— Я не хочу сделать мир лучше, — пробурчал низким голосом Мор. — Теперь я ничего не хочу. Хочу лишь найти свой дом.

— Но ты же хотел…

— Это в прошлом, Богиня Надежды, — посмотрел он ей в глаза. — Теперь это в прошлом. Сейчас я просто хочу найти свой дом.

Она улыбнулась.

— И всё же ты хочешь изменить этот мир. Но пусть так, пусть отстроить свой дом и жить в нём. Я считаю, что это тоже прекрасная цель.

Снег завалил весь мир от чистого сердца. Настолько чистого, что было даже больно смотреть на такую белизну, что окружала теперь их. Огромные белые шапки на ветвях, огромные сугробы, облепленные снегом деревья. И пусть солнце не выглянуло, однако и без него здесь было очень светло. Более того, из-за солнца снег бы начал ужасно слепить, отчего такое было даже к лучшему. Можно было, не жмурясь, оценить красоту мира.

Единственное, что было минусом, так это пробиваться через эти сугробы. Всё дальше и дальше через снег, словно танк, шёл Мор, прокладывая своей поступью тропинку для более маленького представителя их компании — Клирии.

Они шли по лесной просеке, где под снегом находилась дорога, которую замело по колено. Теперь это выглядело очень необычно — белоснежный коридор в белую даль.

— Слушай, а ты не могла бы растопить перед нами снег и расчистить дорогу? — спросил Мор пыхтя.

— Сестра Богиня Мира обычно отвечала за погоду зимой, — покачала она головой. — Мой удел, весна. Моих сил не хватит на такое.

— Они бы нам сейчас очень пригодились, твои силы, — пропыхтел Мор. — А зачем было отдавать силы на войну? К чему была такая жертва? Разве люди не могли без неё победить или проиграть?

— Проиграть могли спокойно. А вот выиграть навряд ли. Мы заточили малую часть своих сил в оружия, а остальную часть раздали людям, что пошли за нами. И мы почти дошли, однако…

— Однако что? — поинтересовался Мор.

— Мы не дошли, — тихо ответила Клирия, словно проглатывая ком.

— Это я понял, — кивнул Мор. — Но почему? Легенды говорят, что вы были сильны.

— А зло ещё сильнее. Многих мы потеряли, многие погибли по пути. Ты же знаешь, что мои сестры и братья и есть те самые боги: Честь, Отвага, Добро, Мудрость, Мир, Любовь, Жизнь. Ну и я, Надежда. Мы изначально были, и с самого начала следили за всем. Но здесь мы оказались слабее. Мы слишком много прошли и преодолели, слишком много потеряли сил, чтоб дать достойный бой противнику.

— И как выглядел этот противник? — слегка напряжённо спросил Мор, но ответ его разочаровал.

— Я не знаю, — пожала она плечами. — Я погибла до того, как добралась дотуда.

— Ты так просто говоришь об этом, — поёжился Мор. — Словно смерть, это не страшно.

— Не так страшно, как люди себе представляют, — ответила спокойно девочка десяти лет с таким лицом, до которого даже многим взрослым было далеко. В этот момент Мор понял, что ребёнок с виду, передним стоял человек куда старше его, знающий то, что неизвестно другим.

— А потом? Ты не пыталась найти своих братьев и сестёр?

— Пыталась, но… — Клирия грустно улыбнулась. — Они стали пропадать. Один за другим.

— Пропадать? Один за другим? — удивился Мор. — Но как это?

— Я не знаю. У нас был уговор, что если вдруг погибнем мы, то встретимся в моём храме. В храме надежды. И там вновь составим план действий, попробуем ещё раз. А потом ещё и ещё, пока не победим и не вернёмся обратно.

— Обратно куда? В другой мир?

— В наш мир, Мор. Просто представь — дом, это наш мир. У него есть два этажа. Один этаж, это мир людей. Другой этаж, мир богов. Нам нужно было вернуться на свой этаж, но для этого одержать победу над злом и вернуть силу. Или же мы могли покинуть этот дом навсегда и найти другой среди множества, что расположены рядом.

