Я уставилась на нее.

– Ты и Марк?

После того как Бентли рассказал мне о подозрениях Синди по поводу флирта с ее мужем, я старалась держаться от него подальше. Я наблюдала за ним издали – с расстояния, допускающего только полуулыбки и рукопожатия. Марк Томпсон был мастером эмоциональной нейтральности.

– Мы вчера разговорились на вечеринке, и я рассказала, что думаю поступать в юридическую школу. Он предложил угостить меня кофе и поделился своим опытом.

– Тебе не кажется это странным? – спросила я.

– Нет, это мило. Он очень успешный юрист, между прочим.

Я вспомнила, как ездила за Марком Томпсоном, пока он по очереди посещал места, где последний раз видели убитых женщин.

– Слушай, – сказала я. – Не думаю, что пить кофе с Марком Томпсоном – это хорошая идея. Я не говорю, что у него дурные намерения, но что-то с ним явно не так.

– Чем мой кофе с мистером Томпсоном отличается от твоих посиделок с Бентли? – спросила Лорен.

– Тем, что мы с Бентли примерно одного возраста и оба понимаем, что это чисто платоническое общение. Я не хочу, чтобы ты решила, будто происходит одно, а на самом деле это нечто совершенно другое.

Лорен закатила глаза.

– Между мной и мистером Томпсоном все тоже чисто платонически. Он женат и к тому же лет на сорок старше меня. Я думаю, что он искренне хочет помочь.

Она решила, что я веду себя глупо и излишне осторожно. Я это понимала, потому что мне тоже когда-то было девятнадцать и я считала, что никогда не умру. А в самоуверенности Лорен сомневаться точно не приходилось, с учетом ее увлечения серийными убийцами.

– Просто, пожалуйста, напиши после встречи кому-нибудь из нас, чтобы мы знали, что ты в безопасности. Предосторожность никогда не бывает лишней.

– Конечно, – ответила она тем же тоном, которым я разговаривала с матерью, и запихала в рот остатки буррито.

После ланча защита допрашивала профессора, который преподавал Уильяму писательское мастерство в колледже. Он уже давно оставил академическую карьеру ради бизнеса, но Уильяма помнил и описывал его как «одного из любимейших студентов». Он все еще изображал из себя профессора – на нем был твидовый костюм, несмотря на жаркую погоду. В его волосах виднелись седые пряди, а из-под белой рубашки выпирал толстый живот, но, полагаю, в свое время он был молод и привлекателен – из тех парней, на которых я сама пускала слюни во время занятий по писательскому мастерству в школе.

– На каком курсе учился Уильям, когда пришел к вам? – спросил адвокат.

– Кажется, он был второкурсником. Писательское мастерство не было его основным предметом, он взял его дополнительно.

– Можете рассказать, о чем Уильям писал на ваших занятиях?

– В качестве курсовой работы он написал рассказ про мужчину, который работает на фабрике, принадлежащей его отцу. По сюжету он медленно разбирает станки на части и приводит их в негодность, чтобы на них нельзя было ничего произвести. Уильям говорил, что вдохновлялся «Писцом Бартлби» [284].

– Уильям писал что-то мизогинистское? – уточнил адвокат.

– Нет! Вообще Уильям очень хорошо ладил с девушками на курсе. На писательском мастерстве всегда толпа девушек. Молодому человеку в такой обстановке может быть непросто, но Уильям прекрасно вписывался.

– А была в его произведениях жестокость?

– Нет. Ну, в смысле я сам выходец из рабочего класса, и его описания будней на фабрике могли показаться несколько нереалистичными, но его персонажи к насилию не прибегали, если вы об этом.

Потом я нашла этого преподавателя в интернете. Он был достаточно передовым, чтобы регулярно постить в твиттере, но недостаточно, чтобы догадаться, как быстро свидетельство в пользу подозреваемого серийного убийцы его утопит. Он тогда еще не закрыл свой профиль, но я подозревала, что очень скоро это сделает.

«Только монстры защищают монстров», – написал кто-то под одним из его постов и получил сотню лайков.

