— Моя судьба, служить антигерою, Бог Скверны. И я иду к своей судьбе, плывя по течению, словно по реке, пока меня не выведет к цели.

— И какая же у тебя цель?

— Моя цель и судьба — служить антигерою. Только он сможет принять меня такой, какая я есть. Только с ним я стану сама собой. Мир отвернулся от меня, и он единственный, кто сможет понять меня. И я буду верой и правдой служить ему, ведь моя судьба — служение антигерою.

— Хм… Я всё понял, но есть одно «но».

Она вопросительно посмотрела на него. И я тоже, какое «но»? Что она скрывает?

— Антигерой, которого ты ищешь…

Вот блять, я понял, что он хочет сказать!

— Стой, не…

— …стоит прямо рядом с тобой, — закончил он.

— …говори, — уже закончил тихо я. Вот же пиздец.

Я, чувствуя, животный страх, медленно перевёл взгляд на Клирию. Надо отдать должное, лицо у неё не изменилось, но сука глаза. Это как в фильмах ужасов, она медленно поворачивала голову ко мне, словно у неё там шарниры стоят. И её чёрные, буквально пожирающие свет и всё тепло из этого мира глаза теперь смотрели на меня.

— Бог Скверны, прошу простить за мою несообразительность, но… Антигерой разве не мужчина?

— Да. Только вот… А вообще, хули я объясняю? Патрик, давай перевоплощайся, ты же этого хотел.

Я услышал смешок и прямо блять увидел, как она скрыла рот ладошкой, услышав моё имя. Такая тёмная личность, а туда же.

Ладно, меня спалили в любом случае, так что не имеет значения, где проверять это.

Я активировал способность и…

Меня буквально распидорасило.

Я ещё никогда так не охуевал от боли, не считая момента, когда был душой. Лицо словно кто-то буквально срывал с хлебала. То же самое относилось и к остальным частям тела. Каждый миллиметр кожи рвало на части и обильно посыпало солью. Мышцы ощущались так, словно их кто-то рвал на части. Какая же блядская боль. Всё тело рвалось на части и словно собиралось обратно.

В какой-то момент я отключился от боли, но даже будучи во тьме чувствовал её. Пиздец, никогда не буду пользоваться этой способкой.

Я с трудом смог заставить себя открыть глаза и встать после охуительных приключений в мире боли, когда тело наконец отпустило. Ну как, отпустило, я до сих пор чувствовал зуд и лёгкую тяжесть в мышцах, но зато теперь ничего не болело. Слава богу, что аттракцион боли длился не более двух минут.

И первым делом я конечно же полез… в штаны.

О боже! Слава богу, мой друг на месте, и я могу за него подёргать… Как же я соскучился по этому ощущению. А то не привык я к пустоте между ног. В теле, которое освободилось от двух бидонов с жиром, чувствовалась лёгкость. Казалось, что спина сама по себе распрямляется. Да и вообще, тело словно бы стало пушинкой.

— Вау… Блин, чувствую себя обновлённым. Бог Скверны, моя внешность не изменилась?

— Нет. Остался таким же, хотя не могу назвать это плюсом. Бабой ты был явно приятнее.

Ага, спасибо, обосрал.

— Итак, дитя, — обратился он к Клирии. — Я ответил на твой вопрос?

Клирия продолжала сверлить меня взглядом.

— Он… Антигерой? — почему я слышу в её голосе недоверие, словно она спрашивает, как такое насекомое может быть им. Да и её лицо лишилось той милой улыбки, выражая лишь… омерзение? Серьёзно!?

— Убери из своего сердца сомнения, дитя. Или не ты была свидетелем, как он сжёг дотла ещё один город? Этот жалкий юноша, который выглядит ничтожеством с никчёмной внешностью…

Это было обязательно меня так дерьмом поливать сейчас? Почему нельзя сказать просто парень? Или каждый считает своим долгом меня облить помоями, оскорбить и унизить? Что я вам сделал то такого? Я просто дичайше сомневаюсь, что моя внешность настолько ужасна, что на том требуется акцентировать внимание. Обычная дрыщаявая внешность заучки, коим я в реале не являюсь в реале.

— …является тем, кто сминал города и внушал страх в сердца людей. Человек перед тобой, погрузил королевство в хаос, убивая героев и с него началась великая война. Поэтому да, он антигерой и твоя конечная цель. Я даю тебе своё слово.

