— Передача? — не понял я. — Вы не будете записывать?

Кажется, я единственный был удивлён. Остальные выдохнули облегчённо, будто уже вернулись домой: хлопали друг друга по плечу, поздравляли, даже смеялись. Это лишь доказывало, насколько они конченные фанатики, хотя… будь я на их месте, тоже бы радовался.

— Да, передача, Первый. Мы не только будем скачивать это, но и сразу перекидывать на базу. Ты ведь не думал, что мы будем рисковать и надеяться на удачу, что сможем вернуться, — усмехнулся Восьмой. — Помнишь, как работает передатчик?

— Разделение частиц… Если движется одна, движется и другая. Но… здесь же ад.

— Ты сам сказал в самом начале, что законы физики здесь кое-как, но работают, — ответил он. — Если бы не работали, пришлось бы скачивать и тащить на себе всё обратно. Но теперь это не обязательно. Даже если мы не вернёмся, задание выполнено.

Да, между мирами Организация использовала метод разделённых частиц. Идентичные, при разделении они полностью повторяли движение друг друга. А если можно заставить что-то двигаться, можно сделать и двоичный код. А где двоичный код — там всё.

— Генератор долго не протянет, — покачал я головой, глядя на то, как бежит медленно строка на мониторе. — С той скоростью, с которой скачивается и перекидывается вся инфа, точно рванёт, но тогда разнесёт и шестой, поэтому надо его отрубать.

— Время, — притормозил меня Восьмой. — Сначала всё перекинем.

— Мы можем банально не успеть.

Я хотел сказать, что надо запитать другой, но понял, что другого как раз-таки и нет.

— Значит… значит, такова судьба, Первый. Вот и всё, — пожал он плечами.

И мы ждали. Ждали час, ждали второй, подошёл третий, и радость от успеха сменилась сначала тревогой, потом страхом, а под конец безразличием. От радости не осталось следа, у каждого было время осознать, что если мы не успеем, останемся здесь навсегда.

Что оставалось у нас? Надежда разве что. Надежда, что мы справимся, и удача улыбнётся нам.

От нечего делать мы даже стали бродить по третьему уровню. Хоть как-нибудь отвлечься от мучительного ожидания того, что вот-вот, и всё накроется медным тазом. Понятное дело, что гуляли с оружием и готовые вступить в бой, но более расслабленные, чем обычно. Тварей мы так и не нашли, хотя уже побывали в самых злачных местах этой базы.

Под конец, гуляя с Восьмым и Вторым, мы вновь вышли в пункт управления, где места для диспетчеров располагались по ступенькам напротив большого зала, словно в каком-то кинотеатре.

— Значит… вам и возвращаться необязательно? Когда перекинем? — спросил я.

— Хотелось бы. Мы до последнего не знали, будет ли он работать из этого мира или нет, поэтому изначально рассчитывали на то, что придётся записывать всё. Но, как видишь, нам повезло. Мир получит секреты Шестого Сектора.

— И порцию разрушений.

— Прогресс — это разрушение старого. Такова жизнь, — пожал он плечами. — Седьмой, как долго?

— Не знаю. Ну час может, два. У них всё быстро работает. У нас медленно.

— Вот тебе ещё один пример технологий — хранилище данных. Разве оно бы не сделало мир лучше?

— Не уверен.

— Не уверен… — протянул он. — Возможно, ты и прав. Но это будет наш мир. Мир людей, которые создают его своими руками.

— И уничтожают.

— Уничтожают по собственной воле, а не потому, что так решил кто-то свыше, какой-нибудь божок. Ты так и не понял? Мы воюем не за власть, мы воюем за право самим определять, куда идти, и это, — указал он рукой, — наша возможность управлять нашими жизнями. Если людям суждено уничтожить себя — пусть. Если им суждено скатиться в каменный век, значит это их выбор. А может они создадут что-то прекрасное.

— Человеческую природу не изменить.

— Потому что сначала надо изменить мир, и мы его изменим, Первый. А это всё, включая проклятых, станет благодаря нам лишь пережитком прошлого.

Не знаю, почему, но последние слова заставили меня взглянуть ему в глаза через стёкла ребризера и увидеть в них то, что я знал очень хорошо. То, что проскальзывало в каждом, кто пытался это скрыть, стоило ему потерять бдительность.

