Все мальчишки тут же обернулись на дверь. Клэр не удалось ускользнуть незамеченной, поэтому она пожала плечами – так, будто ей в любом случае нечем было бы заняться. Девочка шагнула прямиком к первому ряду и с безразличным видом плюхнулась рядом с Уиллом. Парнишки стали пялиться на экзотическое существо, только что забредшее в их владения. Маура подумала, что Клэр Уорд и вправду странная девочка. Светлые, почти белые волосы и бесцветные ресницы делали ее какой-то потусторонней, похожей на лесную нимфу. Однако скучающее выражение лица и сутулость выдавали типичного американского подростка.

Клэр оглядела безмолвных мальчишек:

– Парни, вы хоть что-то делаете на этих своих заседаниях или просто глазеете друг на друга?

– Мы как раз собирались обсудить то, что обнаружили на иве, – сказал Джулиан.

– Я не имею к этому никакого отношения. Несмотря на все разговоры.

– Мы рассматриваем вещественные доказательства, Клэр. Обращаем внимание только на них. – Парнишка взглянул на Мауру. – Я думал, раз уж вы специализируетесь на медицине, вы можете начать с рассказа о причине смерти.

Маура нахмурилась:

– О причине смерти?

– Петуха! – выкрикнул Бруно. – Нам уже известно, что это было убийство. Или убой – как там говорят о птице? Но как именно он умер?

Маура оглядела лица смотревших на нее ребят. Они не шутят, решила доктор Айлз. Они и вправду относятся к этой истории как к убийству, которое нужно расследовать.

– Вы ведь осматривали его, – напомнил Артур, – верно?

– Лишь мельком, – призналась Маура. – До того, как господин Роман выкинул останки. И лишь в том, что касается положения его шеи. Я бы сказала, она явно сломана.

– И что же – смерть наступила от удушения или от повреждения спинного мозга?

– Доктор Айлз только что сказала, что шея была сломана, – напомнил Бруно. – Я бы назвал этот случай неврологическим, а не сосудистым.

– А что там с оценкой времени смерти? – поинтересовался Лестер. – Вы знаете, когда наступила смерть?

Маура переводила взгляд с лица на лицо, поражаясь такому количеству вопросов.

– Время смерти – всегда очень непростой вопрос, если не было свидетелей. В случае с людьми мы опираемся на несколько показателей. Температура тела, трупное окоченение, трупные пятна…

– Вы когда-нибудь пробовали делать биохимический анализ стекловидного тела птичьего глаза? – осведомился Бруно.

Маура пристально взглянула на парнишку:

– Нет. Нет, не могу такого сказать. Признаюсь, в куриной патологии я не очень разбираюсь.

– Ну, в таком случае мы хотя бы знаем причину смерти. Но зачем было разрезать его? Зачем было выпускать ему кишки и вешать на дерево?

«На полянке я задала тот же самый вопрос», – вспомнила Маура.

– Этот вопрос останется в деле, – объявил Джулиан. – А пока займемся материальными доказательствами. Я вернулся в лес и попытался отыскать тело, но, думаю, его утащил какой-нибудь падальщик, поэтому мы не сможем изучить останки. Я также пытался найти следы обуви возле курятника, но, увы, дождь смыл практически все. Так что, полагаю, пора перейти к тому, что отыскали вы, ребята. – Он взглянул на Бруно. – Хочешь быть следующим?

Бруно направился в переднюю часть класса, а Маура опустилась на свое место, ощущая себя ученицей, которая не сделала домашнее задание. Она даже не представляла, что расскажет этот юркий, дерганый, невысокий Бруно. Он натянул латексные перчатки и засунул руку в пакет из коричневой бумаги. Оттуда показались три куклы из хвороста, по-прежнему висевшие в своих веревочных петлях. Мальчик положил их на лабораторный стол из нержавеющей стали. Какие же они банальные, подумала Маура, поглядев на них еще раз. В ярком флуоресцентном освещении класса рыжевато-коричневые пятна казались брызгами грязи, а вовсе не следами крови. Когда куклы качались на ветру, свисая с ивовых ветвей, они выглядели жуткими. Теперь они утратили свою силу, превратившись всего лишь в то, чем и были на самом деле, – в связки хвороста.

