Пока Дана Данек поднималась по лестнице в кабинет посла США, у неё было ощущение, что этот вызов окажется последним. После гневной конфронтации по поводу её визита в Four Seasons и личных отношений с Майклом Харрисом посол развернулась на каблуках и исчезла.

Меня сейчас уволят, — промелькнуло у неё в голове, когда она тихо постучала.

— Войдите, — сказала посол. — И закройте дверь.

Дана повиновалась и повернулась к начальнице лицом.

Как всегда, манера поведения посла Нагель совпадала с её строгим гардеробом — никаких вольностей. Даже вне кабинета Дана находила Нагель устрашающей, но сейчас, сидя за своим красно-деревянным столом между флагами США и Чешской Республики, посол Хайде Нагель походила на львицу, готовую сожрать свою добычу.

Посол устремила на Дану взгляд поверх очков для чтения, которые всегда носили низко на носу. — Выключите телефон. Положите его на мой стол.

— Меня увольняют?

— Вас должны были уволить, — ответила посол. — Посмотрим, что будет дальше. Дана выключила телефон и положила его на стол посла.

— Вам нужно подписать это, — сказала посол, пододвигая документ через стол. Дана изучила документ. — Я не понимаю.

— Это соглашение о конфиденциальности. Оно означает, что вы не можете обсуждать то, что я вам сейчас расскажу.

— Конечно, мэм, просто я не уверена, что мне следует подписывать что-то, не...

— Хотите, чтобы Майкл проверил это за вас?

Чёрт. Посол умела переходить к сути. Дана взяла ручку и подписала NDA.

— Мисс Данек, — начала она, — ваш визит в Four Seasons был безрассудным… и неудачным. Вам не следовало видеть то, что вы увидели.

Я это поняла, как только мне в лицо направили пистолет. — Да, мэм. Я бы с радостью забыла увиденное и просто продолж...

— Давайте будем честны, вы не забудете увиденное. И теперь у меня нет выбора, кроме как удостовериться, что вы понимаете, что именно видели.

Лэнгдон сидел в конце вагона Петржинского фуникулера, пока почти пустой поезд спускался по крутому склону. Уверенный, что удалось уйти от Павла — по крайней мере, на время — Лэнгдон закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь осознать произошедшее.

Тот, кто заманил его на Петржинскую башню, явно знал о пропаже Кэтрин. Кэтрин у меня. Было ли это правдой? Теперь казалось вполне вероятным, что записка предназначалась для изоляции самого Лэнгдона… или, возможно, Саши.

Лэнгдона мучило чувство вины за то, что он оставил юную русскую без защиты, хотя, судя по ее столкновению с Павлом, Саша Весна явно могла постоять за себя. Да и пистолет Павла теперь у нее, напомнил себе Лэнгдон, надеясь, что Майкл Харрис уже добрался до ее квартиры. Надеялся он и на то, что Харрис сможет сообщить что- нибудь о местонахождении Кэтрин.

Мысли Лэнгдона вновь вернулись к единственной имевшейся у него зацепке — странному зашифрованному письму Кэтрин, присланному сегодня утром. Но и оно казалось бесполезным. Набор букв. Эта картина вновь возникла перед его мысленным взором.

Чтобы окончательно удостовериться в отсутствии ошибки, Лэнгдон снова провел транслитерацию по-енохиански, но вновь получил бессмысленный набор букв.

LXXEDOC

Может, она перепутала лицевую и оборотную сторону? — подумал он, пытаясь понять, почему ее послание выглядело абракадаброй.

Ректоиверсо — термины, которыми иконографы обозначают, какая часть разворота книги должна читаться первой… другими словами, направление чтения языка. Енохианский читался справа налево — как иврит, арабский или фарси — в отличие от английского. Возможно, программа не изменила направление при шифровке? Или Кэтрин ошибочно перевернула текст, создав двойную инверсию и зашифровав его неправильно?

