— Ты убил её… зачем, — жалобно пробормотала Юми, окончательно потеряв все силы на сопротивление, раздавленная горем и неспособная теперь что-то противопоставить. Её ярость сошла на нет, оставив лишь разбитую девушку.

— Не ты ли говорила, что тебе нужна была власть, Юми? Я тебе её лишь обеспечил. Уничтожил все угрозы, что могли тебе помешать. Ты заключила со мной эту сделку, и я прошёл настоящий ад ради этого. Я погубил тысячи жизней ради неё. Я сделал то, чего ты так хотела и просила меня. Не смей теперь перекладывать вину на меня. Твоя сестра… она уже совершала попытки напасть на меня. Она изнасиловала меня. То, что она не получила пулю в голову было лишь причиной нашего договора. Но теперь он исполнен — она была около тебя и меня ничего не держало. Она была угрозой твоей власти. Ты хотела уничтожить их все. Я лишь выполнил наш уговор. Теперь ты единственная наследница и будущая хранительница власти. — А потом тихо, словно добивающий удар, добавил. — Ты сама позвала меня, Юми. Теперь никто твоей власти не угрожает.

Меня корябнуло по душе упоминание о Юи. О той, кто влюбилась в меня, а я… Я выстрелил. Она не была мне интересна, но понимать, что ты кому-то был не безразличен, а потом убил этого человека, всё равно больно. Это был закономерный итог, когда люди борются за власть, но от этого легче не становилось. Я не рад ему, но и сказать ничего против этого не могу.

А Юми… выслушав меня, разрыдалась. Она и до этого плакала, но сейчас у неё бомбануло. Подозреваю, что она поняла, какое место занимала в этой ситуации, и всю оставшуюся жизнь будет винить себя. В конце концов, мы все здесь виноваты одинаково.

Я вздохнул и обнял вновь разревевшуюся Юми. Та молча приняла мои кровавые объятия. Она знает, что я прав. Знает, что виновата не меньше и что я предупреждал её о последствиях. Неоднократно. Да и мне… хочется обнять кого-нибудь. Просто обнять, уж слишком сегодня меня потрепало во всех планах. И это был даже не конец.

В этот момент послышался топот десятка ног, что приближались с улицы к залу. Естественно, я уже целился в проход, однако…

— Господин! — это был задыхающийся голос одной из наёмниц, кои должны были двинуться с Клирией и Юми за мной. В зал вбежало аж семь человек. Всего семь. Из сорока. Кажется, мне ещё расстраиваться и расстраиваться. Они все выглядели такими измождёнными, что мне стало ещё хуёвее на душе.

— Господин, — они, едва не задыхаясь, подбежали ко мне, немного странно и удивлённо взглянув на Юми. — Вы живы! Мы… мы так рады… Мы думали, что вы погибли, но вы живы.

А по голосу звучит так, словно вы вот-вот умрёте. Наёмница заплеталась, с трудом переводя дыхание. Вместо неё заговорила другая.

— Мы как увидели взрывы, сразу попытались прорваться к вам, — прохрипела она. — Поняли, что вы живы.

— И сколько осталось вас?

— Ещё четырнадцать снизу у входа, господин. Мы… мы сюда помочь пришли…

— Вам надо было остаться в замке, — с укоризною заметил я. — Я бы сам пришёл к вам.

— Но… — наёмницы переглянулись. — Господин… Мы… мы же думали, что вы… это… погибли. Глупо, но это так. И… тут ещё такое дело…

— Ну? — подтолкнул я их.

— Госпожа Клирия крышей поехала! — как-то через чур радостно сообщила одна из наёмниц и получила тяжёлый предупреждающий взгляд от всех остальных, после чего тут же смолкла, слегка сжавшись.

— Госпожа Клирия не в себе, — продолжала наёмница. — Она как взрывы увидела здесь, так… немного… она всё громит. Там с магами схлестнулась она и они дворец… рушат. А ещё солдаты. Там теперь небезопасно оставаться. Она там отвлекала их магией, чтоб мы смогли прорваться.

— Она напала на вас? — тут же спросил я.

— Нет. Сказала, что прикроет и чтоб мы шли к вам на помощь. И… вот.

И вот. Пиздец. Полный. С одной стороны дракон, с другой безумная Клирия.

— У неё посох есть? — спросил я главный вопрос.

