Поглощенная картинами, она не замечала, как пролетает время. Прошло не меньше четырех часов, прежде чем резкое чувство голода прервало ее мыслительный процесс. Кажется, пора было заканчивать. Астрид навела порядок, задернула шторы и отправилась на поиски еды.

Вернувшись в город, она оценила варианты. В баре «Горн» по-прежнему не было свободных мест, как и за всеми уличными столиками у пабов. Эти места она отмела. Затем заметила длинную очередь в переулке – выглядело многообещающе, но оказалось, что она вела всего лишь к лавочке с мороженым под названием «Скупс».

Девушка уже собиралась пойти на Хай-стрит, как вдруг вспомнила про кафе «Кумушка» у входа на пирс. По счастью, несколько столиков там оставались свободны.

Астрид села и пару минут сидела неподвижно, с удовольствием наблюдая за туристами, гулявшими по пирсу. Установленный на входе ящик для пожертвований, несмотря на зазывающую надпись «1 фунт», оставался без внимания. В основном здесь отдыхали семьи. Родители размеренно подходили к перилам пирса, чтобы сделать фото, пока их дети, убежав далеко вперед, наполняли прозрачные пластмассовые ведра, в которых угадывались очертания крабов разных оттенков желтого… Девушка была так захвачена наблюдениями, что открыла меню, только когда к ней подошла молоденькая официантка.

– Вы уже выбрали? – Официантка завела за ухо прядь светлых волос. Остальные были собраны в два низких хвостика.

– Что вы рекомендуете? – Голод не позволял привередничать.

– «Макдоналдс», – засмеялась официантка.

Астрид засмеялась в ответ и посмотрела на табличку с именем, прикрепленную к белой футболке:

– Очень смешно, Мелоди.

– Спасибо.

– Сезонная работа?

– Вроде того. Собираюсь пробыть тут пару недель. Заработаю денег, чтобы хватило на билеты до Майорки и на травку. – Мелоди снова захихикала. Затем бросила взгляд через плечо. – Между нами: здесь думают, что я останусь.

– Я могила. – Астрид подмигнула. Почему люди вдруг стали с ней откровенничать? Впрочем, ей это нравилось. С тех пор как Саймон исчез из ее жизни – прошлой жизни, – она поняла, что любит людей.

– Вообще-то, – сказала Мелоди, – еда здесь в самом деле неплохая. Особенно сэндвич с крабовым мясом.

Астрид указала в сторону пирса. Примерно в двадцати ярдах от берега, возле увешанных ведрами перил с левой стороны, расположилась группа ребятишек.

– Мясом местных крабов?

– Нет-нет… Они ловят прибрежных крабов. Эти для еды не годятся – мелковаты.

Девушки наблюдали, как трое мальчишек быстро прошли по пирсу и остановились у перил справа, напротив первой группы. Они стали распаковывать свои снасти. Один вскрыл упаковку бекона.

Мелоди сказала:

– Знаете… на другой стороне им бы повезло больше. Вот где крабы обитают. В скалах и водорослях, как они любят. А здесь ничего не поймать.

– Вы про ребят справа?

– Да, я все время за ловцами крабов наблюдаю. Поговорю с этими через минуту. – Она забрала меню и ушла.

Астрид откинулась на стуле и принялась наблюдать за троицей. Перекинув через перила ведро на леске, они набрали в него воды и вытянули наверх. Затем открыли небольшую белую сетчатую ловушку на оранжевой бечевке. Положили внутрь полоску бекона. Закрыли крышку и опустили через перила.

В самом конце пирса, то есть где-то ярдов в двухстах от берега, стоял посреди воды сине-белый домик. Укрытие на случай непогоды. В середине пирса пара рыбаков сидели на ящиках, наблюдая за заброшенными на глубину удочками. Астрид снова посмотрела на троицу мальчишек. Один, переставляя руки, вытягивал бечевку. Поймал что-то. На сетке повис зацепившийся клешней оливковый краб. Мальчик завизжал от радости и, подержав добычу над ведром, бросил ее в воду.

