Трое даже не успели двинуться. Двое успели, но их это не спасло. Последний подскочил ко мне на расстояние удара и… Я получил стрелу в плечо со спины.

Ну блять конечно, куда же без крыс!

Я выпустил из рук револьвер вместе с цыганкой, которая словно мешок упала на землю, и ушёл влево, пропуская большой размашистый удар меча, попутно доставая свой. Отпрыгнул от ещё одного удара. Слишком сильный, но и слишком неповоротливый противник не был для меня проблемой в отличие от снайпера.

Я вновь дёрнулся в бок и вновь увернулся. Только уже от стрелы, которая стукнулась о броню воина и с металлическим щелчком отлетела в сторону. Дёрнулся вперёд, уклоняясь от меча, бью в стык между шлемом и бронёй… И эта консервная банка просто хватает мой меч за лезвие, словно какой-то прутик.

Но меня это не сильно остановило. Я просто дёргаюсь вперёд и уже беззащитного и неповоротливого воина бью кинжалом прямо в щели забрала, вгоняя длинный разделочный нож по самую рукоять. Небольшое сопротивление, хруст, вскрик и он дёргается назад, хватаясь за лицо.

Теперь остался…

Я оборачиваюсь, и стрела врезается мне прямо в грудь. Если бы не обернулся, то она бы попала мне ровно в сердце. А так лёгкое пробила, ребра сломало и… всё, в принципе. Ну ничего, и не такое переживал. Тем временем листва на дальней стороне нашего лагеря зашуршала, что свидетельствовало о побеге снайпера.

— Ты, за мной! Остальные, кончайте его! — крикнул я своей команде, которая точно так же обрела возможность к движению.

Я подхватил револьвер, на бегу высыпая гильзы и запихивая патроны, и мы со следопыткой бросились в лес вдогонку за убегающим снайпером. Если этот хуй уйдёт, то неизвестно, какие проблемы нас будут ожидать. Что-то мне подсказывает, что эта цыганка не последний здесь человек, и за её смерть нас по головке не погладят.

Мы вдвоём ринулись в лес в тот момент, когда остальные кучей набросились на раненого воина. Следопытка, как и положено, бежала впереди меня, словно хорёк, ныряя в кусты, под ветви деревьев, между стволов с какой-то непостижимой грацией в то время, как я буквально проламывался вперёд подобно медведю.

— Спереди! — крикнула следопытка и резко ушла в сторону. Я же просто отклонил корпус, и стрела с глухим стуком вонзилась в ближайшее дерево. Это было довольно близко.

Мы продолжили преследование, пытаясь нагнать беглеца. Мне это напомнило эльфов в лесу, когда мы шли в горную империю. Там мы тоже преследовали беглеца, только уже ночью.

Всё так же петляя между деревьев, мы вышли к небольшому ручью, где следопытка крикнула:

— Он уходит вниз по ручью! Обойдём! Гоните его, я наперерез.

Ну если она так сказала, то так и поступим. Я вот, например, чот вообще не видел, кого мы гоним. Просто замечал иногда какие-то шевеления впереди среди кустов, но не больше. Там тень мелькнёт, там шевельнётся, там зашуршит ветвями. Вот по таким ориентирам и бегу, пытаясь нагнать ублюдка.

Это же надо, две стрелы вогнать в меня! Благо живучесть хорошая, мне пусть и больно, и бежать тяжело, отчего долго такой кросс не выдержу, однако я всё же на ногах и боеспособен.

Я нёсся как угорелый вдоль ручья, пытаясь не сломать себе ноги о камни в то время, как передо мной маячила всё больше и больше фигура урода в плаще. Мелькала между кустов, иногда попадаясь на глаза на доли секунд и вновь пропадая. Я подбавил газку, ещё раз перепрыгнув несколько камней и из последних сил добавил скорости, сокращая дистанцию, когда наконец появился удачный момент выстрелить.

Я вскинул револьвер, целюсь и… не выстрелил.

В тот самый момент, когда я прицелился, готовый уже нажать на крючок, стрелок обернулся. Обернулся на мгновение, которого было достаточное, чтоб увидеть его лицо.

На мгновение я тупо затормозил, когда в моей голове проскользнула мысль: «чего блять?».

Из-за этого затупа стрелок успел юркнуть в спасительные кусты, уходя из-под зоны прострела, и вновь разрывая дистанцию между нами.

Вот же… блять.