Саму человеческую суть.

Пережитки прошлого…

Босс это метко подметил. Проклятые, что станут лишь пережитками прошлого, которых они вычеркнут самолично. И его слова заставили меня в тот момент взглянуть на ситуацию совершенно под другим углом. На ту, где я оказался.

Где и конкретно с кем.

Ведь… ведь планом было не только забрать данные.

В это же мгновение мне стало всё прекрасно ясно. Кристально ясно, что будет в очень скором будущем.

Но Восьмой будто ничего и не заметил. Он отвернулся ко мне спиной и с какой-то безразличностью зашагал дальше, спокойный, как удав, вместе со своим громилой Вторым.

— Я тоже пережиток прошлого, который надо изменить? — холодно спросил я Босса, наведя ствол ему точно в спину. — План ведь включал возвращение лишь семи человек, не так ли?

Босс даже не пытался отнекиваться.

— Да, всё так, Тэйлон. Но здесь даже дело не в пережитке прошлого, пойми правильно…

Он начал разворачиваться, и я без раздумий нажал на спусковой крючок.

Я был не из тех, кто будет слушать долгие речи, ожидая момента, когда его пристрелят. Нет, всё гораздо проще: они двигаются — стреляю.

Два нажатия на курок, ствол автомата успел уже быстро перескочил с одной цели на другую, и они оба уже должны были быть мертвы. Но я сделал это быстрее, чем понял, что на каждое нажатие автомат отзывался лишь глухим щелчком.

И словно эти глухие щелчки послужили сигналом, в комнату вошла остальная бригада ублюдков, которых я провёл практически до самого центра базы. И все их стволы, кроме Босса, были направлены на меня — тот вообще не держал оружия в руках.

Я ещё пару раз нажал на спуск, понимая бесполезность своих действий. Под их спокойным взглядом отстегнул магазин — он полон. Отодвинул затвор, патрон в патроннике. А автомат всё равно не стреляет. В голове тут же возник момент, когда я мог так оплошать и оставить автомат без присмотра — когда заводили стартер, так как меня чуть не размазало об него, когда канат зацепился за ремень.

Оставил всего на минуту за всё время. Одна единственная ошибка…

— Сука…

И в конечном итоге даже я оказался загнан в угол.

Сердце ёкнуло, и через всё тело прошёлся мороз.

Именно в этот момент мне стало понятно, что это конец.

Росси любил повторять, что рано или поздно тебя всё равно поймают. Рано или поздно кто-то окажется сильнее или хитрее. И знаете что?

Он был прав.

Каким бы я хорошим ни был, нашёлся всё же тот, кто-то оказался лучше меня и смог обыграл там, где я проявил неосторожность. Если бы сейчас не автомат, я бы убил этих двоих, а потом и всех остальных. Перестрелял как нехрен делать, но…

Моих губ коснулась грустная усмешка понимания, что меня подловили. А в месте с ней пришло и принятие ситуации. Руки расслабились, и ствол автомата опустился в землю.

— Вот, значит, как…

— Не надо, Тэйлон. Мы оба знаем, что ты бы сейчас расстрелял нас, не будь мы предусмотрительнее.

— А разве ты не собирался сделать то же самое? — хмыкнул я.

— Ты проклятый, Тэйлон, этим всё сказано. А что касается пережитков прошлого, то это здесь действительно ни при чём. Причина в тебе, в ублюдке, который разрушает всё на своём пути. Проклятый, который так или иначе умудрился выделиться во всех крупных конфликтах миров. Тебя убьёшь там, ты появишься здесь. Тебя убьёшь здесь, ты, блять, уже там! Но даже на такого, как ты, найдётся своё оружие.

— Я уже не проклятый.

— Но этого мы не можем знать наверняка. Никто не может. Нет гарантий, что завтра ты нас не начнёшь опять убивать по приказу своего жалкого божка. Ты всё разрушаешь. Всё, ради чего борется не просто организация — люди. И ты способен помножить все наши старания на ноль. Поэтому насчёт тебя у нас действительно довольно чёткие приказы.

— Дело ведь не в приказах.