Нагнал Сильвию я буквально через несколько десятков метров, после чего вновь схватил её и уволок за дерево. Я не слышал преследователя, но мог с уверенностью сказать, что он идёт по нашим следам.

— Слушай сейчас меня внимательно, Сильвия. От этого зависит твоя жизнь, которую я заколебался спасать. Кивни, если поняла, — и она кивнула. — Я отвлеку его на себя, а ты беги вон в ту сторону, — указал я направление. — Никуда не сворачивай. Беги прямо до дороги, пересеки её и продолжай бежать, пока не наткнёшься на лошадь. После этого садись и гони, не останавливаясь.

— А ты?

— Сначала убью этого ублюдка. Не хватало нам ещё хвоста, — пробормотал я и быстро окинул округ взглядом. Никого. Видимо, обходит.

— Но…

— Не спорь, Сильвия. Просто не спорь и делай, — подтолкнул её в грудь в нужную сторону. — Беги, я со всем разберусь и догоню тебя.

Сильвия хотела что-то сказать, но сжала поплотнее губы, после чего чмокнула меня в нос и бросилась бежать. Одновременно с ней я выскочил, поймал взглядом тень, которая мелькнула между деревьев, и начал стрелять. Разрядил револьвер, после чего спрятался за ствол на перезарядку.

Этого момента должно было хватить, чтобы Сильвия убежала из зоны поражения случайной пулей — строй деревьев должен был её теперь полностью закрыть.

Теперь в лесу были только мы. Я и неизвестный стрелок. Пусть он и накосячил в начале: дал мне возможность, отстреливаясь, спрятаться, но сейчас я видел, что убийца был не промах. Двигался чертовски быстро, клал пули кучно, сразу реагируя на мои движения и успевая прыгнуть в засаду. Прямо хрен попадёшь. Хотя здесь не только его заслуга, но и заслуга моей усталости с местностью.

В любом случае, теперь это был бой один на один. Посмотрим, кто из нас лучше.

Эта была не дуэль, совсем не дуэль.

Это была война, где шансы могут быть у обоих совсем не равными.

Будь это дуэлью, я мог бы сказать, что в восьмидесяти процентах победа была бы за мной. Там ты видел противника отчётливо, он не двигался, не появлялся неожиданно. Всё, что тебе требовалось сделать — это быстро выхватить револьвер и выстрелить. Здесь так оно не работало, иначе бы гад был бы давно мёртв. Слишком много мест, где он может появиться и укрыться, слишком много отвлекающих моментов.

Всё упиралось в инициативу — основу любого боя. Кто первый её взял, тот и направляет бой в нужное ему русло, задаёт темп и влияет на множество факторов, как например место действия, атаками загоняя оппонента в рамки и не давая ему вырваться из них.

И переломить её было очень сложно.

Я, пригнувшись как можно ниже, кувырком ушёл за другое дерево и бросился бежать. Позади загрохотали выстрелы, но ни один меня не достал.

Требовалось сменить позицию, уйти как можно дальше, чтоб поменяться ролями. Сейчас меня вёл он, буквально гнал, как дичь, зная, где я примерно укрылся, и открывая огонь едва ли не на опережение. А если не знаешь точно, где враг — отступи.

Я мчался как угорелый, однако подстреленная нога всё равно давала о себе знать. Сколько не игнорируй боль, а прихрамывать ты всё равно будешь. Я уходил всё глубже в лес, уводя его за собой, даже не оборачиваясь, так как любое промедление — его шанс засадить в меня немного металла.

Бегом я выскочил к небольшому ручью, дно которого было усеяно камнем. Проскочил его, не оборачиваясь, вломился в кусты напротив, пробежал через какой-то кустарник, ломая ветви, выскочил из него и запрыгнул на одно из деревьев. В какой-то момент нога предательски подогнулась, и я едва не упал вниз. Перепрыгнул на несколько деревьев в бок и замер, быстро осмотрев себя.

Самое никчёмное ранение было на руке: просто глубокая царапина, которая лишь обильно кровоточила. Хуже было с животом, который ныл острой болью. Хотелось схватиться за него руками и заскулить. Но крови было мало, что уже плюс, хотя никто не отменял смерти от воспаления.

