– Мне нужно съездить в Мэриленд, – объявила она.

– Почему в Мэриленд?

– Отец Уилла Яблонски работал в Центре Годдарда в НАСА. Равно как и дядя Уилла, Брайан Темпл. Я хочу поговорить с их сослуживцами из НАСА. Возможно, они знают, почему рухнул самолет Яблонски. И почему Брайан с женой так торопились вывезти племянника из Мэриленда в Нью-Гемпшир.

– Где и взорвался их фермерский домик.

Джейн кивнула.

– Вся эта история начинает казаться весьма серьезной и нехорошей. Именно поэтому мне и хотелось бы привлечь Фроста, чтобы он помог мне разобраться.

Спустя секунду лейтенант кивнул:

– Хорошо, Фрост у вас будет. Даю вам три дня.

– Мы займемся этим. Спасибо. – Джейн поднялась.

– Риццоли?

– Да, сэр?

– Работайте тихо. Никому в отделе не рассказывайте об этом, особенно Кроу. С точки зрения общественности, дело Акерманов закрыто.

– Помнишь старую поговорку – «Не нужно быть ракетным ученым, чтобы понять дважды два»? – сказал Фрост, когда они ехали через кампус Центра космических полетов имени Годдарда. – Так вот сейчас нам придется общаться с настоящими ракетными учеными! Потрясающе! Я имею в виду – посмотри в окно, подумать только, какой уровень интеллекта у тех парней, что бродят вокруг!

– И что, от этого мы становимся остолопами?

– Им надо столько знать в математике, химии и физике! Я даже представить себе не могу, что значит запустить ракету!

– То есть ты хочешь сказать, что никогда не пускал игрушечные ракеты на уксусе и соде?

– Ага, ну да. Типа вот так мы и прилетели на Луну.

Джейн заехала на парковку, расположенную перед Исследовательским центром, и они с Фростом прицепили на одежду беджи посетителей, которые получили при въезде.

– Черт, надеюсь, эту штуку можно будет оставить себе, – сказал Фрост, поигрывая своим беджем. – Ну очень крутой сувенир.

– Ты можешь слегка попридержать свой восторг по поводу ракетчиков? Говоришь, как фанат «Звездного пути», и, откровенно говоря, это неудобно.

– А я и есть фанат «Звездного пути». – Когда они вышли из машины, Барри поднял руку в приветствии Вулкана: – Да здравствует и…

– Не делай этого, пока мы тут, ладно?

– Эй, взгляни-ка на это! – Фрост указал на бамперную наклейку одной из припаркованных машин. – «Телепортируй меня, Скотти!»

– И что?

– А то, что тут мой народ!

– Тогда, возможно, они оставят тебя у себя, – пробормотала Джейн, разминая мышцы спины.

Напарники прилетели ранним рейсом из Балтимора. Когда они вошли в здание, Джейн огляделась в поисках кофейного автомата. Но вместо него заметила огромного мужика, топавшего в их сторону.

– Вы из Бостона? – осведомился он.

– Доктор Бартусек? – спросила Джейн. – Я детектив Риццоли. А это мой напарник, детектив Фрост.

– Зовите меня Берт. – Широко улыбаясь, Бартусек схватил Джейн за руку и радостно потряс ее. – Детективы по убийствам из большого города! Не сомневаюсь, у вас, ребята, очень интересная работа.

– Но не такая интересная, как у вас, – возразил Фрост.

– У меня-то? – фыркнул великан. – Далеко не такая крутая, как поимка убийц.

– А мой напарник считает, что куда круче работать в НАСА, – сказала Джейн.

– Что ж, сами знаете, всегда лучше там, где нас нет, – усмехнулся Бартусек и, махнув рукой, пригласил детективов пройти по коридору. – Пошли, ребята, посидим в моем кабинете. Высшее начальство полностью освободило меня на время беседы с вами. Потому что иначе быть не может, когда полиция задает вопросы. Если я не отвечу, вы можете арестовать меня!

Когда он вел их по коридору, Джейн казалось, будто она чувствует, как здание сотрясается от каждого его мощного шага.

– У меня самого много вопросов, – признался Бартусек. – Мы все, я и мои коллеги, хотим знать, что стряслось с Нилом и Оливией. Вы еще не говорили с детективом Пэррисом?

– Мы встретимся с ним сегодня вечером, – ответила Джейн. – Если, конечно, он вовремя вернется из Флориды.

– Когда я встречался с Пэррисом, он показался мне толковым детективом. Спросил обо всем, о чем мог. Но мне не кажется, что он докопается до правды. – Бартусек взглянул на Джейн. – Не уверен, что и вам это удастся два года спустя.

– У вас есть какие-нибудь предположения относительно авиакатастрофы?

