Ненавижу ответственность.

Мы быстро двигались к пляжу обходной дорогой, попутно встречая редких стражников, что неслись на место событий. Я даже видел на соседней улице толпу из человек пятнадцати, которые ровным строем бежали, готовясь встретить противника. И вид у них был явно получше и повнушительней, чем у тех, кого я встречал до этого.

Звуки боя доносились даже до сюда. Крики и лязг металла разносились эхом по окрестностям, заставляя всё внутри сжаться. Ещё более пугающе это звучало под не затыкающийся колокол, что захлёбывался звоном на всю округу. Это было действительно жутко.

Но не так, как то, что нам предстояло сделать.

Когда мы наконец подошли к пляжу, я перешёл на бег. Дара следовала за мной по пятам. Добежал до берега и бросился вдоль него, на ходу снимая ботинки.

— Мэйн?

— Снимай обувь. Нельзя мочить её, — сказал я не оборачиваясь.

Дара послушна принялась сбрасывать свои сапожки.

Мы дошли до берега, обошли частокол и чуть ли не бегом бросились к нужному месту. Добежали туда за пару минут. С этой стороны берег зарос кустарником, так что можно было не бояться, что тебя кто-то да заметит с того берега.

Хотя замечать то было и некому.

Я слышал, как по мосту чуть ли не бежали десятки пар ног в сторону деревни. Видимо вся стража, что была здесь, бросилась спасать население деревни, просто наплевав на охрану моста. В принципе, логика в этом есть — там семья, там их жизнь. Не сохранят её, не смогут нормально жить дальше.

Но это всё равно странно, так как я не верил, что они рискнут бросить свои посты сами.

— Так, раздеваемся и плотно заворачиваем вещи в плащи, чтоб не намокли, — сказал я, сбрасывая брюки.

— Раздеваемся!? — тихо пискнула Дара. — Но зачем!?

— Во-первых, тут пусть течение и не сильное, но мокрая одежда будет мешать и, в конце концов, может потащить тебя на дно. Во-вторых, в доме ты будешь оставлять мокрые следы и это будет равносильно крику: «Я здесь!»

— Но… — Дара неуверенно мялась.

— Да раздевайся ты, — рыкнул я. — Что я там не видел!? Твоих лобковых волос? Или твоя писька от других чем-то отличается?

— Нет, — шмыгнула она обречённо носам и принялась стягивать с себя одежду.

Свою я уже снял и закинул в кожаный плащ, который завернул в другой и очень хорошо обмотал. То же самое сделал с факелом, который нам понадобится.

Пока Дара раздевалась, я, не сильно церемонясь, схватил её вещи и так же завернул их в плащи. Специально для этих целей покупал. Надеюсь, что ничего не промокнет.

— Всё, готова? — бросил я взгляд на неё.

Ну… нормальненькое тело. Сисек, естественно, практически нет, но зато всё такое милое и миниатюрное. Да и треугольник волос тоже прикольный. На нём мой взгляд задержался особенно долго. Дара, заметив это, тут же прикрылась.

— Так, видишь брёвна? — Она кивнула. — Кладёшь на него вещи, чтоб не топить лишний раз и чтоб не тянули тебя они на дно. И сама держишься, после чего плывём вон до той трубы, — показал я пальцем. — Видишь?

— Да.

— Отлично. Течение не должно быть сильным, но всё равно будь аккуратней.

Да-да, я заранее подготовил своеобразные плоты для вещей, хотя на деле это обычные куски дерева. Так вещи топить нас не будут (железный меч всё так не хухры-мухры, на дно утянуть может). Хотя признаюсь честно, чувствую себя последним долбоёбом, который решил сыграть в одного агента.

Ещё раз бросив взгляд на противоположный берег и не обнаружив присутствия вражеских супостатов, я под хватил брёвна и бросился к берегу. Дара же подхватила наши вещи.

— Стараемся плыть под мостом. Плывёшь передо мной, если что — просишь помощь. И старайся плыть быстрее так-как здесь всякая тварь может водиться.

Дара кивнула.

Я скинул в воду брёвна, подхватил свой мешок и закинул сверху, после чего уцепился руками за кору. Напомнило мне это такие доски в бассейнах, которые позволяли держать голову над водой.

— Давай, Дара, передо мной плывёшь.

— Но… — она так покраснела, что чуть ли не светилась. — Ты же будешь всё у меня видеть…

Я, честно говоря, даже не думал о подобном.

