— Отлично, тогда сегодня остаёмся здесь, а завтра уже двинемся дальше в путь. Вернее, часть потопает обратно в наше поместье, чтоб передать результаты и сказать Кстарн лезть в зазеркалье. Другая часть пойдёт со мной. Оттуда уже их перенесёт Кстарн.

— Она сможет с такого далёкого расстояния забрать нас? — спросил маг меня.

— Её телепортируют сюда, поближе к нам в выделенный дом. Там и будет стоять входное зеркало, что будет связано с вулканом.

— С вулканом? — переспросила удивлённо Эви.

— Да, с вулканом.

Ну да, я же не рассказывал Эви про наш план так-то.

— А что мы там будем делать? — полюбопытствовала она осторожно.

— Я тебе потом расскажу, окей? Сейчас мне бы другими делами заняться. Например… Рубека! Быстро сюда!

Например, починкой себя любимого. Мало того что не осталось от ладоней ничего, так ещё и тазовую кость, кажется, сломал себе. Я, конечно, могу благодаря живучести и с такой бегать, но это пиздец как невесело и больно. Не вижу смысла так надрываться, когда можно будет просто спокойно вылечиться и уже здоровым продолжить путь.

Поэтому меня аккуратно, используя самодельные носилки, перенесли на место нашей ночёвки, где за меня уже взялась Рубека.

— Как это не прискорбно, Эви, но ты пока будешь за главную.

— Прискорбно!? Это же просто возмутительно! Почему это, прискорбно!?

— Не доверяю тебе я. Уж слишком ты легкомысленная.

— Вот лишь бы сказать гадкое слово, — надулась она. — Но ладно, я побуду за главную.

— Вот и отлично. А то меня не только поломало, но и силы все высосало, поэтому я вот-вот отключусь от усталости.

— А магия? Она у тебя осталась?

— Давай потом, а? — зевнул я. — Сейчас вообще не до этого. Ты короче следи за всеми и не давай никому отходить от себя. Здесь сейчас разгуливает голодная печенька, и не дай бог она кого-нибудь сожрёт.

— А она точно может? У неё рот же из изюма.

— То есть тебя не смутило, что и связок голосовых у неё нет, но она кричала, да? — задал я встречный вопрос.

— Ну… это странно было.

— Вот и тут… странно будет. Скорее всего, просто раскроет настоящую пасть, которой и сожрёт тебя. Потому следи за этими остолопами и не давай никому подходить близко к кустам. Мы ещё пока не знаем, на что эта тварь способна. В крайнем случае сразу будите меня.

— Думаю, что мы справимся… — начало было Эви, но я тут же перебил её.

— Приказываю сразу будить меня. Я верю в твою магию, но не хочу, чтоб ты уничтожила эту печеньку. Плюс мы не знаем, иммунные ли они к магии или нет.

— Ладно, — пожала она плечами. — Тогда будим тебя, если что.

Оставалось надеяться, что когда я усну, их всех не сожрут, а то будет весьма прискорбно. В первую очередь потому, что меня тоже сожрут. А этого ну вообще никак мне не хотелось сейчас, когда мы уже почти у самого финала этого этапа, который так долго планировался.

Оставалось надеяться на их сознательность.

Надеяться… Ненавижу это слово в равной степени, как и обожаю. С одной стороны, ты полагаешься не на себя, а на какое-то чудо, на других, которые не ты. Это значит, что ты не можешь ничего сделать и тебе остаётся лишь надеяться, что они сделают всё правильно. С другой стороны, именно это слово иногда помогает тебе двигаться дальше и не отчаиваться, потому что шансы всё ещё есть. И пока ты надеешься, отчаяние тебя не захватит полностью.

А ещё это слово у меня ассоциируется теперь с Клирией. Вот реально, она ещё та засранка и теперь при слове «надежда», у меня в голове всплывает именно её физиономия. А что мне меньше всего хочется, так это видеть её самодовольное лицо в своей голове.

И пока я терзал себя великими думами, которые всё больше и больше вытеснял, к моему ужасу, облик Клирии, Рубека методично исцеляла моё тело, регенерация от магии которого была значительно снижена.

