— Как видишь, Дара, — развёл я руки… руку.

— Дари, что происходит? — заволновалась её сестра. — Кто это? Что происходит?!

— Происходит… — тихо пробормотала Дара. — Ты… ты пришёл за мной, да?

— Верно, к тебе, — тихо ответил я, кивнув. — Или ты думала, что сможешь скрыться?

— Дари! Что происходит?! Кто вы!? — её сестра оказалась куда более воинственной, чем Дара. Она подскочила к стене, к которой крепился видавший и лучшие времена меч, сдёрнула его, и схватившись двумя руками за рукоять, встала напротив меня, закрывая Дару. Его кончик был направлен на моё лицо. — Убирайтесь! Убирайтесь сейчас же из дома, иначе пожалеете! Я была авантюристкой! Я умею обращаться с мечом!

— Пф-ф-ф-ф…

Я откинул костыль, схватился за остриё меча и одним рывком отобрал его у незадачливой авантюристки. Подкинул и перехватил уже за рукоять, направив на испуганную от такого сестру Дары.

— Не глупи. Я знаю, какой ты была авантюристкой. И ты даже не знаешь, кто я. В отличие от твоей сестрёнки.

— Если ты думаешь…

— Не надо, — едва слышно попросила Дара, смотря в пол. — Сестра, не надо. Забери детей и идите в спальню, мне надо поговорить со своим товарищем.

— Но сестра…

— Я сказала, уходите! — куда громче сказала Дара, слишком сильным и твёрдым для её хрупкого тельца голосом. — Я хочу поговорить с ним наедине. И не выходите, пока я не позову. Сестра… — Дара посмотрела на неё таким взглядом, что даже меня слегка пробрало, — пожалуйста.

Сестра под жала губы, переведя взгляд с меня на неё, после чего позвала детей и увела их в комнату.

Мы остались одни в полной тишине. Даже звуков из соседней комнаты не было слышно, словно её сестра боялась пошевелиться. Если же убежит и попытается предупредить других… им же хуже.

Мы стояли напротив друг друга: я с мечом на одной ноге и она, сцепив ручки на животе и смотря в пол.

— Я знала, что рано или поздно ты придёшь за мной и мне придётся за всё ответить, — тихо начала наш сложный диалог Дара. — Что мы вновь встретимся, ведь… иначе не могло быть, верно?

— Всё могло быть, — пожал я плечами. — Я не знал, что у тебя есть дети, Дара.

— Это… это не мои, — пробормотала она, взглянув на дверь. — Я их подобрала, когда возвращалась домой. Они лишились родителей, лишились дома и у них… не было…

— Шансов выжить, — закончил я за неё.

— Мы столько натворили с тобой, Мэйн, — посмотрела она на меня. — Столько зла сделали. И начала его я. Если бы тебя не воскресила, если бы слепо не шла ради своей цели… Мы стольких убили с тобой… А под конец предала…

Она вздохнула и непонятно чему улыбнулась.

— Но всё возвращается так или иначе. Я знала, что мне придётся за это заплатить. Так завещали боги, за всё приходится платить.

— Ты предала меня. В тот самый момент, когда мне требовалась помощь, ты оставила меня, продала, бросив на произвол судьбы, Дара, — напомнил я ей.

— Да, это так, — её слабая улыбка оставалась на её губах даже сейчас. — Я предала тебя. Предала ради сестры. И ни на секунду не сомневалась, что антигерой придёт за мной требовать возврат долга.

— Ты верно подметила это, Дара, — вздохнул я.

Меня слегка трясло. Мелкая дрожь пробегала по моему телу, словно мне было холодно. Словно я вновь шла через заснеженные горы, когда метели задували в каждую щёлку моей одежды, заставляя мёрзнуть, и не было там ни единого места, чтоб спрятаться.

Я такая трусиха…

Уставший, вновь раненый, спокойный и знакомый Мэйн. Старый добрый друг, которого я бросила. Я столько прошла и столько сделала во время путешествия, и в самых опасных местах он всегда был рядом. Всегда был на моей стороне с того самого момента, как я воскресила его. Сколько победил он врагов, сколько убил и сколько боли пережил ради меня. Он испачкался в крови лишь потому, что я не хотела пачкаться.