– Перед нами вещественные доказательства А, Б и В, – заявил Бруно. – Фигурки человечков, один из которых, похоже, женского пола, а два других – мужского. Они сплетены из различных веток и коры при помощи шпагата. Я рассматривал именно шпагат. Убежден, что он сделан из джута. Я также обнаружил образцы этого же самого шпагата в конюшне, там им связывают охапки сена, которым кормят лошадей. – Запустив руку в карман, парнишка выудил образец веревки. – Видите? Такая же. Из нашей конюшни! – Он сел на свое место.

– Артур, ты следующий? – спросил Джулиан.

– Я идентифицировал хворостинки, – объяснил Артур, поднявшись. – С юбкой из коры все было просто. Это береза бумажная, американская белая береза. Вычислить хворостинки оказалось сложнее. Получилось, что здесь два вида. Судя по гладкой зеленой коре и остреньким почкам, я заключил, что это фраксинус нигра, черный ясень. Другие хворостинки мне удалось идентифицировать из-за сердцевины, напоминающей звездочку. Полагаю, это тополь бальзамический. Все эти деревья растут у реки.

– Отличная работа, – похвалил Джулиан.

Пристально глядя на Артура, который возвращался на свое место, Маура подумала: «Этот пятнадцатилетний парнишка знает о деревьях куда больше, чем когда-либо узнаю я». Оказалось, что «Место преступления. Старшая школа» гораздо более серьезная затея, чем представлялось сначала.

Лестер поднялся со своего стула, но в переднюю часть класса не пошел. Он остался прямо возле выхода – там мальчик чувствовал себя в безопасности.

– Я ознакомился с веревкой, при помощи которой жертву подвесили на ту высокую ветвь. Мне пришлось вернуться и забраться на дерево, чтобы достать этот экземпляр, поскольку жертву – Германа – в лесу нам найти не удалось.

– И что же ты узнал об этой веревке? – поинтересовался Джулиан.

– Это белый нейлоновый плетеный шнур диаметром четверть дюйма. Многофункциональный, хорошей прочности. Не гниет и не плесневеет. – Лестер немного помолчал. – Я обыскал всю округу, чтобы обнаружить источник. И нашел в сарае целую катушку этой веревки. – Мальчик сел на свое место.

– Итак, мы установили, что все материалы, необходимые для изготовления кукол, можно обнаружить прямо здесь, на территории школы. Хворостины. Шпагат. Веревка. – Джулиан окинул взглядом класс. – Теперь нам предстоит самое сложное – ответить на вопрос, заданный Лестером чуть раньше: зачем? Зачем кому-то понадобилось убить петуха, разрезать ему живот и выпустить кишки? Зачем нужно было вешать его у той тропы, по которой мы ходим каждый день? Там, где мы наверняка заметим его? – Парнишка ожидал ответа.

– Кто-то решил привлечь внимание, – предположил Артур.

– А может, он ненавидит петухов? – заметил Бруно, многозначительно поглядев на Клэр.

– Это какой-то религиозный обряд, – предложил свою теорию Уилл. – Как в сантерии. Они ведь убивают куриц, верно?

– Какой-то психопат убивает животных ради развлечения, – высказал предположение Лестер. – Вероятно, ему это нравится. Может, он ловит от этого кайф, что означает: он сделает это снова. – Лестер умолк. – В следующий раз, возможно, он убьет уже не курицу.

Последняя фраза погрузила класс в молчание.

Тишину прервал Тедди.

– Думаю, он хотел что-то этим сказать, – проговорил мальчик.

– Что именно? – поинтересовался Джулиан.

– Хотел о чем-то сообщить. Пытался предупредить. – Голос Тедди опустился до шепота. – Разве никто больше не задается вопросом, почему кукол три?

Маура взглянула на кукол из хвороста. А затем перевела взгляд на Клэр, сидевшую в первом ряду между Уиллом и Тедди.

«Один женского пола, а два других – мужского», – вспомнила она слова Бруно.

– Что-то я путаюсь в географии, Риццоли, так что тут мне понадобится твоя помощь, – сказал детектив Кроу. – Когда я проверял последний раз, Нью-Гемпшир к нам не относился.

Джейн окинула взглядом детективов, собравшихся за столом на рабочее совещание. Прямо напротив нее сидели Фрост и Мур, однако ни тот ни другой, казалось, этим утром не собирались сражаться с Кроу. И вообще, похоже, все члены команды устали от конфликтов. Кроу всех под себя подмял, и лишь она одна готова была схлестнуться с ним. Кажется, только Риццоли и получала удовольствие от убийственного, затяжного боя.