Мору показалось, что от таких объяснений у него пойдёт кругом голова. Множество? Это сколько? Десять? Двадцать? Или сколько на небе звёзд? Больше? Его мозг отказывался представить, что могут существовать другие миры. Для него они представлялись другим островом (Мор не знал слова континент) или страной за горой. Дальше его воображение отказывалось работать. Казалось, попробуй он нырнуть в эти тайны, и его голова лопнет как переспевший арбуз.

— И… что было дальше? — поинтересовался он, гадая, какие ещё тайны мира откроет ему богиня.

— Договорились встретиться и действительно встретились, но некоторых из нас уже не было. Двух братьев и одной сестры. Мы не знали, где они. Двое братьев и сестра бы никогда не отступились, но они не пришли. Тогда мы двинулись вновь туда, собирая своё войско, и вновь проиграли. И в следующий раз нас уже было четверо. Сестра покинула нас, видимо решила найти дом в другом мире. Потом нас стало трое. Потом двое. И вот, осталась я одна.

— И ты надеешься победить зло? — поинтересовался Мор.

— Надеялась. Попытка за попыткой, однако… — Клирия вздохнула и посмотрела в небо. — У меня нет сил, чтоб это сделать. Люди не верят в меня и у них на подсознательном уровне возникает желание убить меня. Словно они потеряли любую надежду и теперь воспринимают её с ненавистью. И никто за мной не пойдёт. Все мои братья и сёстры разбежались, оставив меня одну. Они тоже потеряли веру в меня.

— И ты никогда не видела то, с чем сталкиваются они?

— Я никогда не доходила до туда. Меня всегда убивали по пути. Возможно, таким образом пытаясь лишить надежды всю команду. К тому же… мне необходимо отчиститься.

— Это как? — не понял Мор. В его голове такое слово ассоциировалось только с помещением, где мылись. И не только, если были среди мужчин и женщины. Но вряд ли богиня говорила об этом.

— Наша душа каждый раз очищается, теряет воспоминания, прежде чем попасть в другое тело. Я не очищалась, и воспоминания остаются со мной, рушат мою душу раз от раза всё сильнее и сильнее, наполняя её грязью.

— И что будет, когда они переполнят тебя? — поинтересовался Мор, затаив дыхания.

— Никто не знает, — Клирия сделала неопределённый жест рукой. — И я не знаю. Но шрамы иногда переносятся на моё новое тело. Словно душа переносит их за собой. Они проявляются как проявляется настоящий цвет моих волос. Кажется, что моя душа перекрашивает оболочку на свой лад. И чем дольше я не очищаюсь, тем хуже эффект.

— И ты пока не решилась очиститься и бросить всё?

— Но тогда я забуду о цели, — выдохнула она, подняв облачко пара, которое тут же подхватил ветер. — Я всё забуду и не смогу вспомнить, что от меня требовалось. Тогда я не смогу вернуться в этот мир, и люди лишатся последней надежды.

— Слишком ты трясёшься над этими людьми, — буркнул недовольно Мор.

В этот момент холодный ветер налетел на них, неся острые, словно песок, снежинки, которые стучали по его броне. Ветер хищно ударил по ним, и Клирия едва не рухнула в сугроб. В последний момент его крепкая рука подхватила её, дёрнул на себя и скрыл за своим громоздким туловищем.

— Спасибо, — пискнула в его стальных объятиях Клирия, когда ветер спал. — Ты почти спас меня от злого ветра.

В её голосе слышался смех.

— Тебя бы он сдул, — буркнул смущённо Мор и поставил её на место.

— Сдул бы, ты прав, — похлопала она его по броне одобрительно. — Спасибо.

— Ага, — он вновь ринулся в снег, словно бульдозер, который штурмует непогоду, прокладывая путь вперёд и разбрасываясь снегом. Прорываясь вперёд, Мор сказал:

— Ты слишком много пытаешься сделать сама. Нашла бы действительно человека, который бы смог всех повезти за собой. Это знаешь, как у нас в армии. Кто-то хороший стратег, кто-то хорошо стреляет, кто-то хорошо убивает.

— Сделать героя, который станет милосерден ко всем, станет помогать каждому и вновь вернёт миру надежду, — как-то мечтательно проговорила она. — Герой, что поможет…

— Каждому страдающему? По-твоему, такой спасёт мир?

— Ну…

— Нет, — тут же обрубил твёрдым голосом Мор. — Выкинь это из головы, маленькая Клирия. Тебе…