— Без моего приказа здесь рты никто не раскрывает, — с угрозой произнёс я. — Парни, сдерите с него кожу в назидание остальным.

Эльфа с охуевшим лицом оттащили от остальных. Он начал что-то кричать, пытаться сопротивляться, и маска благородства тут же спала, показав нам чистый ужас и страх за собственную шкуру. Вот и всё благородство, вот и вся сила.

Несколько следующих минут ночной лес наполнился чудовищными криками боли и ужаса.

Жестоко? Ещё бы. Но взглянем правде в глаза, они не гладить по голове нас пришли, прирезали бы при первой же возможности и всё. А может и пытали бы, будь у них возможность и необходимость. Ведь я уже на собственном опыте убедился, что здесь пытки являются нормальной практикой. И я не чистоплюй, чтоб не приобщиться к ней ради своих целей.

К тому же, скорее всего, на нас уже готовят ловушку благодаря их сведениям. Так что с хуя ли я должен проявлять милосердие? К нам его проявят? Чот сомневаюсь. Нет, реально, то есть нас ебите как хотите, а к ним женевскую конвенцию применяйте? Все пытают, а мне нельзя? Пф-ф-ф… Я хочу выиграть, оттого готов идти на что угодно, как и они.

И когда кто-то говорит, что так нельзя… Был бы это мой мир, то я бы согласился. Но здесь, где такое является нормой, уж извините. Я не лицемер и я не другой. Я абсолютно такой же, как и они. А может и хуже. К тому же я по себе знаю, что такое сдирание кожи и многое другое, и действительно могу говорить, насколько всё это хуёво.

Хотя сейчас я не испытывал особой тяги к издевательствам, настроение не то; видимо ремиссия. Поэтому мне такое даже было слегка неприятно. Но это не значит, что я отступлюсь. Мне нужна информация и я её получу, если даже придётся их по косточкам разбирать.

В конечном итоге, содрав у того со спины кожу, мы просто убили его. Не так уж и жестоко, в моём мире монголы так вообще некоторых врагов в котле с кипящей водой сваривали живьём.

Из пленников осталось две девушки и двое мужчин.

Следующей была девушка эльфийка.

— Скажешь что-нибудь? — спросил я, даже не надеясь на нормальный ответ.

— Слава лесному царству! — выкрикнула она.

Да вас блять что, замкнуло?

О'кей… я перевёл взгляд на ещё одну девушку. В принципе… в принципе… можно устроить показательное наказание для этой, чтоб ту расшатать. А что мы можем сделать и чего боятся гордые благородные девушки чаще всего? Правильно, изнасилования. Психологическая пытка, так сказать, когда ты показываешь на примере. И вторая девушка, которая уже плакала, вполне могла сломаться от одного вида изнасилования подруги.

— О'кей, будь по-твоему, — пожал я плечами и повернулся к наёмникам. — Можете забрать её на время. Только руки не развязывайте.

Не знаю, на что рассчитывала девушка, но кажется то, что её сейчас обесчестят куча наёмников, её совсем не радовало. Она начала кричать, сопротивляться, плакать, но в конечном итоге наёмники с радостными лицами утащили её на другую сторону костра, где порвали на ней одежду, растянули в разные стороны ноги и начали по очереди пристраиваться, пока эльфийка беспрерывно ревела и проклинала нас.

Осталось трое, не считая хлюпика. Я сразу, не отходя от кассы, сел напротив плачущей девушки.

— Ну, а ты скажешь? — спросил я эльфийку, которая, кажется окончательно надломилась. Её губы дрожали, из глаз лились слёзы, голова была опущена, словно она боялась смотреть на меня. Я приподнял её голову к себе за подбородок, чтоб взглянуть ей в глаза.

Но не успела сломленная эльфийка открыть рта, как мне ответили.

— Мы следили за вами!

Ответ пришёл совсем не оттуда, откуда я его ожидал получить.

Задохлик, злобно сверкая глазами, таращился на нас. Вернее, не на нас, а на этого эльфа, буквально источая ненависть.

— Зачем? — спросил я, но меня тут же перебил этот мачо.

— Заткнись, сын шакала и грязной шлюхи! Заткнись, опущенный ублюдок, ты не смеешь говорить! Не смеешь! Ты…

Один удар прервал его буйную речь, раскидав белоснежные зубы по округе. А я тем временем подошёл к эльфу и присел напротив него.