Теперь приоритеты сменились, мне нужен был тот чувак живым. Во что бы это не стало, надо было изловить стрелка живым.

Не пряча револьвер, я вновь бросился в погоню, хотя уже понимал, что догнать мне его будет очень проблематично. Лёгкие уже заполняла кровь и было очень тяжело дышать, словно из меня частично выпустили воздух.

Но всё же…

Я пронёсся дальше, держась ручья, после чего вышел к небольшому пруду. И… куда?!

Быстро оглянувшись, мне на глаза попалась примятая трава, и я тут же бросился в ту сторону, боясь, что теперь стрелка может догнать моя следопытка, и неизвестно, кто выйдет оттуда победителем. В любом случае, я не хотел жертв ни с одной, ни с другой стороны.

Но естественно, что миру насрать на то, чего я хочу, а чего нет. Он всегда поступает так, как хочет. И зачастую он хочет мне насолить и испортить жизнь.

Как сейчас.

Я выскочил на поляну, и моему взору предстала очень красноречивая картина.

На одной стороне моя следопытка, стоящая и заносящая над собой меч для того, чтоб от души рубануть врага.

На другой стороне тот самый стрелок, который лежал на земле, прикрывая голову рукой, словно это могло его спасти.

Я среагировал мгновенно. Куда быстрее, чем в тот момент на ручье, потому что подсознательно знал, что надо делать и что мне нужно больше всего. И среагировал не головой, а лишь своими рефлексами.

В тот момент, когда меч пошёл вниз на стрелка, я, не целясь, выстрелил.

Наёмница вскрикнула и её отбросило в сторону, меч выскользнул из её рук и воткнулся буквально в сантиметрах от головы стрелка. Это было везение, чистое везение, сегодня над стрелком сошлись звёзды.

Я быстро подошёл к наёмнице, которая сейчас валялась в сторону и стонала, хватаясь за живот, откуда хлестала кровь.

— Я… я ранена… — проскулила со слезами на глазах она, даже не поняв, кто загнал ей пулю. — Я ранена, боги… помогите…

Стрелок попытался встать, но я, проходя мимо, пинком в живот отправил его обратно на землю. Приложился не сильно, чтоб не переломать кости, но достаточно, чтоб он не встал в ближайшие несколько минут.

— Тихо, — я сел рядом с наёмницей, уже оторвав у себя рукав и придавив этой тряпкой ей рану. — Прижми вот так, чтоб приостановить кровотечение, сейчас я отнесу тебя к Рубеке, и она подлатает твою тушку.

— Больно… меня ранили, — проскулила ещё раз следопытка, роняя слёзы. Она с трудом села и посмотрела на расползающееся кровавое пятно на животе. — Это… это вы ранили меня? Господин… за что?

В её голосе помимо боли слышался испуг. Испуг за себя, за то, что она могла привлечь к себе мой гнев чем-то, даже не поняв этого, и поплатиться за это жизнью.

— Это моих рук дело, — кивнул я. — Я не мог позволить тебе убить её. А теперь погоди немного…

Я быстро встал, подошёл к стрелку и с силой опустил ногу ему на колено. Времени церемониться со связыванием не было, так как следопытка не может ждать, а дать возможность уйти стрелку я не мог. Не мог позволить, чтоб сейчас он куда-либо убежал. Только не теперь.

Громкий хруст разнёсся по округе, а вслед за ним и высокий, громкий женский крик. Она кричала надрывно, со слезами в голосе от адской боли. Кажется, я даже немного перестарался, так как из сустава теперь торчали обломки кости, кожа лопнула и оттуда хлестала кровь. Но так нужно, действительно нужно.

Недолго думая, я вновь поднял ногу и сломал ей уже второе колено. Крик стал сильнее. Она села, схватившись за переломанные ноги, ревя и крича от боли. Мне было неприятно смотреть на неё. Неприятно потому, что я ломал ей ноги, когда она была чуть ли не первым человеком в это мире, который отнёсся ко мне с искренней добротой и не попытался убить. Мне было её жалко, особенно глядя на это полное боли лицо. А ещё мне было за это стыдно.

Но прости эльфийка, это ради твоего же блага.

Мне самому было не очень-то и легко с простреленным лёгким и торчащей из спины стрелой, однако сейчас моё состояние меня волновало меньше всего. Я вновь бежал, вновь тащил на себе человека, только уже не Рубеку, а следопытку, которая скулила, бледнела и медленно умирала.