– Очень неплохо, и впрямь неплохо.

– Доброе утро, Фрэнк, – сказала она ровным тоном.

– Как ты, Астрид?

– Все хорошо, лишь пытаюсь забыть сон о Майкле Бубле.

– Ясно.

– К счастью, я проснулась до того, как появился Джордж Клуни и они начали за меня драться.

Он несколько секунд стоял в растерянности. Потом хлопнул в ладоши.

– Вот и славно. Позволишь мне осмотреться?

Тщательно изучив каюту – Фрэнк проверил кран в раковине, постучал по деревянным панелям, включил и выключил свет, – он сел у стола и вытянул руки вдоль спинки дивана.

– Здесь очень, очень мило, Астрид.

– Спасибо. – Она подошла к чайнику, чтобы приготовить заказанный им кофе. С молоком. Сахара две ложки с горкой.

– Знаешь, что я думаю о хождении под парусом? – сказал Фрэнк.

– Что же?

– Все равно что езда на автомобиле, только с тошнотой. Но это… – Он обвел каюту взглядом. – Настоящий шик. Ты прекрасно поработала.

– На самом деле заслуга не моя. Я унаследовала яхту от дяди, это он потратил уйму времени на ремонт.

– Что ж, получилось замечательно. Видишь ли, у меня была маленькая лодка. Ничего особенного. Двадцать футов. Место для безделья. Продал ее и купил взамен шале. – Он похлопал по скамейке. – На суше оно привычнее.

Астрид поставила чашку с кофе на стол и села напротив Фрэнка. Они переключились на события прошлого вечера. Фрэнк был слегка разочарован тем, что Джим его отпустил. Из-за ареста его бы исключили из присяжных, чему Фрэнк бы только обрадовался.

Они оба согласились – Клуб расследований должен продолжить работу. Днем они собирались обсудить это полным составом, но Фрэнк не сомневался, что все поддержат такое решение. По его словам, когда они расстались с Астрид у ворот, Кабир и Рен выразили прежнюю заинтересованность. Только Аннабель немного нервничала – ей не хотелось иметь судимость, поскольку на сайте Etsy есть правила на этот счет. Впрочем, она все равно склонялась к тому, чтобы рискнуть.

Допив кофе, Фрэнк сказал:

– Знаешь, я все думал о том участке, который мы раскапывали вчера. Вряд ли там могила.

– Правда? – Астрид села прямо. – Тогда что это?

– Пробная траншея для фундамента.

– Что?

– Когда строишь здание, нужно выкопать пробный участок котлована, чтобы проверить грунт. Я немало строек повидал и знаю, о чем говорю. В общем…

Фрэнк продолжал говорить, но Астрид не понимала почти ничего. Ее мысли постоянно возвращались к одному произнесенному им слову – «здание». Она подняла руку.

– Фрэнк, погоди немного. Какое здание?

– Э-э, что? Ах да, надо выкопать пробную траншею, чтобы увидеть, какой грунт будет под фундаментом. Прежде чем подавать заявку на разрешение.

– Стоп, стоп… – Астрид снова махнула рукой, как учительница, вытирающая доску тряпкой. – Разрешение на строительство?

– Так, Астрид, – фыркнул Фрэнк. – Ты дашь мне объяснить или так и будешь руками размахивать?

– Дам тебе объяснить, – сказала она. И откинулась на спинку дивана, плотно сомкнув губы.

– Хорошо… Как я и говорил. Если планируется строительство, особенно на побережье, необходимо проверить грунты. Надо убедиться, что они достаточно устойчивы и выдержат фундамент с нагрузкой от здания. Раскопанная земля, которую мы видели прошлой ночью. Это не могила, Астрид. Это пробная траншея.

– Звучит логично.

Астрид ничего не знала о строительстве. Зато она могла представить, сколько здесь будет стоить земля под застройку. Широкий, ровный участок земли. Высоко над ватерлинией.

Они выпили еще кофе и обсуждали новую идею, пока она не превратилась в факт. «Могила» была не чем иным, как пробной траншеей. Полуостров отлично подходит для строительства. За такой участок любой застройщик «выложил бы последний грош», как выразился Фрэнк. Три акра, прямо у моря. Они бы стоили целое состояние. Если добиться разрешения.

