Как бы то ни было, пока что это было наиболее оптимальное решение.

На следующий день я, как и попросила оракул, заглянул к ней, получив в своё пользование небольшой пузырёк.

— Вам после него будет очень плохо, но боюсь, что иного выбора нет.

— Спасибо вам, — поклонился я. — Я ценю вашу помощь.

Эффект после использования, честно говоря, я заметил не сразу. А когда понял, что меня смущает, решил таким больше не пользоваться. Слишком… эффект был интересным. Хуже всего было то, что я перестал видеть зелёный и смежные с ним цвета. Красный видел, синий видел, зелёный — нет.

Чёткость словно бы увеличилась, но в голове было… пусто, совсем мыслей не было. То есть та же самая интуиция или внезапные озарения работать не будут, так как я в принципе вообще ни о чём не думаю, если только специально не думаю… странно звучит, но так оно и было. А ещё мне пообещали боли при откате, что тоже не радовало. Как оракул и сказала, это было лишь временное замещение проблемы.

Вскоре мы уже выезжали из замка, одетые, готовые к прогулке по городу. Выехали из замка на карете, запряжённой лошадями, и направились в сторону города.

— Прости, как твоё имя? — обратился я к названной сестре.

— Уванеста, — улыбнулась она.

— Уванеста, да. Разве выход в город не будет… не обернётся скандалом?

— В каком плане? — не поняла она.

— Ну… даже в том, что я человек. Человек женится на принцессе эльфов — это как минимум будет подобно брошенной спичке в масло. Слухи и сплетни нередко перерастают в восстания.

— Вы слишком плохого мнения о нас, — улыбнулась вежливо Уванеста. — Выставляете нас как нетерпящих другие расы.

— А это не так? — хмыкнул я.

— А вы на себе заметили плохое отношение? — изогнула Ламель бровь. — Я не имею ввиду Сианс. Она у нас особо одарённая.

— К тому же, возможно, вам придётся показать себя, — добавила Уванеста.

— В чём?

— Соревнования, — ответила она. — Вы же хороши в соревнованиях. Если человек покажется…

— Что он сильнее эльфа, это вызовет ненависть.

— В каком месте вы родились, если так смотрите на всё? — нахмурилась принцесса.

— Лучше вам не знать, — ответил я. — Но если человек покажет, что он лучше другой расы, что считала себя лучше в этом деле, его возненавидят.

— Такого не будет, — уверенно заявила Уванеста.

Я представил себе, как выхожу на соревнование по стрельбе из лука, которое эльфы везде считают исконно своим, и бью все их рекорды. Человек. Бьёт рекорды эльфов. Мне сложно представить, чтобы все обрадовались, если честно. Вот поднять шум и возненавидеть как выскочку и недостойного — это пожалуйста, я уже практически слышу, как меня освистывают.

Смогут ли они смириться с тем, что их принцесса выскочила за человека? Я думаю, что при должных репрессиях и насилии они всё примут, даже несмотря на свою гордость. А вот высший свет может и взбрыкнуть. Как они собрались решать этот вопрос, я даже не представляю.

У меня даже возник вопрос, насколько безопасно перевозить сюда свою семью. Если их спрячут и никому не расскажут — хорошо. Но а если нет? Я практически сам убью большую часть своей семьи, что будет весьма прискорбно.

— Вы в сомнениях, — прищурилась Ламель.

— Верно.

— Я уверена, что всё будет хорошо.

— Мне бы вашу уверенность… — вздохнул я.

Ламель была словно ребёнок. Строит из себя взрослую невозмутимую и непробиваемую снежную королеву, а на деле тот ещё ребёнок. Семь лет или девяносто семь — если человек не взрослеет, то будь ему хоть тысяча лет, он останется ребёнком с детскими наивными суждениями, строящим из себя взрослого. Вот прямо как Ламель.

Сидит передо мной опять с каменным лицом и строит из себя неприступную крепость, которой плевать и которая не замечает меня в упор. Смотрит куда-то сквозь. Взрослый человек (а в нашем случае эльф), которому надо скооперироваться с другим человеком против возможной общей проблемы, будет так делать?

— С вами бесполезно разговаривать, — вздохнул я. Ламель даже бровью не повела.

