Один из сюрикенов угодил в грудь нашей лучнице эльфийке Таарилин. Он попал ровно в сердце, поэтому шансов у неё не было. Она лежала на спине в луже крови, всё так же сжимая в одной руке лук, а в другой стрелу. Хочется надеяться, что для неё всё прошло очень быстро.

Другой жертвой стала девушка, которая бросилась вперёд с щитом. Я её тоже знал, это та девушка, что хотела жёлтый снег попробовать. Не услышать теперь в команде у нас весёлой ругани. Катана пробила её, но не спереди. Сзади. Видимо та способность, что телепортирует оружие тебе за спину и потом возвращается к хозяину, довольно распространена. Вот её и пригвоздило к щиту со спины.

Третей жертвой стала наёмница, что переоделась горничной.

Почти стала, так как сейчас Рубека, изливаясь потом, держала руки на шее, из-под которых лился зелёный свет. Рядом на полу лежал ещё один такой сюрикен. Девушка захлёбывалась кровью, но Рубека не сдавалась и возможно имела все шансы выцарапать её у смерти обратно к жизни.

Из раненых один был из орков. Он с цыканьем, словно доставал занозы, вытащил пятнадцатисантиметровый кинжал из ноги. Ещё одной раненой была Мамонта, но у той было пробита рука, где до сих пор торчал обломок катаны. Остальные получили порезы, но ничего смертельного.

Я встал с пола и подошёл к Мамонте, которая наблюдала за тем, как отсекают телохранителям голову и как скручивают нашего парня.

— У нас потери, — сказал я.

Она бросила взгляд на эльфийку с девушкой и вновь посмотрела на телохранителей.

— Видела, — хрипло ответила она. — Но могло быть и больше. Не будь это замкнутое место, где мало места для манёвра и где можно зажать их, не будь они ослаблены ядом или не узнай мы об их уровне, трупов было бы больше. А так всё прошло более чем удачно.

Если так смотреть, то два сотых уровня разменять на два сороковых… Можно действительно сказать, что всё прошло хорошо. Но от этого веселее не становится.

— Мне жаль, Мамонта, — сказал я. Мне действительно было жаль их, хоть они были отморозками. Ведь мы были в одной команде и этих девушек знал.

— Не надо жалеть нас. Такова судьба наёмников, — пожала она плечами. — Рано или поздно мы всё равно погибаем. В конце концов, мы сами подписываемся на это и сами несём смерть. И в конце сами её и получаем.

Классно, против той хрени, которую мы подсыпали, не было антидота. Хотя в отличие от парня, который потом мирно уснул, будучи связанным, я продолжал держаться на ногах благодаря своему резисту. Но состояние было такое, словно я к коллоквиуму готовился всю ночь.

Никто не оплакивал гибель девушек, но никто и не веселился.

Мы сели, молча выпили за их покой и поели. Никто ничего не говорил и не пытался завести разговор. Однако девушки не выглядели грустным. Возможно для них смерть была слишком обычным явлением, чтоб сильно расстраиваться, но и веселиться никто не собирался. Тела мы завернули в простыни и вытащили на улицу, где они лучше сохранятся. Перед уходом надо будет наделать ледяных блоков и обложить их, чтоб, когда мы спустимся вниз, они не начали в дороге гнить. Всё-таки они из моей команды и бросать их так же как остальных я не собирался.

Кстати, ту девушку с пробитой шеей всё-таки спасли.

После того, как мы поели, Мамонта собрала новую группу, но уже для нападения на пещеру, где были ценные вещи. Надо было полностью завершить начатое; не оставлять же добро, верно? А повезём обратно его мы на санях, которые притащил с шестёркой лошадей этот Суйхуй. Шесть грузовых лошадей никогда лишними не будут.

Но я в той операции не участвовал, так как мне предстояло пообщаться с этим Хуйчайем или как его там. Этот парень, что лежал на полу, явно был не простым перцем, раз имел таких телохранителей (или они его товарищи?).

Так что в зале с нашим новым другом остался я, две девушки и два орка. Если тот что-то попытается сделать, орк за его спиной опустит ему на голову занесённый топор.

Как и говорила Рубека, выветрился эффект довольно быстро. Я сам это почувствовал уже через два часа после его поимки. А это значит, что и парень скоро придёт в себя

И я угадал.