Но вот что действительно было плохо, так это нога. С животом ещё можно побегать, пусть и больно, но нога была просто прострелена. Крови было немного, но она всё равно предательски подгибалась. А скорость сейчас была едва ли не решающим фактором.

Я не двигался. Просто боялся двинуться и случайно раскрыть своё положение. Незнакомец явно был профи своего дела, пусть и облажался в начале. Второй раз он вряд ли допустит этого, что в принципе и показал. И он немного отличался от тех, кого я убил. Это был скорее кто-то из профессиональных чистильщиков или ассасинов…

Я вглядывался в лес снизу, уже держа револьвер наготове. По идее я не должен был далеко уйти. Человек, которого я увидел, просто бы не позволил мне вот так оторваться от себя. Скорее должен был следовать на расстоянии, давая ложное чувство того, что я ушёл, но при этом не теряя меня…

Я среагировал на движение быстрее, чем понял, на что вообще среагировал. Навёлся, даже не прицеливаясь, по собственным внутренним ощущениям, и выстрелил в тень, что мелькнула на ветвях. Выстрелил все шесть раз, как из пулемёта, разряжая барабан и сам услышал, как пули застучали вокруг меня, срезая листву с деревьев.

Я метнулся в сторону на другую ветвь, прячась от огня, но раненная нога предательски подогнулась, и моё бедное тело полетело вниз. С такой высоты можно было разбиться как нехрен делать, но мне относительно повезло — пока я летел вниз, своим телом собрал и обломал все ветви ниже, прежде чем наконец ударился животом об одну из них, ухнул от боли и свалился мешком на землю в какие-то кусты.

На какое-то мгновение в глазах потемнело и перехватило дыхание. Боль была такой, что казалось, я вот-вот отключусь. Рот наполнила кровь из-за прокушенного языка.

Рядом врезались в землю пули и, кажется, одна из них попала вообще в меня. Ветви кустов затрещали, зашуршали, будто предупреждая о том, как близко смерть. Если бы не кусты, думаю, меня бы уже нашпиговали металлом.

Я схватился за другой револьвер и несколько раз выстрелил на звук, сам продолжая охуевать и задыхаться от боли. Отталкиваясь ногами, с трудом отполз за дерево, где медленно поднялся и согнутый в три погибели, держась за живот, выглянул краем глаза из-за ствола. Выглянул и тут же выстрелил в тень, заставляя её спрятаться на мгновение, которого мне было достаточно, чтоб рвануть за ближайшие деревья и продолжить бежать.

Петляя, я убегал куда глаза глядят, задыхаясь после такого удара, пока пальцы автоматом перезаряжали револьверы. Но теперь я мог сказать, кто же был моим противником.

Много ли людей вообще скачут по деревьям кроме меня?

Нет, немного. Вернее, вообще никто. По ветвям так скакали только эльфы, не считая меня. Обычные люди же считали это зачастую ребячеством, да и сами толком не умели так двигаться: то нога сорвётся, то ветка обломится под весом, то вообще оступятся. Это было искусство, а не развлечение, этому надо было учиться.

И надо было так подставиться же! Блять… как же больно… Если бы не получил на поляне пулю, всё могло быть совершенно иначе. Как если бы я знал, что за мной самим была погоня. Да, Суцьиси предупредила меня, но я не думал, что меня самого смогу выследить, ведь я вроде как был осторожен.

Я нёсся по лесу, не ленясь лишний раз оглянуться и при необходимости выпустить в преследователя несколько пуль, чтоб помешать взять меня на прицел и напомнить, что у меня тоже есть оружие. Один раз я даже почти достал его, он качнулся и завалился в сторону. Однако не сдох — об это свидетельствовала ответная стрельба. И теперь я поменялся местами с теми наёмниками. Теперь я был добычей, а кто-то охотником. И я даже не представлял, куда сам бежал.

Пули заставляли двигаться дальше. Казалось, что если остановлюсь, то точно словлю одну из них. Инстинкт самосохранения тоже не молчал, буквально заглушая собой все остальные мысли. При этом силы-то кончались, и рано или поздно я просто упаду как загнанная лошадь.