Ламель взвесила свою грудь в ладонях, после чего провела руками по талии. Да Ламель была красива и принимала этот факт вполне спокойно, не пытаясь преуменьшать, но и не преувеличивая.
Но здесь же явно больше, чем на пойдёт, так почему он не смотрит на неё влюблённым глазами? Или хотя бы похотливыми? Неужто она его совсем не привлекает? Неужели и здесь она отстаёт? Она хотела всё его внимание, чтобы он смотрел только на неё. И чтобы он обнял её, прижал к себе, пусть даже применив немного силы. Нет, если он покажет силу и настойчивость, это будет даже лучше.
Ламель было стыдно признаться, но ей хотелось почувствовать себя беззащитной и слабой. Той, которую может вот так силой взять кто-то другой. Силой, но, естественно, нежно…
А он просто разделит с ней койку и потом уедет. Будь немного больше времени, она бы смогла его заполучить, но он был настолько неприступен, что её это злило. Нужно было больше времени, а он уезжал, и непонятно, вернётся ли? Вернётся?
Если бы Ламель могла видеть себя со стороны, то она бы увидела, как уснула в коридоре, сжавшись в клубок у стены. А потом как её подбирает Тэйлон с недовольным видом и в сопровождении служанки, которую он нашёл по пути, относит её в комнату.
Но Ламель всё проспала.
В её голове пронеслась напоследок мысль:
Интересно, а о чём он сейчас думает?
* * *
Хм… интересно, если жахнуть по острову орбитальным ударом и расколоть его на кусочки, он будет летать или упадёт вниз?
Глава 106
Чем ближе была свадьба, тем больше вокруг крутилось народу, особенно в замке. Это было похоже на военные корабля: там тоже все ходят, что-то делают, мельтешат, а когда присмотришься, понимаешь, что у каждого своя задача, не менее важная, чем у остальных, и все заняты делом.
Стрелять из револьвера я решил научить и Ушастую, посчитав, что ей это не помешает. Но что удивительно, схватывала она куда медленнее той же принцессы, которая научилась более-менее стрелять уже в первый час. Эта то револьвер неправильно заряжает, то пули не до конца протолкнёт, то и держит так, что отдачей ей отбивает руку.
— Плотнее держи! — дал я ей подзатыльника.
— Я плотно держу! — обиженно ответила она.
— Ещё плотнее возьми!
— Да куда плотнее?!
— Да вот так! — я обхватил её руки и сдавил. Создалось впечатление, что она его совсем не держала. — Вот, видишь? Теперь плотно! Сдави что есть сил… Блин, но не до такой степени же!
У неё аж пальцы побелели и захрустели.
— Да вы определитесь уже!
— Крепко держи! Что тебе непонятно в слове крепко?! Ты меч так же держишь?!
— Нет! — обиделась. Но по крайней мере держать стала лучше.
Правда…
— Ты как зарядила? — вздохнул я, глядя на то, как пуля просто застряла в дереве.
— Хорошо, — недовольно ответила она.
— Если бы хорошо зарядила, то пуля бы пробила деревяшку, а не застряла в ней. Дай сюда револьвер.
Я отобрал у неё ствол, открыл и… Ну да, пули виднелись сразу сверху, словно их просто немного протолкнули пальцем. То есть она даже шомполом не поработала. Поймав мой взгляд и почувствовав опасность, эльфийка умудрилась отскочить от моего пендаля в последний момент.
— Иди сюда, — рыкнул я.
— Вы меня пнёте! — обиженно заявила она.
— И правильно сделаю! Ты шомполом их не пропихнула!
— Я забыла!
— Я тебя сейчас в котлету переименую! — я бросил ей револьвер. — Взяла шомпол!
— Идиот… — буркнула эльфийская рожа.
Она мне напоминала новобранцев — те тоже тупые до ужаса, только не такие дерзкие. Однажды я наблюдал, как парень оттянул затвор и пытался в патронник запихать магазин. Но то новобранцы, а это эльфийка с боевым опытом и стажем, которым не могут похвастаться даже военные из людей!
— Да заталкивай пулю!
— Да заталкиваю я! — обиженно, словно готовясь расплакаться, ответила эльфийка, шерудя им сильнее.
Она реально немного странная. Я не могу поверить, что она одна из лучших, как мне сказала Гензерия.
