— Смерти моей хотите или чтобы я ещё раз сошёлся в кулачном бою с тем эльфом?

— Что ж, — протянула она. — Быть может вы и правы. Вам незачем никому ничего доказывать. Все, кому нужно было, уже увидели вас в деле.

— Подозрительная сговорчивость, — прищурился я.

— Я обещала вам лояльность, — напомнила она. — Признаю, того, что вы показали, вполне достаточно. Особенно той кровожадности, которую вы проявили в последнем бою. Боюсь, подобное не скоро забудут.

— Кстати, раз речь об этом зашла. Вы помните того эльфа, который постоянно встречался со мной в последнем раунде?

— Да, Ванесон-Норсиа-Уньивалесенс, сто восемьдесят семь лет, холост.

— Удивительная осведомлённость… — нахмурился я. — Ладно, а откуда он?

— Насколько мне известно, он держит сеть мастерских, Тэйлон. Он часовщик. Он уже как семьдесят лет работает в Небесном королевстве.

— Часовщик? С такими навыками? Он точно не аристократ?

— Он очень хороший часовщик, но не аристократ. Лучший в Небесном королевстве. Все часы, что вы видели в замке, были сделаны им.

— Да, но я не видел ни одних часов в замке.

— Вот именно. А ещё… — Ламель открыла рот и… уснула. Я понял это по зрачкам.

В любом случае, часовщик, пусть даже самый лучший, а дерётся как профессиональный боец? К тому же, она не сказала, что он из рода. Нет, обычный эльф, который, как я понимаю, богат благодаря работе и влиятелен благодаря харизме и деньгам.

Странно это, если честно…

Следующие несколько дней у меня заняли уроки по магии, тренировки с Ушастой и подготовка к церемонии, где меня представят в качестве жениха. Вернее, я к ней даже и не готовился — готовились все остальные. Сразу после этого где-то в течение недели будет и свадьба. Чтобы не тратить зря времени, к свадьбе готовились параллельно: созывали гостей, строили какую-то беседку, где нас обручат, шили платье с костюмом, готовили угощения и так далее.

За таким вот круговоротом событий и наступил день, когда оракул официально объявит нас женихом и невестой.

— Всё тебе не нравится… — пробормотала Ньян, критично меня оглядев. — Вот что ни покажи, всё плохо!

— Надо быть более сговорчивым, Тэйлон, — заметила Сильвия.

— Сговорчивым? — поморщился я недовольно и указал пальцем на кровать. — Розовый, красный, жёлтый, ядовито-зелёный, голубой. Здесь собрали все цвета, которые я никогда не надену. Не говорите мне, что не знали об этом.

— Вот брал бы пример с Ламель, — вздохнула Сильвия. — Ей что ни скажут, молча слушает.

— То, что она молчит, совсем не показатель того, что слушает, поверь мне, — ответил я.

— Не говори глупостей, — осадила меня мать, которая крутилась рядом, рассматривая наряды. — Я имела честь поговорить с твоей невестой. Чудесная девушка, которая слушала меня на протяжении получаса, ни разу не перебив.

— Наверное, она очень хорошо выспалась, — заметил я.

— Скажешь тоже… А как тебе это? — показала она мне костюм, похожий на водолазный, только жёлтого цвета и с зелёными полосками.

— Вы издеваетесь? Я даже эльфов в таких нарядах не видел.

Сильвия, Ньян и мать оккупировали мою спальню, где час назад и всё это время пытались меня одеть. Раскладывали наряды, одевали то в один, то в другой, испытывая моё терпение, расчёсывали до такой степени, что уже болела кожа на голове.

— Можно мне, пожалуйста, какой-нибудь неброский костюм? В конце концов, мне ходить в нём, а не вам.

— Такой подойдёт? — показала Ньян.

— А можно что-то, помимо золотого? Что-то тёмное?

— Ну всё тебе не то, всё тебе не это… — заворчала она.

— А вам самим одеваться не пора? — сделал я тонкий намёк.

— Но мы же не ты, копуша, — ответила Ньян, роясь в вещах.

— Нам всего-то платье надеть, да расчесаться, — добавила Сильвия.

В этот момент в комнату постучались.

— Кто? — громко спросил я.

— Тэйлон, это Уванеста. Я бы хотела у вас поинтересоваться, как скоро вы будете готовы?