И всё же я такая же грязная, как и он. Все смерти и на моих руках лежат, ведь я сказала ему это делать. Он предупреждал меня, пытался остановить, не хотел идти на подобное. Может он и был антигероем, но он не был монстром, коим его описывали. Просто уставший от постоянных сражений человек, который ищет пристанища и своего счастья.

И я его предала. Ради сестры, ради того, чтобы самой быть счастливой, обрекла его непонятно на что.

И вот он стоит в моём доме с мечом, но теперь уже я его цель. Всё всегда возвращается. Стоит ли удивляться?

Но я не боюсь, мне даже по-своему спокойно оттого, что я избавлюсь от этого бремени. Смогу избавиться от груза на душе, что преследовал меня эти два года.

Я никогда не молила богов, чтоб они спасли меня от него. Никогда не пряталась и не пыталась скрыться. Наверное, я даже хотела, чтоб он покарал меня за содеянное.

В глубине души я чувствовала раскаяние за всё случившееся. Я погубила своим эгоизмом тысячи людей и… И предала того, кто до последнего оставался моим единственным верным другом в том злом и беспощадном открытом мире. Я заслужила быть наказанной. И эти дети, коих я подобрала и пригрела у своего сердца… жертвы моего эгоизма и лишь попытка заглушить совесть, заглушить боль. Попытка что-то исправить…

Я получила сестру в обмен на то, что оставила его в трудную минуту. Просто отвернусь и уйду своей дорогой, не оборачиваясь назад. Оставлю его одного один на один с теми, кого должна была сокрушить сама. Вот на что я согласилась.

Я помню, как сестра смотрела на меня пустым взглядом, не веря, что получила свободу. Помню, как меня встречали словно героя дома, как родители плакали оттого, что их дочь оказалась сильнее всех. Мне отстроили свой дом, меня все уважают и со мной все считаются. Я стала самой молодой старостой нашей довольно крупной деревни. Этот дом — памятник моему предательству.

Я так долго тебя ждала, Мэйн. Ждала, что кое-что сделать. Сделать и получить взамен то, чего заслужила.

Увидев тебя, мне стало страшно-страшно, но в душе я ждала этого момента очень давно.

— Ты… ты пришёл за мной, да?

За кем ещё он мог прийти в мой дом? Но всё же я хотела убедиться, услышать, что это так.

И от этого мне стало так мирно на душе, что я даже улыбнулась.

— Но всё возвращается так или иначе. Я знала, что придётся за это заплатить. Так завещали боги, за всё приходится платить, — сказала я.

— Ты предала меня, — вздохнул он, словно сам сожалел о моём поступке. — В тот самый момент, когда мне требовалась помощь, ты оставила меня, продала, бросив на произвол судьбы, Дара.

Его слова больно кольнули меня прямо в сердце, но это была правда. Горькая неприятная правда, которая преследовала меня чуть ли не каждый день и каждую ночь.

— Да, это так, — согласилась я. — Я предала тебя. Предала ради сестры. И ни на секунду не сомневалась, что антигерой придёт за мной требовать возврат долга.

И рада, что ты пришёл, хотела я сказать, но промолчала.

— Ты верно подметила это, Дара, — вздохнул он.

— Я рада, что ты пришёл за мной. Знала, что рано или поздно ты придёшь. Но… прежде чем… ты сделаешь это… я хотела тебе сказать… всё это время я хотела тебе сказать, Мэйн, — я посмотрела на него и улыбнулась, заставив его нахмуриться. — Мне так жаль, что я так поступила. Я очень сожалею, что предала тебя. Каждый день я сожалела о том, что бросила тебя на произвол судьбы. Если бы ты спросил, сделала бы я так ещё раз, обменяла ли сестру на тебя, я бы сказала да. Но я всё равно ненавижу себя за это. Все эти два года я ждала, когда смогу встретиться с тобой.

Я шагнула к нему. Теперь он мог спокойно дотянуться до меня мечом. Холодный клинок слегка дёрнулся, приподнявшись, и его остриё указало на меня. Но я не остановилась и ткнулась грудью в него, глядя Мэйну в глаза.

— Мэйн, прости меня пожалуйста. Прости за то, что я сделала с тобой. За то, что разрушила твой покой и заставила идти тебя со мной. Обрекла на это всё своим эгоизмом. Прости меня за всё, что я сделала тебе, сделала с тобой. Прости меня. Я должна была оказаться на твоём месте.