Наконец Ханна легла плашмя, свесив ноги над опорой, и принялась осторожно спускаться, держась за стену руками. Она вытянулась почти в полный рост, руки дрожали от непривычного напряжения, и вдруг почувствовала, как что-то – нет, кто-то схватил ее за лодыжку.

Она инстинктивно дрыгнула ногой. Хватка разжалась, и Ханна услышала, как вскрикнул от боли и отпрянул назад мужчина. Руки не выдержали, и она упала на землю, оцарапав ребра и голени.

Ханна почти сразу вскочила на ноги и, несмотря на боль в коленях и бедре, бросилась бежать вдоль корпуса «Клоудс». Она так и не увидела, кто ее схватил, но не собиралась останавливаться и выяснять это. Ее поступок представлял собой грубое нарушение правил, и, если об этом узнают, ей несдобровать.

– Эй! – крикнули прямо за спиной. Очевидно, тот, кого она лягнула, успел прийти в себя. Голос мужской, но очень высокий, почти фальцет. – Эй, стой!

Ханна, прибавив скорости, свернула за угол в проход к Старому двору.

И тут ее настигли.

Преследователь схватил ее сзади за воротник и потянул на себя. Ханна потеряла опору под ногами, рухнула на землю, гравий впился в колени и локти. У нее перехватило дыхание. Мужчина навалился сверху, его бедра прижались к ее заду, а грудь пригвоздила ее к дорожке. Шею сдавила сильная рука. Хотя дышать было практически невозможно, она уловила кошмарно знакомый запах – отвратительную смесь телесных испарений и сырости.

Ее охватила паника.

– Отпустите! – едва слышно прохрипела Ханна. Она лежала, уткнувшись лицом в дорожку. Ладони взмокли от пота, ее трясло от страха, легкие вопили о пощаде, требуя кислорода. Преследователь упирался в нее бедрами, прижимая к земле, и еще что-то, твердое и толстое, азартно прижималось к ней сзади.

– От… – Новая попытка закончилась отчаянным всхлипом. В голове начал взрываться фейерверк, в глазах потемнело. – Отпус…

Вдруг послышался голос другого мужчины – низкий, незнакомый.

– Что здесь, черт возьми, происходит, мистер Невилл?

– Я увидел, как эта особа перелезает через стену, – пыхтя, ответил консьерж и встал на колени, больно прищемив руку Ханны. Она лежала, дрожа и хватая ртом воздух. Невилл медленно и неуклюже поднялся, и жуткая сдавленность в груди Ханны постепенно исчезла.

– Я все же не уверен, что…

Ханна не стала ждать окончания фразы.

Когда Невилл окончательно престал давить на нее, она задергалась, как попавший в капкан зверек, вывернулась и, вскочив, бросилась за угол, к подъезду номер 7. Перескакивая через три ступеньки, пролетела вверх по лестнице, а закрыв за собой надежную дубовую дверь квартиры, рухнула на пол и разрыдалась.

– Итак… – криво улыбаясь, произносит Райан.

Они сидят в гостиной с чашками чая, который Ханна заварила под руководством хозяина дома.

– Что тебя сюда привело? – продолжает Райан с аристократическим выговором, не похожим на его обычную манеру речи. – Слухи о моей смерти сильно преувеличены.

Ханна не может удержаться от смеха. Райан все тот же – дурашливый, глумливый насмешник. Тяжелые испытания ничуть его не изменили.

– Не могу поверить, как хорошо ты выглядишь, – признается Ханна.

Райан ухмыляется:

– О, да! Ты бы видела меня пару лет назад. Подгузники для взрослых, подъемники, полный набор. Очень сексуально.

– А как Белла?

– Цветет и пахнет. Она и девочки вернули меня к жизни.

Девочки! Ну, конечно. Ханна почти забыла, что у Райана две маленькие дочки.

– Сколько им сейчас?

– Мейбл почти четыре, Лулу – два. Мейбл родилась сразу после того, как у меня случился инсульт. Белла шутит, что я всегда не любил делить с другими… – Райан замолкает, хмурится, пытаясь вспомнить нужное слово. – …свет рампы. Хотел быть в центре внимания.

– Мы с Уиллом ждем ребенка. – Ханна похлопывает по животу, чувствуя себя глупой хвастуньей, хотя сама до сих пор не до конца осознала, что в ней растет их общий с Уиллом ребенок. – Ты не знал?