— Посох? Да, она взяла какой-то. Она им старалась до этого не пользоваться. Потом сидела как в апатии после вашей якобы смерти. А сейчас…

— Она взяла его в руки…

Да уж… Клирия, мать твою за ногу, если она у тебя есть. Какого хуя ты не воспользовалась палкой-взрывалкой, когда вас брали?! Ты… Ты же могла выбраться! Неужели новость о моей смерти тебе так сильно вышибла мозги?! Блять, мне эта палка-взрывалка здесь нужна!

Мне становится немного жутко от фразы «Клирия не в себе» и «Клирия крышей поехала». Насколько надо быть не в себе, чтоб просрать все полимеры и настолько очевидное решение в виде тотального аннигилятора? Пусть даже он не такой мощный, чтоб уничтожать армии, но этого должно было хватит, чтоб спастись с Юми и сорок человек! И сейчас она не здесь, а там месится. Даже если до сих пор прикрывает нас от врагов…

Что там вообще сейчас твориться и насколько плохо всё с Клирией? Мне же надо будет потом идти к ней, чтоб утихомирить, а я не знаю её реальных способностей. Может она подобна водородной бомбе. Я вообще ничего не знаю о ней.

Я бы ещё порассуждал на эту тему немного, но…

Ну да, мы уже здесь не одни.

Я выстрелил первее, чем остальные смогли вообще заметить его. Однако даже с такой реакцией мне не удалось его достать; ублюдок просто отвёл голову в бок и пропустил пулю мимо, стоя ровно так же, как стоял до этого. Уёбище… Ещё с тобой я не ебался…

— Уходите, — оттолкнул я Юми в сторону наёмниц. А потом немного подумав, добавил. — Тело заберите.

Очень важно для многих похоронить своего родственника, а с Юми наш союз пока не закончен. Наша клятва пока держится.

Я выступил вперёд напротив императора, хромой, больной раненый и просто в хуёвом состоянии как в душевном, так и в физическом. Император напротив меня напоминал такого классического азиатского мудреца — длинные седые усы, длинная седая борода, узкие глаза и лысина. Типичнейший китаец учёный или философ. А ещё надо мной смеялись.

Я был перед ним, как какой-то недогерой-косоглазик, возомнивший себя суперкрутым. Однако желай нас он угрохать, сделал бы это с самого начала, а не стоял и ждал, пока мы тут сопли трём. Видно, что хочет пафосную речь сказать…

А потом я попробую ёбнуть ему между глаз! Нет, я сейчас попробую ему ёбнуть между глаз.

Что я и сделал. Однако старик оказался куда более проворным, быстрым и хитрым, чем казался. От двух пуль он уклонился, третью, как мне показалось, отбил, и четвертая… Вроде попала, но…

— Вижу я, кого они выбрали, чтобы сменить меня, — тихим, спокойным и мудрым голосом произнёс он. — Не удивлён я, отчего тебя.

— Тогда ты должен знать, зачем я здесь, — ответил я, с трудом пытаясь закинуть патроны в барабан.

— Знаю, — кивнул он. — И чего ты ждёшь? На что надеешься против меня, скажи? Я вижу, чего хотят молодые, и вижу глупость я в сердцах их. Потому что вижу, что ты несёшь, — он указал пальцем на меня.

— И что я несу? — поинтересовался я.

— Смерть. Наша империя хранилась очень долго. Она стояла здесь веками, и каждый император охранял её как мог…

— Ты охранял её как мог, — перебил я его. — Узурпировал трон собой, жертвуя всеми ради себя любимого и своей власти. Не надо пиздеть, здесь все свои.

— Да, верно, я всё правил, — не стал кривить душой старик. — И я сохранил империю.

— Не дал ей развиться.

— И дал ей остаться в своём первозданном виде. Лишил её того маразма и бешенства, что происходит в других землях. И не говори так, словно пришёл вершить правосудие, человек, — поморщился он. — Тебе плевать на страну, ты хочешь её использовать в своих грязных играх. Поиграть и бросить. Тебе неведомо, сколько трудов стоило её защитить от эльфов, королевства и зверолюдей.

— Тебе нужна была власть.

— Тебе нужна власть, человек. Я лишь охраняю свою империю. Ты пришёл сюда не сделать её лучше, а разрушить. Так кто ты такой тогда, чтоб мне это говорить. Это, как если бы мораль читал мне убийца серийный о том, что плохо убивать. Кем ты в принципе и являешься.