Если к завтрашнему обеду она не успеет меня исцелить, то придётся топать таким. Ждать, пока она закончит, я просто не хотел, так как нам действительно надо было посетить вулкан, где мне предстояло принять работу гоблинов. Это было очень важно, так как от этого зависело, избавимся ли мы от главных сил противника или нет. И медлить с этим было нельзя.

Меня исцелили.

Да, не сразу, как хотелось бы мне, но исцелили, и на следующий день я уже был готов к новым приключениям на задницу. Единственное, что мне не полностью восстановили, так это обожжённые ладони, однако ими можно и потом заняться. По крайней мере они двигаются, и на том спасибо. Куда важнее то, что тазовая кость теперь целая, и я могу нормально ходить.

А ходить придётся много. По какому-то непонятному стечению обстоятельств засранцы не придумали в этом мире машины или телепорты. Вот что за народ, всё через жопу. Хотя бы мокики бы изобрели.

Хотя такое, наверное, надо искать в западной стране, где есть паровые технологии. Там, скорее всего, если не мокики, то паровые машины точно есть. А может даже и роботы! Ну типа парового терминатора. Это было бы заебенно.

Но ладно, плевать на это, а то мои влажные мечты могут намочить мои штаны.

Проснулся я аж в полдень следующего дня, чувствуя эту неприятную разбитость, что буквально окутывало моё тело и сознание. Пришлось устроить настоящий махач внутри себя против желания завалиться и поспать ещё. Но естественно, что победил в итоге я. С трудом привстал и тут же встретился взглядом с уставшей Рубекой, под чьими глазами уже налились синяки от бессонной ночи и постоянной работы.

Зато благодаря ей кость была цела, и руки покрылись грубой коркой. Пусть чесались, но теперь не обижались болью и не кровоточили.

— Спасибо, Рубека, — погладил я её по голове. — Ты хорошо поработала. Сильно устала?

Она лишь слабо улыбнулась в ответ.

— Приляг тогда пока. Если что, поспишь у кого-нибудь на руках.

Она кивнула, легла прямо рядом со мной и практически сразу провалилась в сон. Это было видно по её успокоившемуся дыханию. Такая милаха, пригрелась тут комочком, сопит. Вообще, практически все девчонки для меня милахи, в первую очередь потому, что они противоположный пол, а он автоматически вызывает желание заботиться о нём.

Не у меня. Я за милую душу истребляю любой пол.

Но мои девчонки уже как-то природнились. Хоть и дуры конченные с приступами садизма, однако свои. И пизды я им вставлять буду по-родному, от всей души, с любовью. К Ухтунгу, например, у меня отношение немного другое, скорее как брату. Что не спасёт его от братских пиздюлей.

Я посидел ещё несколько минут, стараясь прийти в себя после сна. Вчерашний день эхом отдавался в голове. И первой же мыслью была…

Магия! Точно! Надо бы проверить, пропала она или нет!

Я уже привычным движением вытянул руку, стараясь сосредоточиться на ней, но… пусто. Ничего не происходит. Я постарался прибавить сил, но почувствовал, что и прибавлять то нечего. Я вместо того, чтобы посылать на руку ману, лишь напрягал мышцы.

Ответ я нашёл в званиях, где меня уже успели оповестить о моём состоянии. И как всегда, своеобразно.

«Прогарыш — вы замахнулись на сложную магию и спалили собственную энергетическую структуру. Теперь вы никогда не сможете использовать магию, хотя это может быть и к лучшему.

Условия получения — сжечь собственную энергетическую структуру».

Я не буду говорить, что прогарыш звучит как опарыш. Но что вообще за прогарыш!? Не нашлось нормального звания для этого случая? То долбоёб, то прогарыш, а потом что будет? Бля, этот мир ещё тот недоносок, пиздец просто. Мог бы хотя бы бонус дать какой-нибудь что ли на худой конец за это…

Несправедливость налицо. Немного повозмущавшись и повздыхав по поводу этого пиздеца, я нехотя покинул тёплое пристанище и направился к своей команде, которая уже давно бодрствовала и готовилась к обеду.

Тихий, но дружелюбный гам стоял у костра, где все собрались.

— Всем доброго, — зевнул я, махнул рукой и сел рядом со всеми.