– Кто вы? – наконец выдавливает Ханна. Собственный голос ее озадачивает. Он шипит, сочится злостью. – Кто?

Бело-розовое лицо молодого человека немного вытягивается от легкой обиды.

– Я писатель. Меня зовут Джерайнт.

Вот оно что.

– Прошу прощения, – продолжает он. – Я отправил вам сообщение, спрашивал, не против ли вы, если я загляну и п-представлюсь, но не получил ответа. Вот я и подумал…

Черт!

Черт!!!

Джерайнт что-то еще говорит о статье, подкасте, интервью… Но она не слышит его слов – их заглушает гул в голове.

– Я не могу, – перебивает она. Собственный голос по-прежнему звучит резко и чуждо. – Только не здесь. Больше сюда не приходите. Вам ясно?

– Я крайне сожалею. – Визитер падает духом. – Этого следовало ожидать. Я не подумал, что…

– Уходите, – в отчаянии произносит Ханна.

Джерайнт кивает и осторожно ставит книгу обратно на полку.

– Мне искренне жаль, – повторяет он – на этот раз подчеркнуто вежливо, но Ханна уже идет прочь, не в силах посмотреть ему в лицо или помыслить о чем-либо кроме бегства.

– Райан говорил…

Райан!

Ханна останавливается и оборачивается:

– Вы встречались с Райаном?

– Да, мы близкие друзья. Приехать к вам мне посоветовал Райан.

– Как… как у него дела?

– Он… более или менее. Лучше, чем раньше.

Ханна проглатывает ком в горле, не в силах признаться в своей черствости – она не видела Райана больше пяти лет. Как после этого можно считать, что они дружат?

– Я очень-очень сожалею, – опять произносит Джерайнт упавшим тоном. – Мне не следовало подстерегать вас таким образом, я не сообразил, что делаю это в неподходящем месте и в неподходящее время.

– Ничего, – отвечает Ханна, хотя вовсе так не думает. Ей хочется надавать себе пощечин за такой ответ. – Слушайте, отправьте мне сообщение по почте, хорошо? Я отвечу – даю слово. Только сюда больше не приходите. Я здесь работаю, коллеги ничего не знают о моем прошлом.

– Понимаю. – Джерайнт снижает голос до заговорщицкого шепота. – Я свяжусь с вами. Спасибо, Ханна.

И выходит.

У Ханны дрожат колени, она едва ли не на ощупь пробирается к креслу-мешку в углу магазина, садится и закрывает лицо ладонями, пытаясь унять нервную дрожь.

Зачем она предложила отправить ей сообщение? Теперь придется его прочитать. И ответить. Зачем?

Затем, что иначе от этого человека невозможно было отделаться, вот зачем. Или так ей показалось. В глубине души Ханна по-прежнему остается вежливой девушкой из Додсуорта, желающей, чтобы все ее любили. Она боится кого-нибудь разочаровать, обидеть или подвести.

На мгновение Ханна пытается вообразить, как на ее месте повела бы себя Эйприл.

«Вали отсюда на хрен», – процедила бы подруга скучающим, небрежным тоном. А после ухода подняла бы на смех его рано появившуюся лысину.

Ханна гонит от себя мысли об Эйприл. О ней нельзя думать. Тем более сейчас.

Начинает вибрировать телефон. Первое побуждение – выключить звук, перевести звонок на автоответчик. Ей сейчас не до матери.

Однако звонок не от Джилл и даже не от Уилла.

Звонят из больницы.

Она нажимает кнопку ответа.

– Алло?

– Алло-алло! – Женский голос звучит бодро и немного раздраженно. – Это Ханна де Шасть… – Женщина спотыкается на незнакомой фамилии. – Де Шастейн?

– Да, – Ханне недосуг поправлять. – Что-нибудь случилось?

– Меня зовут Элли, я из акушерской группы. Вы у нас записаны на прием в два часа дня. Не забыли?

У Ханны второй раз за день кровь отливает от лица и приливает обратно.

– Извините! – Она мучительно подыскивает слова по дороге в подсобку, лавируя между стендами со всей скоростью, на которую способна, чтобы не оступиться. – Совершенно из головы вылетело. Меня отвлекли… семейные дела. – Ой, опять та же отговорка, но теперь поздно ее менять. – Прошу прощения, я сильно опаздываю?

– Вам повезло. Две женщины, записанные перед вами, пришли раньше времени, так что я могу принять вас в два двадцать, если успеете. Вы где сейчас?

