принято, заключила Кэтрин, вспоминая список рассекреченных кодовых названий, которые мелькали в прессе: "Синяя Книга", "Артишок", "Мангуст", "Феникс", "Звёздные врата"...

В этот момент Кэтрин неожиданно уловила связь. "Психотроника", — произнесла она.

Нагл оглянулась через плечо. "Простите?" Лэнгдон тоже обернулся с недоумённым видом.

"Психотроника, — повторила Кэтрин. — Так русские называли свои ранние исследования паранормальных феноменов: чтение мыслей, ЭСВ, контроль сознания, изменённые состояния. Психотроника считается предшественницей современной ноэтики".

"Ах да, забыла этот термин, — сказала Нагл. — Россия вложила миллиарды долларов в психотронику во время Холодной войны — первую в мире 'нейро-военную' программу: контроль сознания, психонаблюдение, методики воздействия на мозг. ЦРУ, конечно, узнало об этом, запаниковало, вскочило на подножку и запустило собственную серию строго засекреченных нейро-военных исследований".

"И один из этих проектов, — добавила Кэтрин, — назывался "Звёздные врата". "Так и было, — подтвердила Нагл, добавляя газу, чтобы успеть на светофор на

оживлённом перекрёстке. — Но, как вам наверняка известно, "Звёздные врата" оказались провалом — самым позорным публичным провалом в истории агентства. Когда программа вскрылась, ЦРУ безжалостно высмеяли за трату миллионов на лженауку, фокусы и попытки создать 'магических шпионов-призраков'. В конце концов выяснилось, что русские нас дезинформировали, и нас дурачили, гоняясь за псевдонаучными идеями, которые никогда не могли сработать".

Не совсем псевдонаука, заулыбалась Кэтрин, но промолчала. Несмотря на провалы и нелепую историю, попытки "Звёздных врат" исследовать паранормальные явления разума относились к тому, что сегодня учёные назвали бы метафизикой или парапсихологией.

"Почему ты вспомнила 'Звёздные врата'? — спросил Лэнгдон. — Ты писала об этом в своём манускрипте?"

"Нет, — ответила Кэтрин. — Но мне кажется, что 'Звёздные врата' были одной из первых попыток проверить возможность нелокального сознания".

"Вот как? — Лэнгдон удивлённо поднял бровь. — Значит, ЦРУ действительно занималось нелокальным сознанием?"

"В некотором смысле да, — подтвердила Кэтрин. — 'Звёздные врата' разрабатывали невиданную ранее технику наблюдения под названием 'удалённое видение'. 'Наблюдатель' сидел в тихом месте, входил в транс, а затем выпускал своё сознание из тела... освобождая его от привязки к месту... и позволяя ему без усилий материализоваться в любой точке мира, чтобы 'увидеть' события в удалённой локации".

Лэнгдон скептически приподнял бровь.

Спасибо, Роберт, подумала она, ведь "удалённое видение" фактически было воплощение моей теории нелокального сознания. Разум, не ограниченный местоположением.

"Конечная цель 'Звёздных врат', — добавила Нагл, — с военной точки зрения состояла в подготовке пси-шпиона, чьё сознание могло бы проникнуть в Кремль, наблюдать за заседанием, частным разговором или военным совещанием, а затем 'вернуться' и доложить увиденное".

"Да уж, трудно поверить, что ничего не вышло", — саркастично заметил Лэнгдон.

Кэтрин энергично подалась вперёд: "К твоему сведению, Роберт, ты писал об удалённом видении и нелокальном сознании задолго до меня".

"Что? Я никогда не писал ни о..."

"Ты называл это 'астральной проекцией' и "свободным Ка".

Лэнгдон замер, склонив голову. "О...Духовная архитектура? Ты читала эту книгу?"

"Ну ты же прислал её мне..."

Лэнгдон писал, что практика астральной проекции восходит к Древнему Египту, где пирамиды имели специальные шахты, позволявшие фараонам выпускать свою душу — Ка — к звёздам. Слово "Ка", отмечал он, часто ошибочно переводили как "душа", тогда как на самом деле оно обозначало "средство передвижения"... способ транспортировки сознания в другие места. Мудрость, которую фараоны обретали во время путешествий своей души к звёздам, стала возможной благодаря пониманию свободного Ка... иными словами — нелокального сознания.Как писал Лэнгдон, представление о "бессмертной, бестелесной душе" является универсальной константой для всех религий.

Он всё время говорит о нематериальном сознании. Просто сам этого не осознаёт.

— Ладно, — смущённо ответил Лэнгдон, — но я пишу об исторических верованиях, а не о точных науках. То, что какая-то культура верит в определённые вещи... ещё не делает их научными фактами. Я просто не могу представить, как экстрасенсорное восприятие может быть научно обосновано.