К двум часам дня номер для новобрачных в отеле был полностью оцеплен. Постояльцы выглядывали из дверей, перешептываясь о том, что произошло. Оливия и Патрик проследовали за Фредом по коридору молча и торжественно, словно шли на собственную казнь. Жена хотела взять мужа за руку, но он отдернул ее. Все это видели. Друзья Патрика встали по обе стороны от своего товарища, предоставив Оливии пройти по коридору в одиночестве. Ее мать плакала, наблюдая, как они спускаются по лестнице в вестибюль. Всем казалось, что это конец. Видимо, полиция что-то обнаружила. И, как вы знаете из моего рассказа, мы провели еще одну ночь в отеле, пока убийца не сознался.

К сожалению, меня не посвятили в детали того, что эксперты-криминалисты обнаружили при осмотре номера новобрачных. Ну и нам не рассказали, о чем говорили молодожены и их друзья в «Лавандовых тарелках». Полагаю, тон беседы был напряженным и не самым откровенным. Мы с Фионой и мистером Поттсом торчали в холле, наблюдая за нескончаемым потоком полицейских и криминалистов, снующих вверх и вниз по лестнице, как муравьи. Фред вел себя уклончиво. Он ничего нам не сказал, либо не располагал информацией, либо то, что он знал, оказалось слишком мрачным, чтобы делиться. Я попытался понять по его лицу, но оно ничего не выражало.

Чувствуя, что наше пребывание в отеле подходит к концу, Фиона, мистер Поттс и я отправились наводить порядок в холле. Нам нужно было чем-то себя занять. Повсюду валялся всякий хлам; ресепшен и стойка консьержа нуждались в тщательной уборке. Мы достали из шкафа мешки для мусора, которые мистер Поттс принялся наполнять, а я натирал все до блеска. Фиона включила компьютер, чтобы выплатить гостям возмещение за пребывание. Приятно было слегка упорядочить окружающий хаос, и думаю, что Фиона тоже чувствовала себя немного спокойнее, выполняя обычную административную работу.

Я взял вазу с центрального столика и понес ее в «Хьюго», чтобы сполоснуть. Свет, как всегда, был приглушен, и только когда я закончил мыть вазу и обернулся, в дальнем углу бара я заметил размытые очертания фигуры в ковбойской шляпе. Он сидел, склонив голову, и медленно вертел в руке стакан с виски. Мне оставалось преодолеть лишь пару метров до двери, ведущей в коридор, но тут он тихонько произнес свое «Здоро́во». Я был не в настроении вести беседы с американцем Дэйвом, поэтому, вежливо ответив: «Здорово», зашагал к двери.

– Знаешь, – начал американец Дэйв все еще шепотом, – я почему-то надеялся, что убийца – это ты. Так ты бы сразу казался интереснее.

– Извините, что разочаровал, – бросил я в ответ, понимая, что на самом деле мне не следовало связываться с таким болваном.

– А теперь, бьюсь об заклад, ты выйдешь героем из этой ситуации. А я? Для тебя я лишь отпетый негодяй из Штатов, который изменяет жене и плевать на все хотел. – Он допил последние капли виски из стакана.

Я не знал, что ответить. Потому что я не был героем, а он не был злодеем. Я был просто человеком, который пытается поступать правильно, а он – тем, кто не переживает ни секунды, поступая неправильно.

– Жена ведь так или иначе обо всем узнает?

– Тайное всегда становится явным, – заметил я.

Он раздраженно цокнул языком и заявил:

– Знаешь, Гектор, по правде-то, я не просто пацан с ранчо.

Я подумал, что сейчас он попытается вызвать у меня сочувствие какой-нибудь историей. Оказалось, ничего подобного. Он поднялся на ноги и сделал несколько шагов в мою сторону.

– Я настоящий мужик. И лучше тебе не попадаться мне на пути.

Он легонько толкнул меня в грудь, ровно настолько, чтобы я пошатнулся. Трусливое поведение.

– Героем этой истории буду я! – выпалил он. – Я раскрою это дело и прославлюсь на весь мир.

Американец Дэйв швырнул стакан с виски на стойку, вытер рот рукавом и вышел; бокал соскользнул с поверхности и разбился о пол. Дэйв был настолько отвратителен, насколько вообще возможно. И добился лишь одного: распалил меня еще больше, так, что я желал во что бы то ни стало раскрыть это дело раньше его.

