Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Я медленно встал. Тело покачивалось, но с каждой секундой я чувствовал, как всё плотнее стою на ногах. Как и чувствовал, как тело начинает гореть, гореть изнутри. Кости ломило так, будто они ломались, мышцы ныли и тянулись, словно после долгих тренировок. Казалось, тело сдавливает и одновременно разрывает на куски. Но даже боль была чем-то отдалённым.

На первом плане была ненависть. Такая ненависть, что я был готов прямо здесь и сейчас вцепиться зубами в глотку противнику.

Хотя, собственно… почему бы и нет?

Я хищно улыбнулся, чувствуя, как кровью бьёт в голову, и заорал…

Заорал, но горло покинул животный рык.

Я сам начал обращаться в вервольфа.

Глава 191

Что здесь делал вервольф? Вряд ли это кто-то из их рода, так как смысл кому-то обращаться и идти против меня, когда надо убегать? Скорее всего, кто-то из охраны или родственников, которые защищают главаря.

Но им же хуже. Я оттолкнулся и бросился вперёд одновременно с вервольфом. Мы столкнулись практически в полёте, но наш вес был несоизмерим, и он впечатал меня в стену. Пасть щёлкнула в сантиметрах от шеи — я схватил голову и начал отталкивать её от себя, слыша, как хищно щёлкают зубы рядом с ухом.

Мои руки… они менялись прямо на глазах, становились тяжелее, длиннее, бледнее. Я чувствовал, как меняется моё тело, как меняется строение, болят кости и растягиваются мышцы, раздуваясь вширь.

Поднатужившись, я упёр ногу ему в грудь и что было сил разогнул. Разогнул так, что вервольфа отбросило в противоположную стену. Мои силы возрастали на глазах, и руки… Я совсем забыл о том, что до этого они были перекушены тварью — сейчас кожа на глазах зарастала с какой-то сумасшедшей скоростью.

Плевать, надо сейчас добить мразь.

Я вновь оттолкнулся от стены и бросился вперёд. Вервольф к этому моменту тоже бросился вперёд, замахнулся лапой, ударил… и промахнулся.

Я пригнулся, пройдя под его лапой, разогнулся и со всей дури ударил кулаком прямо в голову. У ублюдка та аж в сторону дёрнулась, но он быстро пришёл в себя. Попытался ударить другой лапой и снова мимо, и я подступил ближе. Не оставляя ему возможности ответить, провожу ему прямо в рожу тройку. И это были не удары человека: руки летали как поршни в двигателе, сила была такой, что человека убило бы и с первого удара, глаза едва улавливали движения.

Вот оно что такое, быть оборотнем.

Но вместе с возросшей силой и скоростью я чувствовал, как теряю разум. Всё сводилось к убить противника, сожрать его нахрен, а потом…

А потом как пойдёт.

Вервольф пережил тройку, но он никуда не денется. Пусть я и не обратился полностью и физически он сильнее меня, однако при мне гибкость человеческого тела, когда я могу пользоваться всем тем, что умею, а он лишь кусаться да царапаться.

Вервольф попытался ударить меня, но медленно, я куда быстрее. Удары с правой, удар с левой, пинок, и его отталкивает к стене. Вервольф вновь пытается броситься на меня, но я ловко уклоняюсь, перехватываю его прямо в воздухе и перекидываю через себя прямо к своим ногам. Наваливаюсь сверху, прижав ногами его лапы, хватаю за голову и со всей силы бью об пол, поднимаю и ещё раз.

Я слышу собственный рык, слышу, как трещит собственное тело. Чувствую, как пытается сопротивляться вервольф, но такие удары головой об пол для него не проходят бесследно. А потом раскрываю свой пасть и, повинуясь инстинктам, вгрызаюсь в его горло.

Я не задумывался, почему у меня так широко раскрылась пасть. Мне плевать. Я хочу крови. Его крови. Челюсть сжимаются, чувствуется мягкое приятное сопротивление под зубами мышц и сухожилий, после чего я резко дёргаю голову назад и вырываю из его шеи шмат.

Слышу хрипы, но не останавливаюсь — кусаю повторно, чувствуя его пульс, его хрящи и трахеи, как напрягаются беспомощно мышцы и бьёт фонтан крови прямо в глотку, после чего вырываю ещё один кусок и оканчиваю нашу битву.