— Ты чо, с дуба ёбнулась!? Мы тут блять на смерть идём, а ты со своими закидонами. Я вон, свечу всей своей красотой и не стесняюсь, потому что голова другим забита. А чем забита она у тебя?

Вот именно от того что мы тут на смерть идём, я не и волнуюсь. Не до этого. Дара посмотрела на меня, на нижнюю мою часть, отвернулась и перестала прикрываться, после чего схватила вещи, закинула на бревно и оттолкнулась от берега. Я поплыл за ней.

Я слегка ошибся, течение было неслабым. Мы слегка спустились вниз, чтоб оказаться под мостом, после чего поплыли к другому берегу. И надо сказать, что нас сносило знатно и приходилось постоянно подруливать. Это изматывало, так как мы не только плыли прямо, но и боролись против течения.

Казалось, что мы никогда не доплывём. А сверху всё слышался топот людей, крики, приказы. Со стороны деревни продолжал надрываться колокол, хотя он уже сменил свой ритм. Видимо герой перебазировался на другое место.

— Дара, ты как? — пропыхтел я.

— Удивительно… но не сильно устала, — ответила она.

— Отлично, половина пути, старайся метить под мост, а там просто спустимся ниже.

Честно говоря, мне было страшно ещё и по другой причине. Я нихуя не вижу, что под водой. Там просто не видно дна. Мутная вода не способствует моему душевному равновесию, особенно когда в голове крутится мысль, что там под водой затаилась какая-то тварь. Несколько раз у меня замирало сердце, и я едва сдерживался, чтоб не заорать и не забиться лихорадочно, когда нога чего-то касалась.

Но нет, паника плохо. Утащат, так утащат.

С такими мыслями и гулко бьющимся сердцем я доплыл до противоположного берега. И каково было моё облегчение, когда ноги коснулись илистого дна. Пиздец, почти спасён… почти… Сейчас бы ногу не проколоть случайно, а то нам в дерьмосток лезть ещё.

— Дара, ты как? — спросил я.

Она посмотрела на меня… и отвернулась.

— Я нормально… И… Мэйн, прости меня.

— Прости за что? — не понял я.

— За это.

А-а-а… ну теперь ясно.

— Да забей, — отмахнулся я. — Моя обида никуда не денется просто потому, что ты сказала «прости». Однако я не зацикливаюсь на ней, так что… погнали?

Дара виновато посмотрела на меня и вздохнула.

Я её в этом плане понимаю, чем ближе конец, тем сильнее накатывают эти чувства, желание попросить прощение или быть прощённым. Становится грустно, становится тоскливо, становится стыдно. Но не сейчас. Не когда мы по уши в дерьме. Пусть радует меня своей грустной мордашкой потом.

— Идём, — взъерошил я ей волосы. — Добьём засранца.

Мы крадучись прошли метров десять к трубе. Здесь берег сразу углублялся и уходил вниз. Судя по всему, специально углубляли. Что касается трубы… то она не радовала. Высотой всего метр и на половину заполнена вонючей водой. Конечно, здесь не столько же дерьма, как в городе, так как всего одно поместье, но тоже неприятно.

— У меня так клаустрофобия скоро появится… — пробормотал я, заглядывая внутрь.

Да, воняет, но не сильно. Пойдёт, скажем так.

Оглянувшись на мост, где я ещё видел солдат, убегающих к деревне, достал из кожаного свёртка факел, отмычки, огниво и пилу. Сейчас день, так что наш факел не будет сильно заметен, а лезть в трубу без света я не рискну.

Кожаный свёрток из плаща, который был плотно завязан отыграл свою роль на ура. Всё было абсолютно сухим. Хотя в воду я и не ронял его. Быстро разжёг факел, и вернул свёрток с огнивом Даре, попросив завернуть и нести на себе все наши свёртки. Мне нужны были свободные руки.

Взяв меч в правую руку, а факел в левую, я заглянул в трубу.

Пусто.

Факел освещал нормально, так что можно было не боятся, что прямо передо мной кто-нибудь выплывет. Хотя двигайся он с большой скоростью…

Я тряхнул головой, стараясь не думать о подобном и нырнул в темноту. Так как высота трубы была около метра, а заполнена она была в половину, уровень воды оказался мне где-то по грудь. Пространство хватало, чтоб держать перед собой факел, но вот о том, чтоб двигаться быстро, речи не было. Плюс, путь под водой перед собой я прощупывал мечом.