Она внимательно смотрела на меня взглядом таким, словно просвечивала насквозь, и я с трудом нашёл силы в себе не отвернуться и не убежать.

— Я… поняла. Прошу простить моё поведение, Бог Скверны. Оно недостойно для той, кто хочет быть слугой антигероя. Просто я ожидала…

— Перекаченного воина в вороньем доспехе с жутким лицом и такой же аурой?

— Да, — кивнула она. — Я просто… несколько в шоке от такого метаморфоза.

Это видно, ты даже делаешь в предложениях нехарактерные для твоего спокойного голоса паузы.

— Отлично, а теперь мне нужно поговорить с антигероем наедине.

— Я понимаю вас, Бог Скверны. Спасибо, что уделили такой как я время, — она сделала ещё один реверанс.

А через секунду Клирия просто растворилась во тьме.

— Ну как? — спросил он.

— Что, как?

— Как тебе твоя новая спутница жизни?

Как? Ну… как бы сказать помягче. До этого она чуть глотку мне не вскрыла. Сейчас она буквально смешала меня с дерьмом своим выражением лица и лёгкими фразочками. Я понимаю, что не эталон красоты, но за что так жёстко то меня унижают? Я уже не говорю о том, что от моего имени все почему-то смеются.

— Могу сказать, что я её ненавижу теперь ещё больше, чем раньше.

— Зря.

— Так что ты узнал, Бог Скверны?

— А она тебе разве не показала свой статус?

— Нет, — покачал я головой. — И это меня беспокоит.

— Тогда и я тебе о нём ничего не скажу.

Я был слегка шокирован подобным ответом.

— Почему!?

— А почему я должен тебе его говорить? Дитя не хочет его раскрывать, значит тебе не стоит его знать, поверь мне.

— Ладно, тогда скажи, она… убьёт меня?

— Нет. И оно не предатель, если ты об этом. Она сама по себе.

— Она опасна?

— Как смертельная зараза, но вряд ли для тебя, после того как она узнала, что ты антигерой. Однако не думай, что оно теперь от тебя отвяжется.

Повисла тишина. Даже не знаю, что сказать. Клирия не стукачка и не желает мне смерти, но… я не готов держать за спиной человека, которого боюсь и которому не доверяю. Я не понимаю её. А то, что не понятно — потенциально опасно.

— Значит от неё не отвязаться?

— Попробуй. Вряд ли она убьёт цель своей жизни. Но и отпустит вряд ли.

— Ясно, тогда вопрос такого плана, если Дара умрёт, я умру? — да-да, вопрос очень важный, так как от этого зависели мои действия. Не то, что я не хотел спасать её, но павшим во имя великой цели без возможности переродиться тоже не хотелось.

— Зависит о того, как она накладывала на тебя магию подчинения. Обычная рабская печать не убьёт, если её не настроить таким образом. Что касается тебя… Видишь ли, воскрешённая нежить зачастую умирает вслед за хозяином, если тот её не освободит. Ты живой, но вот привязка осталась от нежити, так что… тут не подгадаешь.

Ясно. Это весьма печально, хочу я сказать. Очень печально и очень грустно. Значит спасать придётся их сто процентов.

— И это… — неожиданно обратился ко мне Бог Скверны и замялся. — Патрик, ты неплохо постарался.

— Где?

— Город. Я подсуетился и теперь… всё хорошо, короче.

— Мне плюшка за это положена?

— Не сейчас. Я играю в разрез принятых правил, помогая тебе.

— Но… разве другие боги не помогают своим избранникам?

— Правила пишут сильнейшие. Им вмешиваться можно, таким как я — нет.

Клирия.

Невъебенная срань, которая пугает меня так же, как и военкомат.

Она не предатель. Бог Скверны сказал это прямым текстом. И она не желает моей смерти. Следовательно, можно отбросить опасения, что она меня сдаст или грохнет, если я ей скажу отъебаться. Но вот только отъебётся ли она?

И я до сих пор не знаю, что у неё на уме. Зачем я этой страхолюдине и героине фильмов ужасов? Хочет использовать меня? Типа ещё одной ступеньки к истинной цели? А какая цель может быть у зла? Правильно, уничтожить мир.