– Буквально за углом. Еще раз извините. – Ханна наконец добирается до подсобки. Она хватает висящее на двери пальто и, не переставая говорить, кое-как просовывает руки в рукава. – Буду у вас через пять минут. Обещаю!

Дав отбой, Ханна встречается взглядом с Робин, ставящей чайник.

– У тебя все в порядке?

– Да. Нет. Я забыла о приеме в женской консультации. Извини, справишься без меня?

– Не вопрос! – весело отвечает Робин. – Главное, успокойся. А то натворишь дел.

– Молодчина, – запыхавшись, произносит Ханна, хватает сумочку и выбегает из магазина.

– Ну что, пошли пить? – спросила Ханна, возвратившись в гостиную, где Эйприл прокручивала сообщения на экране телефона. Ханна закончила раскладывать вещи, и квартира окончательно приняла домашний вид.

– Ага. – Эйприл потянулась, как кошка, растопырив пальцы на руках и ногах. – В бар Пелэма? Западло в город тащиться.

– Сойдет. Пройдем мимо «Клоудс»? Я по дороге встретила Райана, он попросил постучать, если мы решим выпить. – Ханна порозовела, понимая, что придумала для себя алиби, чтобы заглянуть в «Клоудс» под предлогом, не имеющим отношения к Уиллу, но в то же время зная, что, раз уж они пойдут туда, Эйприл пригласит Уилла, и в итоге получится так, как она задумала. Приглашая Райана, Ханна не сомневалась, что Уилл тоже будет с ними.

– Запросто, – ответила Эйприл. Она сгребла телефон, ключи и сумочку, быстро окинула себя взглядом в зеркале и вышла вслед за Ханной из квартиры.

Пока они пересекали двор перед большим современным зданием, Ханна поймала себя на мысли, что по привычке смотрит на окно Уилла – второе справа между окнами Хью и Райана. В комнате Уилла свет не горел, зато окно Райана было ярко освещено и, несмотря на холод, открыто.

– Могу побиться об заклад, что они курят траву, – произнесла Эйприл с озорной улыбкой, от которой Ханне стало не по себе. Она уже видела прежде это выражение на лице подруги. Обычно оно предвещало очередную выходку. Оставалось только гадать, как далеко Эйприл зайдет на этот раз.

Когда они остановились перед дверью комнаты Райана и Ханна подняла руку, чтобы постучать, Эйприл приложила палец к губам. В ее глазах плясали бесенята.

– Чуешь запах? – прошептала она. Ханна кивнула. Из-под двери вместе со звуками «Нью-Йоркских девочек» группы «Беллоухэд» просачивался запах травки.

– Тихо, – прошептала Эйприл. Подняв руку, она постучала резко и категорично «тук-тук-тук» вместо одиночного стука, как делала обычно.

– А? Кто там? – послышался голос Райана.

Эйприл подмигнула Ханне и совершенно неожиданно произнесла аффектированным и чопорным тоном:

– Мистер Коутс, это профессор Армитаж. Мы получили жалобу на то, что из вашей комнаты пахнет марихуаной, в просторечии именуемой дурью. Прошу вас открыть дверь.

– Черт! – услышала Ханна приглушенный возглас внутри и шум засуетившейся компании. Музыка внезапно смолкла. Затем Райан чуть громче ответил: – Э-э, минутку, профессор. Я… Я сейчас на толчке. Одну секунду.

За дверью опять началась возня, хлопнула дверь санузла, в унитазе смыли воду.

– Открой окно, – громким шепотом произнесли в квартире. И в ответ на реплику, которую Ханна не расслышала, добавили: – Так открой шире, дубина!

Эйприл тем временем корчилась от беззвучного смеха. Она взяла себя в руки ровно настолько, чтобы сказать:

– Мистер Коутс, я вас по-хорошему прошу. Немедленно открывайте.

Ее едва не выдал дрогнувший голос.

В ответ снова послышался шум спускаемой в унитаз воды.

– Секундочку! – донесся панический возглас.

Наконец дверь открылась, и на пороге предстал сам Райан – красный как рак, волосы всклокочены, от одежды воняет травкой. Секунду он тупо смотрел на Эйприл и Ханну, пытаясь понять, в чем дело, но, когда Эйприл разразилась неудержимым хохотом, до него наконец дошло. Лицо Райана сделалось багровым от гнева.