– Знал. Хью сообщил. Поздравляю! Дети разрывают твою жизнь в клочья и склеивают ее вновь с помощью дерьма и рвоты.

Ханна улыбается, Райан отвечает своей немного грустной улыбкой. Наверное, подумал о том, что смерть Эйприл тоже разорвала их жизнь в клочья.

– Я не знала, что ты поддерживаешь контакты с Хью, – говорит Ханна, желая сменить тему.

– Да, странно вышло. И я не мог вообразить, что мы станем друзьями по переписке, после колледжа мы редко общались. А после инсульта он со мной связался. Настоящий друг.

«Лучше, чем ты и Уилл», – повисли между ними не высказанные вслух слова.

Ханна проглатывает ком в горле. Пора затронуть тему, ради которой она приехала. Хватит ходить вокруг да около.

– Прости меня, Райан. Я так сожалею, что мы ни разу тебя не навестили. Знаю, что Уилла тоже это мучает. Просто мы… Я много лет пыталась отгородиться от событий в Пелэме. Именно поэтому уехала в Эдинбург. Не хочу, чтобы ты решил, будто Уилл, Хью и я создали там уютный междусобойчик – ничего подобного. Уилл приехал, чтобы найти меня. Вряд ли я по своей воле стала бы искать его компанию – мне было слишком больно. А Хью… – Ханна запинается. Она никогда не задумывалась о том, почему Хью тоже переехал в Шотландию. – Полагаю, Хью отправился вслед за Уиллом. Он провел там некоторое время в хирургической ординатуре, если не ошибаюсь. Может, ему просто понравился город. Но я не собиралась полностью оборвать связи с тобой или Эм. Скорее… – Она делает новую паузу, подыскивая подходящие слова. – Скорее просто пыталась выжить.

– Ничего, ничего, – ласково утешает ее Райан, осторожно притрагиваясь к ней здоровой рукой. – Мы все вели себя по-свински. Часто ли я звонил тебе до инсульта? Один-два раза? И то лишь чтобы рассказать о свадьбе, всегда болтал только о себе любимом. Я и с Эм с университетских времен почти не общался. Мы все друг друга подвели. Все.

Ханна кивает. Глаза щиплет от слез. Ей хочется сказать, как она соскучилась по нему, как часто вспоминала о нем и Эмили, но не находит нужных слов.

– Думаешь, это все из-за Эйприл? – наконец произносит она. – Я имею в виду инсульт.

– Ты о… стрессе? – Райан вспоминает забытое слово.

Ханна кивает. Райан криво пожимает плечами – одно плечо поднимается выше другого.

– Возможно, он тоже повлиял, хотя главная причина – мое собственное поведение. Я слишком много пил, слишком много курил, жрал всякое дерьмо, у меня было высокое давление. Все дело в моих собственных грехах. Ну, кроме давления… Тут генетика виновата. Мне следовало лечиться, а не прятать голову в песок.

Ханна, не желая развивать тему, прикусывает губу.

– Так что тебя сюда привело? – повторяет свой вопрос Райан, явно стремясь направить разговор в другое русло.

Ханна делает глоток чая, тут же сознает, что не любит этот сорт, и набирает в легкие побольше воздуха.

– Ты знаком с журналистом по имени Джерайнт Уильямс?

– С Джером? – Лицо Райана принимает удивленное выражение. – Конечно, знаком. Хороший парень. Мы вместе работали в «Гералд». А что?

– Он пришел ко мне прямо в книжный магазин. Ты, вероятно, уже слышал о смерти Джона Невилла?

– Слышал. Сложно не услышать – об этом сообщали во всех новостях.

Ханна кивает.

– Джерайнт вскоре после этого приехал ко мне. Он работал – или, по крайней мере, говорит, что работал – над подкастом с участием Невилла. И хотел выслушать мою версию событий.

– Ага, – произносит Райан, стараясь понять, куда она клонит.

– Мы встретились в кафе. Он считает, что… – Ханна глотает обжигающий чай в попытке произнести главное. – Он считает, что Невилл невиновен.

Ханна удивлена, что ее заявление не озадачило Райана. Он спокойно кивает:

– О да. И не он один. С такой защитой не избежать вопросов.

– Что ты имеешь в виду?

Райан со вздохом немного изменяет свое положение в коляске, словно ему слишком жестко сидеть. Он способен пользоваться только одной рукой. В этой руке Райан держит чашку, ею же управляет коляской. Теперь он приподнимается, опираясь на нее, и снова опускается, отчего тормоза коляски издают жалобный скрип.