— Ты хоть раз заряжала ружья? — спросил я.
— Да, — посмотрела она опасливо на меня.
— И как ты заряжала?
— Ну вот так, — она начала активнее проталкивать пулю в барабан.
— Ну так и здесь так же! Так же! Ты ни разу из револьверов не стреляла?
— Нет!
Дура…
Нет, она хорошо фехтовала, хорошо стреляла и дралась для своего уровня, но иногда у неё такие затупы случались, что с трудом верилось, что она солдат. Скорее обитательница кухни и смотрящая за детьми, которая далека от этого.
В конце концов мы смогли зарядить револьвер. Потратили на это полтора часа. Осталось научиться стрелять так, чтобы револьвер не вылетал у неё из рук.
А потом она меня и вовсе убила вопросом:
— А когда мы вернёмся в поместье, можно будет мне купить револьвер?
Я аж подавился от такой наглости. Во-первых, просить револьвер — это, блять, сильно. Учитывая его стоимость и то, что Ушастая Котлета, по сути, чужой мне человек, делать такие подарки я был не готов.
Во-вторых:
— В смысле, мы?
— Ну, я, вы и этот… как его там.
— Диор.
— Да.
— Ушастая Котлета, ты, видимо, не поняла кое-что. Нет никакого «Мы». Вернее, оно есть ровно до того момента, как мы покинем остров. Ты останешься здесь, а я с Как Его Там Диором полетим домой.
— А я?
— Ты тупая? Ты здесь остаёшься.
— Но я ваша слуга! — хлопнула она себя по груди. — Мне оракул сказала вам верой и правдой служить!
— И будешь служить. Здесь. Защищать остальную семью.
— Нет! Я же… да я вам жизнь спасла! — возмутилась Ушастая.
— Нет, ты пришла туда спасать мою жизнь, но поставила её под угрозу, притащив книгу, а потом и вовсе попала в плен. Это я тебя спас.
— Так теперь, значит, я обязана воздать вам долг!
— Будешь воздавать. Здесь.
— Нет! — топнула она ногой. — Я еду с вами. Я выполню свою долг, и тогда ноги моей рядом с вами, идиотиной, не будет, но до тех пор я буду рядом.
— Нет, ты не едешь, Ушастая Котлета, это приказ. Мне не нужен лишний рот, лишний груз и просто душа, которую придётся защищать.
— Я могу себя защитить! — рявкнула она. Бросилась к лукам, схватила один и сразу оттуда запустила стрелу.
Попала в десятку.
— Вот! Видел?
— Нет, прости, Ушастая. У меня и так будет мёртвый груз на шее, поэтому я просто не потяну сразу двоих.
— Так я не мёртвый груз! Я умею за себя постоять!
— А ещё ты не слушаешь приказов, слишком импульсивная, не умеешь слушать, делаешь, как сама считаешь правильным, и вечно споришь.
— Я не спорю!
Ага, так я и понял.
— Ты уже споришь, Сианс, — подкралась к ней сзади Гензерия. — Так что он по многим вопросам прав. Тебе стоит держать себя в руках.
— Я… простите, моя повелительница, — тут же тихо ответила Ушастая, поклонившись. — Я постараюсь исправиться.
— Но ты не мне это должна говорить, Сианс. У тебя свой господин есть, которому ты должна кланяться.
— Я заставлю вас взять меня, — хлопнула она себя по груди, обратившись ко мне. Развернулась и ушла, гордо задрав нос.
Вот именно таких я всегда и старался избегать брать на задания, если мне выпадала возможность набирать команду. Они, конечно, упёрты, что плюс, но они и упороты, что минус, хотя, по сути, то же самое. Они опасны настолько, что способны привести всю команду к провалу.
— Сменила гнев на признание, — с улыбкой глядя вслед Ушастой, приложила ладонь к щеке Гензерия. — Надо же, как вы повлияли на неё. А всего-то прошло.
— Она неисправима и опасна в своём желании причинять другим пользу.
— Вы имели в виду приносить?
— Нет-нет, именно причинять пользу.
— У вас ещё есть время дать ей возможность исправиться. А теперь, как и положено, наши тренировки, мой дорогой Тэйлон. Вы уже показываете, что умеете направлять потоки по рукам, а значит, настал черёд попробовать использовать энергию в чистом виде на деле. Готовы?