— Скоро! — и уже тише добавил. — Надеюсь…

— Кстати, ты бы видел, какое у Ламель платье… — выдохнула радостная Ньян.

— Почти что прозрачное?

— А тебе скажи! Вот скоро и сам всё увидишь. Она выглядит в нём такой… воздушной.

— Сейчас я практически уверен, что она будет в прозрачном платье, — ответил я. — Надеюсь, на вас не будет прозрачных платьев?

— Тебя что-то смущает в нас? — спросила мать. — Или смущаем мы?

— Просто неохота лицезреть мать и сестёр почти голыми. Да и не хотелось бы, чтобы вас разглядывали другие.

— Тэйлон заботится о нас, это так мило, — захихикала Ньян, наконец найдя подходящий наряд. — Вот! А как тебе он?

Это был примерно тот же пиджак, что я надел в прошлый раз при встрече с Ламель, только уже не тёмно-синий, а тёмно-зелёный. В принципе, выглядел он действительно неплохо. Скромно, но со вкусом, без всяких рюшек-завитушек и прочей ерунды.

Собственно, это была единственная одежда, которую я бы согласился надеть, так как остальное, мягко говоря, вызывало у меня отторжение. После внимательного, но быстрого осмотра со стороны женского общества был я отпущен к Уванесте. Та ждала меня прямо напротив двери, прислонившись к стене. В довольно красивом обтягивающем платье и волосами, собранными в пучок на затылке, она выглядела как стерва. Это не оскорбление, а констатация факта.

Рядом с ней, к моему огорчению, стояла Ушастая. Она тоже вынарядилась: тёмно-синее платье, волосы, которые были завязаны вместе у самых кончиков, на голове небольшой цветочек.

— Красиво выглядите, — кивнул я Уванесте. На Ушастую даже внимания не обратил, ей на зло. Зато услышал её недовольное пыхтение. — А где Ламель?

— Ждёт вас. Скоро начинается церемония представления, поэтому нам бы тоже поторопиться. Кстати, поправьте, если я не права, но именно в этом пиджаке вы были в прошлый раз, верно?

— Неверно. Цвет другой.

Я деликатно подставил ей локоть, как джентльмен, и мы вместе прошлись по многочисленным коридорам и лестницам, пока не подошли к залу, где будет проходить церемония представления меня как жениха принцессы.

Только здесь она свернула в сторону.

— Нам не туда, сейчас там собираются достопочтенные гости, — пояснила она. — Вы, как жених нашей принцессы, выйдете с ней с другой стороны. Я надеюсь, вы запомнили всё. Пока у нас есть время, я могу повторить?

— Я запомнил.

— Отлично. Танцы?

— Первый танец с будущей супругой, — ответил я. — Я помню.

— Отлично.

Да, сначала я танцую с Ламель, потом танцую с её родителем противоположного пола, то есть её матерью. Потом танцуют наши родители, а дальше уже свободная программа, кто с кем хочет, тот с тем и танцует. Я не был любителем танцев и надеялся, что смогу ограничиться лишь необходимым минимумом.

Уванеста проводила меня до какой-то комнаты, где у двери нас ждала служанка, поприветствовавшая нас поклоном.

— Отсюда вы сами, Тэйлон. Я вернусь в зал.

— Да, конечно… Ушастая, ты тоже в зале остаёшься, — пресёк попытку эльфы следовать за собой я. Та недовольно поморщилась, но поклонилась.

— Как скажете, господин.

Как только они удалились, служанка с поклоном отворила дверь, впуская меня в большую уютную комнату, где уже горел камин, окрашивая всё в оранжевые цвета. И здесь около камина скромно… спала Ламель. Улеглась в кресло, даже не подумав, что может помять платье, и уснула.

Что я мог сказать о Ламель, когда в увидел её в этом наряде? Она выглядела мило. Мне кажется, что слово «мило» лучше всего опишет её внешность. Распущенные волнистые волосы, вплетённые в них белые цветы. Платье со слегка зелённым отливом, обтягивающее её тело вплоть до самых пяток, скрывая даже ступни. Оно было покрыто золотыми нитями, похожими на узор на стекле в мороз.

Взмахом отправив служанку за дверь, я подошёл к принцессе и легонько потряс её за плечо. Ламель тут же вздрогнула и проснулась. Вскочила, как ужаленная, и огляделась.