По дороге меня успела проинструктировать названная сестра: куда мы пойдём, какие магазины посетим, в каких местах задержимся, где пообедаем. А после должны будем приобщиться к народу и побывать на ярмарке.

— Это безопасно? — нахмурился я.

— Почему нет? — спросила Уванеста.

— Я недавно застал в одном доме, как пытались похитить девчонку. В богатом районе. Это не говорит о спокойной обстановке.

— Такое случается.

— Так спокойно говорите об этом?

— Ну… вы же прячетесь в доме, когда рядом грабят человека, верно? Такое случается. Даже у нас.

— Всё везде одинаково… — пробормотал я, как бы подводя итог. В конечном итоге, будь ты хоть суперобразованным или полнейшим кромешным дикарём, всё сведётся к одному — власть.

— И всё же вы не беспокоитесь о том, что Ламель тоже что-нибудь может грозить?

— Что же именно, не поделитесь мнением? — спросила Уванеста.

— Похищение ради власти. Если у вас ребёнка не последних эльфов пытались украсть из-под носа…

— Никто не будет этого делать, — ответила она уверенно. — Вам поведать, почему?

— Да, интересно послушать.

— Достопочтенная повелительница Эльзенвелиасса и принцесса Эльзенвелиасса являются абсолютной властью здесь. Всем известно, что благодаря им мы процветаем. Что благодаря дару нашей повелительницы многое было предотвращено. Можно сколько угодно бороться за влияние, но никто не будет топить лодку, на которой плывёт по морю.

— Ваши слова да им бы в уши.

— Все поддерживают мою мать, — неожиданно вставила Ламель. — Все знают, что от нас зависит жизнь острова. И они могут враждовать между собой, но только не с нами. Кто так пытался делать, давно исследуют туманы под нами.

— Да вы прямо-таки гуманисты, — фыркнул я.

— Поэтому некому желать нам вреда, — улыбнулась Уванеста. — Вы же нам не желаете вреда, Тэйлон?

Я невольно впился в неё взглядом. Уванеста смотрела на меня с невинной улыбкой. Однако чем больше я её сверлил взглядом, тем натянутее эта улыбка становилась. Вскоре она и вовсе отвела взгляд, как-то немного съёжившись.

— Я, наверное, неудачно выразилась…

— Наверное, — холодно произнёс я.

— Я имела ввиду, что… вы же будете защищать нас, хрупких девушек, в особенности Ламель, верно?

— Верно. А то кто знает, что с вами произойти может, верно? — я не добавил в голос и градуса тепла, чтобы намёк дошёл до неё в полной мере.

Удивительно, но всё это время Ламель сидела невозмутимо. Настолько, что её хладнокровию позавидовал бы даже я. Смотрела непроницаемым взглядом куда-то в окно, не обернувшись к нам, даже когда пошли угрозы. Для неё мы даже не существовали, походу. Ей бы в шпионы с такой невозмутимостью…

Вскоре мы углубились в город. Я сменил гнев на милость и больше не дырявил взглядом эльфушку, предположив, что до неё моя мысль дошла вполне конкретно и больше ерундой заниматься она не будет.

— Всё равно не пойму. Почему бы тогда не пожениться сразу? — спросил я. — Если никого не смущает, что я человек, и меня готовы принять в семью, то в чём проблема прямо сейчас отыграть свадьбу? Быстрее начнём, быстрее закончим.

— Необходимость, — ответила осторожно Уванеста.

— Какая? Оракул сама сказала, что хочет всё ускорить.

— Но есть правила. Мы делаем это, чтобы соблюсти минимальные требования. Чтобы потом никто не мог сказать, что мы нарушили традиции или что брак не действителен. Соблюдём по минимуму, и никто не сможет нас в чём-либо обвинить.

Всё сложно, иначе говоря. Надо и как можно быстрее, но и с соблюдением всех положенных правил. Иногда подумаешь, как же просто на войне — кто быстрее бахнул, тот и прав.

Карета слегка качнулась и остановилась напротив одного из каких-то магазинов, которые я смог классифицировать как ювелирный.

— Держите, Тэйлон, — протянула мне толстый кошелёк Уванеста.