Второй мальчишка опустился на колени и наблюдал, как краб плавает по кругу в ведре. Его друг что-то крикнул. Перетащив через перила веревку, он вытянул еще одного краба примерно такого же размера. Мальчишки не прогадали: следующие три минуты они вытаскивали одного краба за другим. Ведро быстро заполнялось. В нем уже было больше членистоногих, чем воды. Один из мальчишек опустил в море еще одно ведро и наполнил его. Теория Мелоди, что правая сторона пирса не слишком хороша для ловли, не оправдывала себя.

Кто-то из мальчишек слева заметил везение троицы справа. К ним присоединились девочки более младшего возраста, и с двух сторон от троицы забросили свои ловушки новенькие. Им тут же улыбнулась удача. Скоро все дети – их было более десятка, – расталкивая друг друга, стремились пробраться к популярному месту.

Крабов хватало на всех. Не проходило и минуты, чтобы кто-нибудь не вытаскивал из воды ловушку – часто с двумя или тремя ракообразными – и снова забрасывал ее в море. В этом краболовном угаре несколько жертв, брошенные мимо ведра, отползли и, проскользнув в проемы между досками, бултыхнулись обратно в море. Затем у одного из мальчишек – рыжеволосого паренька лет тринадцати – корзина застряла. Он подергал ее, пытаясь отцепить. Однако веревка не двигалась. На помощь пареньку пришел отец с телосложением бодибилдера. Прилагая заметные усилия, он медленно вытягивал то, за что зацепилась на дне тонкая бечевка, резавшая ему ладони.

– Ну же! – прокричал мужчина, отклоняясь. Шагая назад, он понемногу вытягивал груз. При этом он почти дошел до противоположных перил и не мог видеть, что показалось на поверхности. Зато увидели дети – и хором ахнули.

– Да что за… – Рыжеволосый мальчик застыл с открытым ртом.

Дети отпрянули от перил. Затем медленно подались вперед. Все с открытыми ртами.

К перилам подошла пара взрослых – им стало интересно, что так привлекло детей. Пара сразу же отвернулась, поспешив прочь по пирсу. Оправившись от первого шока, дети принялись подпрыгивать и хлопать в ладоши с задорными выкриками.

Астрид, поддавшись порыву, медленно встала. И быстро зашагала ко входу на пирс. Однако другие посетители кафе опередили ее. Подойдя к перилам, она остановилась за толпой зевак, выстроившихся полукругом.

Раздался пронзительный крик.

Пробравшаяся вперед девочка подросткового возраста, перекинувшись через перила, смотрела в воду. Астрид протиснулась рядом с ней и увидела то, на что смотрели остальные. Тело мужчины. Вернее, его верхняя половина, удерживаемая плотно натянутым оранжевым шнуром. Руки всплыли на поверхность по обеим сторонам туловища.

Астрид удалось разглядеть рубашку в мелкую голубую клетку. Лямки кожаного рюкзака. Но не лицо. Его покрывали крабы. Сплошная кишащая масса панцирей и клешней.

Отец рыжеволосого мальчика, перехватывая руками, тянул оранжевую бечевку, пока не увидел свой улов.

– Господи… – Он осекся, разжав ладони. Тело медленно ушло обратно под воду.

Мелоди, оказавшаяся рядом с Астрид, произнесла:

– Вот это да!

– И не говорите.

Официантка скорчила рожицу:

– Ну что? Как насчет сэндвича с крабовым мясом?

Вернувшись на лодку, Астрид налила себе красного вина из коробки. Обычно так рано она не пила, но сейчас без парочки бокалов не обойтись – необходимо успокоиться. Не каждый день видишь, как со дна моря поднимают труп. Особенно труп человека, которого ты видела накануне. Та же рубашка и кожаный рюкзак. Без сомнений, это был он – старик, вручивший ей листовку на краю городской площади. Кто же это?

Запустив ноутбук, Астрид подключилась к Wi-Fi администрации порта. Сигнал был хороший; и она очень быстро выяснила имя, набрав в строке поиска «ярмут», «велосипедная дорожка» и «активный протест».

Виктор Лич, семьдесят один год, пенсионер и «местный активист». Так его описывал «Айл-оф-Уайт Курьер», которому было за что поблагодарить мистера Лича. За многие годы он написал в эту газету не один материал. Никогда не отказывался позировать для фотографий – стоя на коленях около выбоин на дороге и указывая на камеры видеонаблюдения. Охотно раздавал гневные комментарии о планах местного городского совета. Особенно когда дело касалось дорожного строительства.