— Так зачем? — спросил я, глядя на него.

— Из-за наследницы.

Он окинул взглядом наше место привала, но, так и не найдя девушку взглядом, вновь посмотрел на меня. В его глазах, когда он со мной говорил, читался страх, однако смелости ему было не занимать.

— Мы следим за ней, чтоб захватить. Она ключ к решению множеству проблем, — ответил эльф, и мне даже слегка не поверилось в услышанное, настолько он напрямую это сказал.

— Вы поддерживаете чью-то сторону? — чот у меня холодок по шее побежал.

Дальше уже можно было не слушать, мои руки сами легли на рукоятки пистолетов, в то время как за спиной послышался звон вытаскиваемых мечей. И всё же я услышал его ответ.

— Их сторону, — эльф кивнул мне за спину.

Отпрыгивая в сторону, я уже вытаскивал пистолеты.

Какой ужас, вокруг одни пидорасы.

Стрельба от бедра бесценна.

Два выстрела в ближайших ко мне горноимперцев, которые занесли свои нагинаты над моей тушкой, и воздух наполняется кровавой пылью и кусками черепа нерасторопных придурков. С такого расстояния двоим просто сносит головы. Вот лохи, от дроби не увернулись.

Я едва уворачиваюсь от третей нагинаты, отпуская разряженный пистолет и хватая другой.

Выстрел и ещё один фарш из мозгов. Ещё один труп.

Я сделал бодрый кувырок назад, выхватил последний заряженный пистолет и выстрелил в главного этих ебаных говноимперцев. Считай самый опасный из противников. Тот по гениальному попытался отразить пули катаной…

Вот только пистолет был заряжен дробью, дебичь.

Минус командир.

Я не стал даже заморачиваться, пытаясь засунуть пистолет обратно, отбросил в сторону и выхватил меч. Ещё одна нагината полетела в меня, но взмах меча, треск древка и отрубленное лезвие отлетело в сторону. Один быстрый шаг вперёд к уже обезоруженному противнику, и меч вошёл нападающему в шею, пробив её насквозь.

Кровь хлынула на броню уёбка, когда я выдернул меч. Тот медленно, практически театрально упал на колени, хватаясь за горло и пытаясь закрыть свой брандспойт.

Резки разворот, голова с плеч боковому, который был повёрнут ко мне спиной и дрался с кем-то из наёмников. Возможно я только что спас кому-то жизнь.

Драка превратилась в кучу мала.

Тот, кто трахал девку, спустив с себя броню, получил удар в спину, который пробил как его, так и эльфийку, убив, судя по всему, обоих. Досталось и тем, кто хотел или уже поучаствовал в этом. Любому, кто снял хотя бы шлем. Говноимперцы вырезали таких сразу дружным нападением и…

И всё.

Остальные в броне и такие зубочистки просто не могли взять кольчугу с доспехами, если только лезвие не попадало в стык на шее, как это случалось с некоторыми. Как, например, один наёмник получил точный удар между нагрудником и шлемом, откуда на доспехи хлынул целый поток крови, стекая ручьём вниз.

Все свалились в общую кучу и спасало только то, что у нас броня разная. Но даже так, было совсем не просто разобрать, кто есть кто при свете луны, когда вокруг движение, нихера не видно, звенят мечи, кричат поверженные и все вокруг толкаются, дерутся, теряются среди других. И конечно же кровуха и кишки, гуда же без этого.

Однако изначально у говноимперцев не было шанса. Они бы выстояли вполне против нас, будь между нами приличное расстояние, которое позволило бы им наносить нормальные удары их длинными нагинатами и отгонять нас. На ближней дистанции — без шансов.

Вновь я резко разворачиваюсь, стараясь заметить опасность. В такой куче мала непонятно, кто с кем сражается, и кто кого на себя взял. Но вот один из косоглазых делает тычок в мою сторону, и я отпрыгиваю в бок. Лезвие бьёт по броне, пытаясь попасть в стык, но мимо. Лишь скрежет, и клинок соскальзывает. В ответ я уже не оставляю шансов нападавшему, шагнув и опуская меч тому на плечо. Броню я его не пробил, но треск костей даже в шуме боя был отчётливо слышен. Ноги говноимперца подкосились, и он рухнул, крича от боли и хватаясь за сломанное плечо.