— А ты сама бы кого посоветовала?

— А я не ты, сынок мой. Мне с ними не жить. Сам уж выбери, кто к сердцу ближе и его греет. Да и чтоб бревном не была, а то жизнь жизнью, а кровать греть свято.

Советы Бабушки Яги. Тут можно книгу по ней писать. Людей хавает, но боевая… Знает, что к чему. Даже и не скажешь, что ведьма злая.

Так я у неё и жил, выздоравливая потихоньку, пока ноги и руки окончательно не отрасли до нужного размера. Но даже тогда управлять ими была проблема. Словно… словно отсидел их, вот какое ощущение было. Просто не двигались, как и не чувствовал ими ничего. Баба Яга мне и массаж делала, и ноги помогала разминать, чтоб побыстрее в форму привести, но давалось мне это всё не очень легко.

Несколько раз к самой старушке приходили люди, видимо по делам.

— Да девки иногда захаживают с мужиками. Кто палку кинуть не может, кто болеет, кто любовь к себе вызвать хочет. Мало ли проблем у люда?

— А ты всегда занималась этим?

— Сколько помню себя. Как первый раз научилась, так сразу занималась. Как женщиной сделали, занималась. Как деток рожала-перерожала, всё равно занималась этим. Как мужиков схоронила троих своих, всё продолжала заниматься. Как белый цвет черноту выдавил из волос, тоже занималась. А я когда-то бабой знатной была, сынок, — рассмеялась она. — За мной только так и увивались.

Вполне возможно. Жаль, у меня нет возможности увидеть, какой Баба Яга в молодости была.

Наверное, что-то типа Лиа, Эви и Клирии в одном флаконе. Хотя меня больше интересовала внешность, красивой была или какой?

Моё исцеление заняло около недели, если я не пропустил какой-нибудь день. После этого ещё несколько дней я упорно пытался встать на ноги. И пусть Баба Яга говорила, чтоб спокойнее двигался и не травмировал себя, я был неудержим.

До ближайшей табуретки ебалом.

— Ну точно ветер в голове, — вздохнула она, исцеляя моё лицо.

— Мне просто надо вернуться поскорее, пока не произошёл какой-нибудь… непредвиденный момент, — решил я не материться при ней.

— Не доверяешь ты своим?

— Доверяю. Но боюсь, что потребуется моя помощь. Я типа тяжёлой артиллерии. Да и безбогоит меня, что происходит там у них.

— Чему быть, того не миновать, — сказала Баба Яга. — Просто прими то, сынок, что не всегда и не везде ты поспеешь.

— Но попытаться можно, верно?

— Можно. Но не кори себя, если не всё пойдёт гладко. Не всегда жизнь поворачивается к нам передом, а к несчастью задом.

Это была интересная фраза, надо будет взять на заметку.

А тем временем я привыкал к своим новым конечностям. Странное ощущение при ходьбе постепенно с каждым шагом сходило на нет, пусть и стоило это для меня огромных усилий. Да, тяжело, но есть дела и поважнее, чем моё неумение шевелить ногами. Поэтому я старался как мог.

Вскоре я уже сам смог выбраться на улицу. После старой избушки, которую бабка пусть и чистила, но всё равно не могла выветрить запах старости, свежий воздух был глотком новой жизни. Тем более лесной воздух, где пахло зеленью и цветами.

Тут я смог взглянуть и на бабушкину избу, которая стояла на месте, судя по всему, уже около нескольких месяцев.

— Ты больше не ездишь на избушке? — спросил я.

— Езжу. Как понадобится куда-либо старушке, так сразу в путь. Медленно и верно. Скоро и с этого места я снимусь.

— Чего так?

— Не сижу на месте боле я, сынок мой. То ли насиделась, то ли душенька перед смертью мир повидать желает.

— На избушке? Могла бы и так путешествовать.

— Мне лес мой мир единственный. Для меня, сынок, путешествие, не новое открывать, а просто идти, куда глаза глядят. Словно боюсь, что остановлюсь в последний раз.

Это был последний день, когда я ночевал у Бабы Яги. Слишком задержался здесь, пусть и по уважительной причине. Учитывая, какие новости приходили ко мне перед тем, как я тупо пропал со всех радаров, ожидать чего-то хорошего от мира не приходилось. Может и была надежда на то, что всё пока заморозилось, и война не началась, но чот слабо мне верилось в это. Если есть возможность навешать друг другу пизды, люди так и сделают.