Вскоре тот зашевелился, открыл глаза и сел на полу.

— Значит вон оно как, — усмехнулся он.

— Ага. Сюрприз, ёпта, — ответил я без намёка на улыбку. — Раз уж ты проснулся…

— Хотел бы попросить позволить сесть на стул мне. С пола неудобно говорить, — тут же сказал он.

Я нахмурился, но всё же кивнул орку и тот, грубо подняв его, посадил на стул. Мы не знали его уровня, поэтому помимо верёвок обвязали его цепью. Уж её-то он точно не порвёт.

— Благодарствую, — кивнул он.

— Ага, обращайся. Итак, у нас с тобой есть много времени и я бы с удовольствием с тобой поговорил. Нам столько нужно обсудить, но!

Я поднял палец вверх и достал мешок с инструментами, что нашёл здесь.

— Чтоб разговор шёл более конструктивно, для тебя я подготовил подарки, — и начал демонстративно класть их на стол.

— Нож, очень удобная вещь. Если тебе что-то будет мешать, я помогу тебе это убрать.

Следующим на стол лёг агрегат для колки орехов.

— Это мы для твоих яиц оставим. Или для суставов, если захочешь.

Потом достал молоток.

— Ну это классика жанра, не мне тебе объяснять, зачем он нужен.

Дальше я достал отвёртку, гвозди, клещи и пилу, устно представляя ему каждую. Надеюсь, парня начало впечатлило, и он не будет испытывать мою готовность к пыткам. Не то что я этого не сделаю, но желанием точно не горю.

— Так… Сразу спрошу, мне тебе отрезать яйца, чтоб продемонстрировать свою целеустремлённость?

— Не стоит, я всегда за конструктивный разговор, — ответил Суйхуй совершенно спокойно.

— Да? — я внимательно посмотрел на него. — Ну ладно, поверю пока на слово.

Ну слава богу, а то я уже боялся.

— Итак, кто ты? Только без выебонов, коротко и понятно.

— Одзин, — тут же ответил он.

Чо? Моё лицо, наверное, тот же вопрос задало.

— Нет, ну ты точно хочешь лишиться пальца, — пробормотал я, выбирая между клещами и молотком. — Тебе перекусить его или бить молотком, пока он сам не оторвётся?

— Одзин, это человек, кровью родственный с Императором.

Вот у меня сейчас такой желание со словами «да пошёл ты нахуй» воткнуть ему отвёртку в глаз и быстро свинтить отсюда к ёбаной матери. Но нельзя, кашка то уже заварена.

— Окей, — кивнул я, вкладывая все силы в непроницаемость ебальника, словно мне вообще похую всё. — В следующий раз так и объясняй. Тогда следующий вопрос, что ты забыл здесь? Такой… знатный шастает в такие места.

— Это наше место. И дела эти государственные. Не могу ответить.

— Орк, поверни его спиной, — вздохнул я. Просто у чувака руки за спиной связаны. — Проведём операцию по ампутации без местной анестезии.

— Однако могу я сделать исключение, — тут же заверил меня Суйхуй.

— Отставить поворачивать спиной, — остановил я орка. — Давай. Мы тут все друзья, а с друзьями можно делиться секретами.

Не видно, чтоб он был рад нашей новосозданной дружбе, но всё же принялся объяснять.

— Борьба идёт в империи моей. Две семьи сошлись в борьбе за власть и нет сейчас покоя ни им, ни нам.

Меня одного раздражает, как он говорит? Словно стихи читает.

— Одна сторона императору нашему принадлежит. Другая его ближайшим родственникам. Клана оба силой обладают великой, но равной. Борьба эта тихая и медленная, сосущая жизненные соки из тела врага.

У меня тут шутка назрела: у меня тоже недавно сосали жизненные соки. Правда, я мастер шуток и никто кроме меня смеяться над ней не будет. Это будет обидно, и я расстроюсь, поэтому промолчу.

— Этот путь торговый — один из них. Один из соков, что сосёт жизнь из врага. Это наши вещи, мы лишь возвращаем то, что принадлежит нам.

— Нахрен грабить своё же?

— Сбить с пути правильного. Мы отправляем свои товары, за кои пошлины берут. Но они не доходят, товар утерян и пошлину не платим мы. А груз возвращается никому не известный, и скрытно мы продаём без пошлин потом.