Бартусек покачал головой:

– Нам никогда и в голову не приходило, что кому-то понадобится убивать Нила. Хороший парень. Ну очень хороший. Между собой мы много об этом говорили и перебрали все возможные причины. Может, задолжал кому-то денег? Или связался с дурными людьми? А может, имела место страсть?

– А что, есть вероятность страсти? – вступил в разговор Фрост. – У него или его жены были интрижки на стороне?

Бартусек остановился у двери, и его мощное тело заняло собой весь дверной проем.

– В то время я не думал, что это возможно. Ну, то есть они были такими надежными людьми. Хотя никогда ведь не знаешь, что происходит между супругами, да? – Бартусек печально покачал головой и вошел в свой кабинет.

Там на стенах была развешена целая галерея фотографий, которые изображали разные галактики и туманности, очень похожие на разноцветных амеб.

– Ух ты, туманность Конская Голова! – воскликнул Фрост, любуясь одной из фотографий.

– А вы хорошо знаете ночное небо, детектив.

Джейн посмотрела на своего напарника.

– Ты и правда фанат «Звездного пути».

– Я же сказал тебе. – Фрост подошел к другой фотографии. – Я вижу тут ваше имя, доктор Бартусек. Это ваш снимок?

– Астрофотография – мое хобби. Можно предположить, что, отдав целый день изучению Вселенной, я возвращаюсь домой и начинаю фотографировать птичек и цветочки. Но нет – я продолжаю смотреть на небо. Всегда туда смотрел. – Бартусек с трудом пролез к своему столу и опустился в массивное кресло. Оно ответило громким стоном. – Можете назвать это навязчивой идеей.

– Все ракетные ученые такие же? – поинтересовался Фрост.

– Ну, вообще говоря, я не совсем ракетный ученый. Это скорее те ребята, которые поджигают запал и – пах! – отправляют людей вверх. Они бы наверняка сказали, что у них прикольная работа.

– А ваша работа?

– Я астрофизик. В этом здании мы занимаемся исследованиями. Мы с коллегами формулируем научные вопросы и решаем, какие данные необходимы для ответов. Например, нам нужно взять образец пыли с проходящей мимо кометы или провести широкое исследование неба в инфракрасном диапазоне. Чтобы добыть такие данные, нам нужно запустить в космос специальный телескоп. Вот тут мы и обращаемся к ракетным ученым: они запускают такой телескоп и выводят его на нужную орбиту. Мы ставим задачу. Ракетные инженеры разрабатывают метод ее решения. Если по правде, то мы говорим словно бы на разных языках. Для нас они – головорезы. А мы для них – яйцеголовые.

– А кем был Нил Яблонски? – поинтересовалась Джейн.

– Нил однозначно был яйцеголовым. Они с зятем Брайаном Темплом слыли здесь самыми светлыми головами. И наверное, поэтому были друзьями. Настолько близкими, что даже планировали совместное путешествие в Рим в компании с женами. Там Нил впервые встретил Оливию, и они собирались посетить все любимые места.

– Вряд ли возможна романтическая поездка, если с вами едет еще одна пара.

– Это не просто другая пара. Понимаете, Оливия и Линн были сестрами. Нил и Брайан – лучшими друзьями. Поэтому, когда Линн и Брайан поженились, они – раз! – и превратились в компанию из четырех друзей. Брайану и Нилу все равно нужно было в Рим на какую-то встречу, так что они решили прихватить с собой жен. Черт, Нил просто не мог дождаться этой поездки! Мучил меня постоянными разговорами о пасте! О пицце! О фритто мисто! – Бартусек посмотрел на свой выпирающий живот, и оттуда внезапно послышалось урчание. – Думаю, я набрал вес, даже просто произнеся эти слова.

– Но они так и не съездили в Рим?

Бартусек печально покачал головой:

– За три недели до предполагаемой поездки Оливия и Нил отправились в свой домик в Чесапике. У них был маленький самолет «сессна», на котором Нил там летал. Их сын Уилл срочно писал какую-то работу для школы, поэтому он остался у Темплов. Парнишке повезло – спустя три минуты после взлета «сессна» воспламенилась и рухнула вниз. Погода была прекрасная, а Нил летал очень осторожно. Мы все сочли, что была какая-то неисправность. Но потом, спустя неделю с небольшим, сюда приехали детектив Пэррис и ФБР и начали задавать разные вопросы. Вот тогда я и понял, что эта катастрофа куда серьезнее, чем мы думали. Пэррис не сказал мне ничего прямо, но через некоторое время я прочитал об этом в газетах. О том, что крушение самолета было подозрительным. Что на борт «сессны», возможно, подложили бомбу. Поскольку вы, ребята, спрашиваете об этом, полагаю, так и есть.