Его кровь хлещет во все стороны, вервольф дёргается и затихает.

Я с трудом преодолел безумное желание съесть то, что было в моём рту. Оно словно просилось внутрь, как безудержное желание взглотнуть, когда терпеть уже н можешь. Сплюнул ломоть плоти в сторону и, стараясь не смотреть на труп, поднялся, так как боюсь, что не выдержу и начну лакать кровь.

В голове был такой кавардак, что я с трудом удерживался от сиюминутных желаний, которые возникали и исчезали в моей голове со скоростью мчащихся машин. Взгляд скользнул по наёмнику со спасённой пигалицей и тут же ушёл в сторону — меня испугал неожиданный приступ голода и желание испробовать его на вкус. Простая мысль, которая за доли секунды превратилась в жажду. Жажду, раздирающую не горло, а мозг.

Вместо этого я подошёл и подобрал свои револьверы. Руки, которые их поднимали, выглядели жуткими. Пальцы стали длиннее и обзавелись длинными когтями, которые чесались. Предплечья удлинились, под ними бугрились длинные тугие мышцы. В некоторых местах одежда была порвана и не из-за драки — размер не подходил.

— Идём дальше, надо нагнать их, — прорычал я и быстро двинулся дальше по туннелю. Но теперь из-за того, что я стал выше, приходилось слегка пригибаться.

Сейчас у меня было что-то типа промежуточной формы между человеком и вервольфом, как тогда у Сильвии и Юноны. Тело изменилось, но не критично, шерстью не покрылся, лицо…

Я потрогал лицо и нащупал пальцами частокол острых зубов, которые выпирали из-под губ. Да и сами челюсти, что нижняя, что верхняя, вытянулись. Слегка, но всё же.

И пусть сейчас тело болело от того, что заметно изменилось, я ещё никогда не чувствовал себя таким бодрым. Казалось, что мне хватит сил бежать сутки напролёт. Зубы чесались, будто просились сомкнуться на чём-нибудь. Мышцы ныли и будто требовали размяться.

У меня не было опыта превращения в вервольфа, поэтому я не знал, как себя могу повести при первом обращении. Многие истории гласили, что может сорвать крышу и ты не будешь себя контролировать. Другие говорили, что всё будет в порядке, однако будет очень больно с непривычки.

И сейчас я опасался самого себя. Боялся, что если сорвёт крышу, могу наброситься на своих, что не будет хорошо. И пусть обращение вроде как остановилось, взгляд сам собой скользнул через плечо на наёмника, который из группы остался единственным счастливчиком, который выжил.

Я не знаю, сколько мы шли, но туннель оказался не на шутку длинным и, судя по пробивающимся из-под потолка корням, проходил где-то под лесом. А ещё меня смущало, что мы встретили так мало охраны. Понятно, что мы заперли за собой дверь, однако неужели здесь больше нет ни одного входа? Они что, действительно пленников заводят через главный вход? И куда вёл проход наверх?

Единственное, что мне оставалось предположить, так это то, что проход был единственным, эти стражники, которых мы убили — сопровождающей охраной, а вервольф — кто-то из личных телохранителей. Возможно, когда начался шум и штурм, они просто спустились сюда и тут же бросились к выходу по туннелю. И в этом туннеле, возможно, больше нет выходов, кроме тех, что за нашей спиной и перед нами.

— Выход, — прохрипел я.

Я не увидел его — почувствовал. Унюхал, если быть точнее. Лёгкие дуновения свежего воздуха, которые я улавливал среди застоявшегося пыльного аромата туннеля.

А ещё я чувствовал след своих целей. Немного странное ощущение, если честно, так как ничего подобного мне испытывать не приходилось. Это было похоже на шлейф запаха, когда, например, напрыскаются духами, как это делала Сильвия, или пота, когда люди долго не мылись, как это бывало в армии.

Помимо него, я понял, что чувствую и другие запахи, чувствую отчётливо, будто человек прошёл буквально мгновение назад рядом со мной. Здесь чувствовался запах одеколона, духов и… крови.

Руфус…

Я едва сдержался, чтобы не помчаться вперёд. Спех ни к чему хорошему не приведёт, а оставлять наёмника с той, кого мы так отчаянно пытались вытащить, было глупо.

1391
{"b":"898855","o":1}