Вернувшись в холл, я кое-что придумал. Фиона все еще стучала по клавиатуре. Она сосредоточенно уставилась в экран, но дело не могло ждать. Я попросил ее найти сведения о бронировании Алека. Как я уже упоминал, после того как гость забронирует номер в отеле «Кавенгрин», я всегда звоню с целью уточнить пожелания, а потом, сразу же, как повешу трубку, обязательно передаю услышанное девушкам на ресепшен, чтобы они добавили эту информацию в карточку постояльца. Подумалось, а вдруг в карточке Алека окажется что-то такое, что поможет нам подобрать пароль к его ноутбуку. Шансов на успех маловато, но что поделать.

Фиона выполнила мою просьбу. Она распечатала все, что было в досье Алека, и мы вместе просмотрели его, выделив желтым маркером ключевые моменты. Тут было над чем поразмыслить, и требовалось приступить к работе не мешкая. Вместе с мистером Поттсом мы вернулись во второй номер и принялись вводить слова в ноутбук. У нас был адрес Алека, поэтому мы попробовали использовать «Пейсли» и «Глазго». Ни то ни другое не сработало. Мы набирали дату его рождения в разных сочетаниях. Мистер Поттс выяснил, в какой день недели родился Алек, и мы попытали счастья с понедельником. Просматривая распечатку, вписали его любимое блюдо – гребешки, а потом «рыбалку», «виски» и «керамику». По-прежнему ничего.

Внизу страницы находился раздел с дополнительной информацией. Я задавал гостям вопросы о семье или о том, празднуют ли они какое-нибудь особое событие, и мы использовали эти сведения, чтобы при регистрации учесть индивидуальные особенности постояльца. Мы обнаружили примечание, где значились имена детей Алека – Джозеф и Хейли. Конечно! Сердце бешено заколотилось. Появилось ощущение, что мы близки к разгадке. Сначала мы попробовали ввести «Джозеф». Неверно. Потом попытались использовать имя Хейли. Неверно. А затем написали «ДжозефХейли». На экране тут же завертелось цветное колесико. Я понятия не имел, что это значит, но мистер Поттс потряс кулаком в воздухе, а Фиона крикнула: «Да!» У нас получилось.

На мониторе появились белые листы, все исписанные словами. Тут и там встречались многоточия и незаконченные предложения, всего было примерно двенадцать страниц. Фиона оттолкнула мистера Поттса локтем и села перед экраном, заявив, что быстро читает.

– Здесь и про тебя есть, Гектор, – сказала Фиона. – Он описывает, как ты выглядишь, а затем называет тебя добрым.

Фиона листала вниз, вздыхая, потому что ничего полезного не обнаруживалось.

Вдруг она воскликнула: «Ага!» – и прильнула к экрану. Там был целый абзац о том, как невеста и ее мать выясняли отношения в саду. Фиона прочитала вслух, и, хотя у меня не получается вспомнить точную формулировку, женщины обсуждали, что у кого-то из них был роман на стороне. Неясно, однако, у кого именно. В какой-то момент невеста бросила: «Хоть бы он только не испортил свадьбу», а мать ответила: «Не волнуйся, милая, я не позволю».

Конечно, это не могло оказаться простым совпадением!

Однако выяснилось и еще кое-что. Алек писал, что матери вздумалось поговорить с упомянутым мужчиной и убедить его не раскрывать измену. Они с дочерью спорили, стоило ли это делать. Обстановка накалилась, невеста попросила мать оставить ее в покое и убежала, а мать с извинениями поспешила за ней.

Если то, что мы читали, основывалось на реальных событиях, произошедших в «Кавенгрине», – а поскольку Алек сказал мне, что пишет о постояльцах отеля, думаю, что так оно и было, – тогда круг подозреваемых сужался до двух человек: невесты и ее матери. Одна из них вступила в связь с Бруно, и одна из них совершила убийство, чтобы помешать ему испортить свадьбу.

На этом сцена закончилась. Мистер Поттс налил себе выпить, а Фиона села в изножье кровати, пересказывая прочитанное и сопоставляя это с тем, что мы услышали сами. Все в точности совпадало. Бруно убили, потому что тот собирался разоблачить измену. Но кто же убийца?