– Это и нужно проверить, – сказал Фрэнк. – Загляни в градостроительный департамент в Ньюпорте. Посмотри, не подавал ли кто-нибудь заявку на этот участок.

– Ты подал превосходную идею, Фрэнк. – Астрид хлопнула рукой по столу. – И знаешь почему?

Фрэнк пожал плечами:

– Удиви меня.

– Потому что, по словам его вдовы, Виктор Лич наведывался в департамент каждую неделю.

– Виктор Лич?

– Да, так сказала Синтия. Он регулярно проверял последние поступления заявок. Может, он что-то обнаружил?

– Возможно. – Фрэнк допил вторую чашку кофе. – Когда хочешь съездить?

Она потянулась за телефоном. Достала из кармана письмо от налоговой. Теперь оно стало немного потрепанным. Хотя все равно выглядело внушительно.

– Попробую прямо сейчас договориться о встрече. – Она показала Фрэнку письмо. – В рамках срочного расследования для налоговой службы.

– Отлично. Мой «Мондео» на парковке. Я тебя отвезу.

В среднем за год солнце на острове Уайт светит тысяча девятьсот двадцать три часа. Так сказал Джим при первой их встрече.

Сидя в офисе градостроительного департамента Ярмута (кабинет 317, третий этаж, у лифта), Астрид ясно понимала, что сквозь единственное окно перед ней солнце проникало лишь немногие из этих часов. Стоял полдень. На небе ни облачка. Однако в кабинет попадала, пересекая угол стола и едва доползая до засохшего цветка в углу, только узкая полоска света.

Виной тому было высокое здание из красного кирпича, построенное всего в десяти ярдах от департамента. Оно заслоняло полнеба, а в тени образовалось мрачное пространство, служившее автостоянкой. Именно там сидел в машине Фрэнк и слушал радио. «Как же застройщику выдали разрешение?» – подумала Астрид.

Не будь у нее много других вопросов, она бы спросила насчет соседнего здания Беккета. Так он представился, когда они познакомились. Не пояснив, имя это или фамилия.

Он стоял на низком табурете у стены, целиком занятой стеллажами. Верхняя часть его головы блестела лысиной. Та выступала из мохнатой седой шевелюры, словно птица отложила большое яйцо в маленькое гнездо.

– Документы расставлены в алфавитном порядке. И вот здесь… – он указал на левый угол верхней полки, – …здесь, здесь и здесь… – его палец обвел еще три полки, – …заявки на разрешения, которые оспаривал Виктор Лич. – Он вынул одну папку и шагнул с табурета.

– Понятно. Спасибо, что так быстро согласились встретиться, – сказала Астрид.

– Будет вам, – отмахнулся он. – Такова моя работа. – Он положил папку на стол и сел в кресло. – Вы знали мистера Лича?

– Нисколько.

– Повезло. Не человек, а большая заноза. – Неуверенная улыбка исказила бледное лицо. Как будто Беккет вдруг осознал, что теперь, когда Виктора нет, может наконец высказаться. – Он жаловался на любой наш проект. Любой. Без десятка его письменных апелляций даже лампочку в уличном фонаре заменить бы не удалось.

– А вы не думали о том, чтобы нанять его на работу?

– Лучше пусть гадит под нашим присмотром, чем где-то тайком… Такая логика?

– Ну, почти.

– Нет, он хотел оставаться независимым голосом. Привлекать нас к ответственности. Хотел убедиться, что «демократия на местах работает». Он так сказал. – Чиновник вытянулся в кресле. – Разумеется, дело вовсе не в демократии.

– Да?

– Да, дело в жажде власти и внимания. Жажде славы. – Он поднял руки перед собой и развел их в стороны, как будто наклеивал вывеску над входом в кинотеатр. – «Шоу Виктора Лича. Самый долгий спектакль на острове Уайт».

– Да, возможно, вы правы. Я была в предместье, где он жил, и он там своего рода местный герой.

– Настоящий символ поколения. Здесь их прозвали «яраны».

– Яраны?

Беккет объяснил, что любой житель острова старше семидесяти лет получал бесплатный проездной на автобус. Однако пользоваться им разрешалось только после половины десятого утра.

– Поэтому многие обладатели пропусков заходят в автобусы утром и спрашивают водителя: «Неужтоярано?» – произнес Беккет, не делая пауз между словами.