А если там расы разные, так вообще за милую душу друг друга нарубят. Особенно, если учитывать, что с одной стороны гипотетическое зло, а с другой — гипотетическое добро.

Поэтому моё решение было однозначно. Благо Баба Яга не пыталась играть на нервах и уговаривать остаться. Просто кивнула головой и сказала:

— Как знаешь, сынок. Твоё дело правое, так что могу лишь помолиться богу, который тебя бережёт, чтоб путь твой был безопасен.

— Боюсь, что у меня нет бога-покровителя, — покачал я головой.

— Тем лучше, — улыбнулась старушка. — Самостоятельность всегда хороша. Никто не будет влиять на твои решения, и никто не станет тебя заставлять что-либо делать. Ты сам себе хозяин.

Сейчас я лишь собирал вещи в поход, а Баба Яга перебирала вещички, которые могли бы мне подойти. Сказала, что с для сыновей шила, так и остались от них.

— Сейчас застираю, сынок, будешь молодец-загляденье. Все бабы попорчены тобой захотят быть.

— А почему ты всегда говоришь о бабах? — спросил я. — Просто довольно часто возвращаешься к этой теме насчёт отношений.

— А о чём, как не о жизни говорить, сынок молодой, да не опытный. Жизнь-то есть мужики да бабы, что детей строгают. Есть что лучше этого?

— Лучше рождения детей?

— Лучше жизни, — объяснила она. — О чём говорить, как не об этом? О войне, где негодные да глупые друг друга рубят и мутузят? Про деньги, власть да страсти всякие? Ты вот знал, что раньше праздник был, кликали его днём родительницы?

— Родительница? Это… богиня?

— Баба рожавшая, — вздохнула она, словно объясняла тупому человеку прописные истины. — Вот молодёжь пошла бестолковая.

— Ну, если ты про секс, то… просто неприлично же обсуждать это, — пожал я плечами.

— Жизнь отнимать неприлично, сынок. А дарить её, это и прилично, и прекрасно. Потому и говорю я постоянно о жизни. А смерть… насмотрелась я смерти, да и сама принесла немало. Злая я.

— Просто люди мудаки, раз лезли к тебе, — заметил я. — Ты же и зла вроде не хотела.

— Ну как сказать, как сказать. Ведьма я, где-то что-то да грязно сделаю. Людей ем, отчего и живу долго. Нехорошо, но и не хвастаю же я этим, верно говорю? Но люди совсем очумели, безудержные, только и говорят о войнах, да смерти. Ебанаты недоделанные.

Баба Яга крепкие слова вставляла только когда действительно её тема беспокоила или вызывала эмоции. Видимо её действительно это всё трогало, раз она так остро реагировала на это. То ли сама уже прожила и повидала смертей не мало, отчего под конец жизни даже слышать не хотела о них, то ли потеряла кого-то. Причин может быть много, однако результат на лицо.

Это даже не озабоченность, просто для неё это всё действительно жизнь, и может быть греет душу осознание, что жизнь эта продолжается.

— Баба Яга, а ты знаешь о шарах истины? — решил спросить я.

Раз она жила долго, то может быть и знает об этом.

— Шары истины, говоришь? А зачем тебе они, сынок? Аль заглянул уже в них?

— Ну… было дело. А ты заглядывала в них?

— Один раз, молодой была, дурной, — почесала бабушка затылок. — Показал мне он моё будущее.

— И какое? — поинтересовался я.

— А помню ли я, сынок? Дело старое было. Но как показал, так и получилось. А тебе что-то плохое привиделось?

— Ну… да. Не очень оптимистично, — кивнул я нехотя. — Не сказать, что это должно меня радовать.

— Ну так такие уж вещи показывает. Но ты не бери в голову, не бери. Мало ли что показывает этот шар. Доселе неизвестно, правда ль это или ложь.

— Но у тебя сбылось.

— Вот именно, внучек, сбылось, — вздохнула она и выпрямилась так, что её кости захрустели, приложив руки к спине. — Именно сбылось. А могло и не сбыться, верно? Так что всё зависит от тебя, что прикажет твоё сердце, тому и быть. А до увиденного, ну будешь поступать ты ведь и дальше так, что изменится? Всё равно случится то, что должно. Так что не думай об этом, я бабка старая, но в уме своём, чтоб понимать это. Если суждено, то и плакаться уже поздно. А коли сил хватит идти своим путём и делать то, что считаешь правильным, то и глядишь, итог свой будет. Поможешь старушке, чьи косточки хрустят, силой молодецкой? Коль не ушёл пока, то сделать кое-что надобно старой.