Уже не в первый раз я задумалась, насколько ограничено наше представление о концепте «жертвы».

Из соображений безопасности я решила проследить за Лорен и Марком Томпсоном во время их встречи в кафе. Я ему не доверяла, но ничего из сказанного мной не убедило Лорен, что ей тоже не стоит ему верить. Я напомнила ей, что он разъезжал по всему городу, специально останавливаясь в местах, связанных с убитыми женщинами.

– И что? Это ты следила за ним, пока он этим занимался.

Они встретились в «Старбаксе» неподалеку от здания суда. Я сходила к машине и взяла солнечные очки – свой единственный метод маскировки. Было значительно проще шпионить за Марком, когда он не знал меня. Иронично, что я всю жизнь стремилась стать более яркой и заметной, а когда добилась этого, снова захотела вернуть себе серость и безликость. Я решила, если кто-то из них меня заметит, я просто скажу, что зашла выпить кофе. В конце концов, я плохо спала: во сне меня преследовали призраки мертвых женщин.

В «Старбаксе» мне пришлось несколько раз оглядеться: сначала я их не заметила и сразу испугалась, что опоздала и что-то уже случилось. Но они действительно оказались в кофейне: они сидели рядом за маленьким столиком, и с виду все было совершенно невинно.

Марк бурно жестикулировал. Лорен внимательно слушала его и кивала, лишь иногда отвлекаясь, чтобы записать что-то в блокнот. Насчет одного она была права: они были больше похожи на отца и дочь, чем на двух человек на свидании.

Я села за стол и открыла книгу – я читала ее уже целую вечность, но у меня не хватало концентрации ее закончить. Я мечтала о латте, о чем-то с карамелью и шоколадом, но позволить себе могла только черный кофе. Люди склонны предполагать, что молодые люди не покупают себе дорогие напитки исключительно из стремления накопить побольше денег на будущее; от этой мысли мой обычный черный кофе стал только горче. Я сделала слишком большой глоток и пожалела о своей поспешности, когда кофе закончился. Я с завистью взглянула на лимонный пирог, который поглощал мужчина за соседним столиком.

Отвлекшись на соблазнительный пирог, я упустила момент, когда Марк и Лорен изменили позы. Его голос, обычно громкий и выразительный, понизился до шепота, и Лорен пришлось наклониться поближе, чтобы расслышать. Меня задело, что ей доверяют информацию, недоступную мне. Я столько раз с ним здоровалась, заводила беседы в очереди на досмотр или по пути в уборную, а в итоге он пригласил на кофе Лорен, тогда как мне достались только подозрения его жены. Да, дело было в молодости и красоте, но еще у нее был потенциал. Он решил поделиться с ней опытом, потому что у нее впереди была вся жизнь, а у меня – только этот суд и Уильям.

Лорен покачала головой в ответ на какую-то реплику Марка. Его рот задвигался, и я пожалела, что не умею читать по губам. Когда он замолчал, Лорен взглянула в мою сторону с таким выражением, что стало понятно: она в курсе моей слежки. Все-таки очков для маскировки не хватало.

Они оба встали. У меня округлились глаза, когда Марк и Лорен обнялись, но это было весьма целомудренно, и никакого продолжения не последовало. Они попрощались, Марк пошел в уборную, а Лорен – к моему столику.

– Какое совпадение тебя здесь увидеть, – сказала она.

– Я хотела убедиться, что ты в безопасности.

– Что могло со мной здесь случиться? – спросила Лорен и обвела взглядом кофейню, полную людей. – Я умею за себя постоять.

– Все так думают.

– Ну, он не пытался ко мне приставать.

– Нет? А мне показалось, что вы сидели в опасной близости друг от друга.

– В основном он говорил о юридической школе. Сказал, что поможет мне с подачей документов в свою альма-матер.

– А еще он что-то говорил?

Лорен задумалась.

– Да. Спрашивал, не знаю ли я что-нибудь об убийствах. Что не обсуждали в суде.

– Я же говорила, творится какая-то муть. Ты думаешь, он имеет к этому отношение?