Лэнгдон еще раз провел транслитерацию, на этот раз в обратном порядке, и почти сразу понял, что его догадка была верна.

В его сознании возникло новое слово.

CODEXXL

Код XXL — гораздо ближе к английскому.

Однако Лэнгдон по-прежнему не имел ни малейшего представления, к чему относился этот код XXL.

Что же я упускаю? Он закрыл глаза, вновь представляя строку.

CODEXXL

И вдруг его осенило — он понял, в чем ошибался.

Не тот пробел вставил…

Кэтрин имела в виду не CODE XXL… а CODEX XL.

Это была отсылка, которую Лэнгдон понял сразу — и Кэтрин тоже. "Codex XL" — кристально ясное указание на таинственный артефакт, находившийся прямо здесь, в сердце Праги. Они даже видели его вчера.

Дьявольская Библия!

Официально известный как "Кодекс Гигас", эту книгу также называли "Библией Дьявола" – таинственный артефакт с причудливой, а по утверждениям некоторых – даже проклятой историей. Это самая большая книга в мире – почти метр в высоту и более полуметра в ширину, её вес составляет поразительные 75 килограммов. Хранится она обычно в Шведской королевской библиотеке, но сейчас её привезли в пражский Клементинум. Когда вчера Лэнгдон с Кэтрин осматривали экспонат, он упомянул, что кодекс имел более десятка различных исторических названий – так много, что один из его студентов в шутку окрестил книгу "Кодекс XL", намёкая на её гигантские размеры.

Пока поезд спускался с горы, Лэнгдон понял, что хитро зашифрованное послание Кэтрин, вместо того чтобы внести ясность, породило лишь новые вопросы. Боится ли она, что кто-то читает её письма? Пытается ли напомнить мне что-то из книги... или, может, о том, что произошло там вчера?

Лэнгдон мысленно представил выставку, которую они посетили. Бесценная "Библия Дьявола" была заперта в массивной пуленепробиваемой и огнеупорной витрине в Клементинуме – примерно в полутора километрах от его нынешнего местоположения. Впервые он увидел кодекс годы назад в Швеции, в Королевской библиотеке, а узнав, что его привезли на выставку в Прагу, настоял на том, чтобы они с Кэтрин сходили посмотреть.

"Codex Gigas буквально означает 'гигантскую книгу'," – с воодушевлением рассказывал он ей, стоя перед внушительным фолиантом. Он указал на толстый корешок. – "Переплёт из деревянных досок содержит более трёхсот страниц пергамента ручной выделки, изготовленного из кожи ста шестидесяти ослов. Страницы тщательно переписаны от руки и включают не только полный латинский текст Библии, но и различные медицинские трактаты, исторические хроники, магические формулы, заклинания и заговоры. Там даже есть детально описанный обряд экзорцизма..."

"Хватит, Роберт," – с улыбкой прервала она, ласково сжимая его руку. – "Ты покорил меня уже на ста шестидесяти ослах."

Он улыбнулся в ответ. – "Как видишь... я обожаю читать этот курс."

Всего месяц назад – в рамках курса "Иллюминации: Искусство средневековых манускриптов"– он показывал студентам слайды с изображением кодекса, начав с самой знаменитой страницы манускрипта.

"Перед вами лист 290," – объявил он, демонстрируя странную иллюстрацию рогатого дьявола, неловко присевшего в нейтральной позе, совершенно обнажённого, если не считать белой набедренной повязки, прикрывающей срамное место. – "Именно с этой страницы произошло старейшее прозвище данной книги."

"Подгузниковый Дьявол?" – вставил один из звезд университетской команды по лакроссу, вызвав смех однокурсников.

"Хорошая попытка, Бугай," – спокойно сказал Лэнгдон. – "Её называют Библией Дьявола. На этом изображении Сатана носит набедренную повязку из горностая – символа королевской власти."